К тому же в первом варианте плана «Барбаросса» генерал Э. Маркс заложил идею основного удара именно в направлении Украины. И хотя впоследствии он оказался перенацеленным к северу от болот Припяти, но завоевание Донбасса оставалось первостепенной задачей. Считалось, что геостратегическое положение Украины позволяет наиболее рационально продолжить операции на Закавказье и Ближнем Востоке — вплоть до нефтяных скважин Баку, затем через Иран и Афганистан к Индии, чтобы подорвать британские колониальные тылы.
Гитлер явно спешил с нападением на СССР, хотя немецкая индустрия нуждалась в импорте 80 % резины. 65 % олова, 70 % меди, 50 % свинца, 25 % цинка. Германская авиация не имела 500-килограммовых бомб до осени 1939 г., не было ночных и дальних бомбардировщиков, все еще недостаточной являлась аэродромная сеть, отсутствовала связь между бомбардировщиками и истребителями эскорта, остро не хватало алюминия, стали, опытных командиров, запасных частей для военной техники. Самолет типа «Юнкерс-88» был готов в 1939 г., но за 2 года в его конструкцию пришлось внести 25 тыс. изменений, другой бомбардировщик — «Хенкель-177» — имел несовершенную систему прицеливания и т. д. К моменту агрессии далеко не все прорехи удалось ликвидировать. Даже Геринг временами склонялся к тому, что большую войну нельзя начинать ранее 1942—1943 гг.
Видимо, не только рейхсмаршала, но и многих других увлекла речь Гитлера 14 сентября 1939 г. Оратор с вожделением заявил: будь в наших руках Урал с его богатствами, Сибирь с лесными массивами, зерновая Украина, немцы жили бы в полном достатке, имея намного больше благ, нежели необходимо. Так что в начале июня 1941 г. Геринг уже хвастался в Париже, что вермахт расколотит Россию за 2 месяца. Почти все руководство рейха пропустило мимо ушей предупреждение будущего руководителя американской разведки в Европе У. Кейсли, сделанное публично 1 сентября 1939 г.: война в XX веке стала борьбой финансовых и материальных ресурсов.
С февраля 1941 г. под руководством немецкого контр-адмирала Ф. Флейшера шла подготовка к минированию фарватеров Черного моря. Особенно опасными для советских кораблей оказались неконтактные мины с акустическими взрывателями. До создания весной 1942 г. в СССР акустических буксируемых тралов Военно-Морские Силы Советского Союза понесли от них наибольшие потери.
В течение 16—20 июня немецкие ВМС провели операцию «Варгбург»: замаскированные под торговые суда 48 тральщиков и торпедоносцев ушли к финскому побережью, более 3тыс. мин было поставлено на подходах к Клайпеде, Пулавам, Колобжегу. В 3.20 утра 22 июня около Готланда нацисты потопили советский лесовоз «Вязьма», шедший с грузом пиломатериалов в Германию. А ведь еще 28 апреля 1941 г. посол Германии в СССР Ф. фон Шуленбург в получасовой беседе с Гитлером пытался доказать: не следует начинать войну с Советами, потому что в 1942 г. Сталин предоставит рейху не менее 5 млн т зерна.
Без сомнения, намерения Сталина, как и работников советского Генштаба, не выходили за рамки предстоящей в будущем наступательной войны для освобождения Европы от гитлеризма и расширения зоны коммунистического влияния. Сомнительно лишь, что начало военных действий намечалось на 6 июля 1941 г. Ведь Сталин решительно отверг предложение С. Тимошенко, Г. Жукова, Н. Ватутина о превентивном ударе.
И немудрено: на новой границе строительство укреп-районов явно запаздывало. Хотя весной 1941 г. на протяжении 3 тыс. километров в трех западных военных округах их лихорадочно формировали 135 714 военных и гражданских строителей, но до завершения работ было далеко. В 1300 дотах к началу войны успели установить только пулеметы на полевых станках, разрывы между узлами обороны и укрепрайонами достигали
10—80 километров. Недостаточной оставалась сеть железных дорог в Прибалтике, Западной Украине и Западной Белоруссии, не хватало складов и линий связи.
Хотя к середине июня 1941 г. в составе Красной Армии насчитывалось 303 дивизии, в том числе 61 танковая, однако Сталин в узком кругу соратников с осени 1940 г. не уставал повторять о неготовности Вооруженных сил к войне с серьезным врагом. Ведь только 23 летных экипажа могли летать в любую погоду, лишь 208 — обучены пилотировать самолеты новых модификаций,
1196 самолетов на западной г ранице вообще не были обеспечены экипажами: флот мог действовать только в прибрежной зоне.
Поэтому Сталин с начала 1941 г. настойчиво проводил политику умиротворения потенциальных агрессоров. В конце февраля начались переговоры с Румынией о торговле и судоходстве, взаимных платежах на основе режима наибольшего благоприятствования в экспортно-импортных операциях. 20 марта 1941 г. из СССР были возвращены венграм их знамена, вывезенные русскими карателями в 1848 г. Советское правительство в апреле изъявило желание к пересмотру границы с Румынией, в начале июня Финляндии отправлено 7500 тонн хлеба, хотя Москва знала: 25—26 апреля 1941 г. начальник генштаба финской армии Э. Хайнрикс вел переговоры в Берлине об участии его страны в войне против СССР. В конце апреля Наркомат иностранных дел предложил Италии возобновить переговоры о поставках из СССР нефтепродуктов, в начале июня сделаны большие уступки при подписании торгового соглашения с Японией. Все эти мероприятия И. Геббельс окрестил «неврозом на почве страха».
Не сработал и противоположный метод: заставить Германию отступиться от агрессии демонстрацией военной мощи Красной Армии, угрозами применения химического и бактериологического оружия, массированных бомбардировок Берлина. Роковым образом ошибался посол Советского Союза в Великобритании И. М. Майский, сообщая 21 июня 1941 г., что нападение Германии на СССР маловероятно...
Конечно, если бы первым днем мобилизации стало 15 июня, то главный удар по вермахту по линии Остро-ленка—Карпаты (здесь Красная Армия имела перевес по танкам в 3,6 раза, по самолетам — в 2,2 раза, орудиям — в 1,7 раза) вполне мог стать успешным. Не зря в плане политзанятий для красноармейцев на июнь— сентябрь 1941 г. значились такие темы: «1. Красная Армия — самая наступательная армия в мире. На чужой земле защитить свою землю. 2. Красная Армия выступит прежде, чем враг посмеет ступить на нашу землю».
Как известно, человек предполагает... Так что И. Сталин надеялся избежать схватки хотя бы до 1942 г., а Генштаб роковым образом ошибся, предполагая главный удар Германии в направлении Украины, хотя он планировался севернее Полесья.
Глава II
СХВАТКА ГИГАНТОВ
Триумфальное начало катастрофы
Если даже Г. К. Жуков и ознакомился до начала войны с планом «Барбаросса» (многие историки отвергают факт такого изучения), то не придал ему значения. Полому эффект неожиданности немцами был достигнут. 21 июня около 20.00 в изготовившихся к броску воинских подразделениях вермахта был извлечен по приказу из Берлина хранившийся в специальных контейнерах приказ Гитлера, где излагались мотивы «превентивной войны» против большевизма и мирового еврейства. В нем СССР был назван «совокупностью славянского семейства кроликов», а Красная Армия — «глиняным колоссом без головы»...
Как обычно, рано утром 22 июня 1941 г. на мосту через Буг встретились советский и немецкий патрули. И вдруг германские солдаты открыли огонь из автоматов, скосив ничего не подозревавших красноармейцев...
Так вышло, что официальное сообщение об объявлении войны Советскому Союзу сделал один из наиболее упорных противников этого шага — посол Германии Фридрих Вернер фон Шуленбург. Ему исполнилось 59лет, когда он занял этот пост в Москве, сменив Р. Надельного. (Талин не без основания считал, что новый посол, хотя и прибыл в 1934 г. как представитель гитлеровской Германии, олицетворяет собой символ Веймарской республики. Кадровый дипломат, аристократ до мозга костей, он приложил немало усилий, чтобы предотвратить войну с Советским Союзом. Многие его действия в этом направлении были, без сомнения, чреваты риском не только испортить карьеру, но и потерять жизнь, что. собственно, и случилось в июле 1944 года.
