В просторном зале, залитом светом, собралось сотни полторы средневековых цеховиков. Посреди зала на драгоценном паркетном полу стояли большие походные столы, покрытые белыми скатертями, на которых были аккуратно разложены образцы тканей, кож, шнуров, лент и всякой бижутерии. Кир вошел в зал стремительным шагом и тотчас направился к этой выставке достижений народного хозяйства Ильмина. К нему тотчас подбежал мэтр Бенджамен. Отдав ему свой кофр, он попросил портного пустить его содержимое по рукам собравшихся, а сам принялся придирчиво и методично рассматривать образцы тканей и кож, решительно сбрасывая на пол самые роскошные из них, которые, на взгляд Кира, были совершенно непригодны для пошива современной армейской униформы, прочной, удобной, легкой и красивой.
В конечном итоге он остановил свой выбор лишь на каких-то трех неполных дюжинах образцов, из которых можно было пошить все необходимое, включая парадку. Самым главным было то, что на столе он увидел кусок очень прочной, тонкой и легкой ткани, похожей на шелк, вполне пригодной для изготовления парашютов и отличные шнуры для строп. Весело улыбнувшись мастерам, сгрудившимся напротив столов у стены и глядевших на него с изумлением, он громко сказал:
- Господа, вы, похоже, уже поняли что мне нужно. Никаких камзолов, панталон и ботфортов. Это должна быть простая и удобная одежда из зеленой ткани в пятнах и легкая, прочная обувь с эластичной подошвой. И никаких шляп с пышными страусовыми перьями. В моей армии солдат во время передвижения по лесу или горам будет повязывать на голову зеленую косынку из плотной ткани, а на лицо наносить полосы черной и зеленой краской. В бою же с противником его голову будет защищать специальный шлем тоже зеленого цвета с пятнами. Мы будем армия призраков, которая будет спускаться на территорию, занятую врагом, с неба и потом вылетать на него из леса, наносить ему сокрушительные удары и тут же снова растворяться в лесу среди деревьев, чтобы через несколько минут ударить с другой стороны. Именно для этого мне и нужны мундиры нового образца. Поэтому, господа, давайте подумаем вместе над тем, как вы это сделаете.
Какой-то напыщенный тип, разряженный ничуть не хуже графа Барилона, стал в голос вопить, что это, дескать, возмутительно, непристойно и вообще полное безобразие иметь такую армию, которая будет выглядеть, словно скопище лесных бандитов Зеленого Паука. Метр Бенджамен тотчас урезонил крикуна, молча указав ему пальцем на дверь. После этого разговор принял конструктивный характер и Кир провел с ними около часа, рассказывая об униформе различных армий, образцы которой были изображены на фотоснимках и рисунках. Новые способы кроя он советовал портным изучить, безжалостно распоров его одежду. Прощаясь, он услышал от Бенджамена Стоуна именно те слова, которые и хотел слышать.
- Милорд, через три дня я привезу в Северную башню то, что вы хотите иметь. - Сказал он и, немного помедлив, добавил самым решительным тоном - Думаю, что через две недели я смогу поставить вам первую партию мундиров, если вы дадите мне мерки, снятые с ваших солдат. Кажется, я понял что именно вам нужно, милорд.
Провожая своих будущих поставщиков до ворот замка, Кир, нос к носу, столкнулся с Калютой и Тетюром, гарцующих на горячих жеребцах. Вид у обоих был чрезвычайно довольный и возбужденный. Увидев нового главнокомандующего, бывший капитан лучников соскочил с коня и двинулся к нему рассекая толпу мастеровых нахально и напористо. Видимо, желая покрасоваться перед горожанами своим внезапным возвышением, он воскликнул громким басом:
- Кир, маги Барилона готовы не только стать лекарями для твоих солдат, но и взять в руки оружие!
Мэтр Бенджамен от его рева поморщился и, торопливо попрощавшись, пошел через ворота замка к своему экипажу. С насмешкой посмотрев на Калюту, Кирилл ухватил его за локоть и отвел в сторону. Негромким, но строгим голосом он спросил канцлера-великана:
- Калюта, я хотел бы знать, куда ты упрятал того парня, которого мы подстрелили из арбалетов?
Бородач оглушительно расхохотался и сделал неуклюжую попытку уйти от прямого ответа, сказав Киру:
- Друг мой, не забивай себе голову всякой ерундой. Пойдем-ка, лучше, выпьем за наши первые успехи.
Кир, не получив ответа, спросил еще строже:
- Калюта, где этот человек? Отвечай немедленно и не крутись, словно уж под вилами. Я уже три дня его разыскиваю, спрашивал людей и слышал в ответ одно и то же - его увез с собой Калюта Брит. Что это еще за дела? Где он, Калюта? Мне нужно срочно задать ему несколько вопросов.
Лицо бородатого верзилы тотчас сделалось недовольным и он, взмахнув рукой, сердито сказал:
- Ты только зря потеряешь время, сэр Кир. Даже палач не смог выбить из него ничего путного. Он все время несет какой-то вздор о черном облаке и летающих пиявках. К тому же он говорит, что ничего не помнит. Единственное, что удалось узнать от этого дурня, так это его имя - Камил и то, что он родом из Барлета, города на острове Грюнберг, и служил у графа Каничи егерем. Поэтому, сэр Кир, тебе лучше забыть об этом черном оборотне и заняться своими делами.
Кирилл крепко стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы не заорать, не накинуться на этого средневекового дикаря, учинившего расправу над парнем, которого им удалось вырвать из лап Черного Мага. Именно этого он больше всего и боялся, когда не смог найти беднягу Бэтмена в казармах. К тому же те лучники, к которым он обращался с вопросами, опускали глаза и отвечали на его вопросы как-то очень уж уклончиво. Пару раз глубоко вздохнув, Кир спросил тихим, спокойным голосом:
- Где сейчас находится этот парень, Калюта?
Тот пожал плечами и равнодушно ответил:
- Не знаю, может быть еще в Дикой башне у мастера Телемака, а может тот уже отправил этого поганого упыря в каменоломни, к таким же предателям, как и он.
Кирилл махнул рукой магу, все еще сидящему верхом, и громко крикнул:
- Тетюр, быстро смотайся к конюшням и срочно приведи мне любую оседланную лошадь. - Все-таки не выдержав, он пригрозил злодею-канцлеру гневным шепотом - Молись всем своим богам, Калюта. Если твой мастер Телемак забил этого парня до смерти, то я вас обоих отвезу на драконе на остров Грюнберг и сброшу к Морбрейну. Звери.
Видимо, его перекошенная от ярости физиономия выглядела весьма убедительно, раз Калюта отпрянул от него, словно здоровенный домашний пес от дикого, разъяренного кота, и, испуганно заморгав глазами, принялся оправдываться:
- Но, милорд, я-то тут причем? Таков был приказ его светлости графа Барилона - строго допросить вражеского лазутчика и отправить его в каменоломни барона Каспера, где сидят на цепи все прочие беглецы с островов, пробравшиеся на материк. Такой порядок был установлен еще старым графом Саймоном и я не вижу смысла менять что-либо.
Кир не стал вступать с ним в пререкания. Увидев, что за воротами двое портных мирно беседуют друг с другом сидя в элегантных фаэтонах, он немедленно выбежал наружу и тотчас реквизировал один из экипажей вместе с кучером. Тетюр прискакал минут через пять, держа в поводу белоснежного Фрегата, любимого жеребца графа Барилона и он, вскочив в седло, громко крикнул Калюте, стоящему рядом со стражниками и держащему под уздцы своего жеребца:
- Ваша светлость, будьте добры, покажите нам дорогу к Дикой башне и познакомьте меня с мастером Телемаком. - Повернувшись к Тетюру он сказал - Поехали, старина, для тебя есть работа - поставить на ноги одного узника и заделать дыру в башке одного болвана, которую я вскорости поделаю вот этой маршальской железякой.
Калюта, который обладал превосходным слухом и острым зрением, зябко поежился и как-то обречёно вставил ногу в стремя. Ему совершенно не хотелось скандалить с маршалом и, уж тем более, ехать к Дикой башне на ночь глядя, но делать было нечего и он легко вскочил на своего жеребца и, легонько пришпорив его, рысью поскакал через площадь к улице, ведущей к городской стене. Не нравилось ему и то, что рыцарь Мастера Миров, скакавший рядом, то и дело поигрывал маршальским жезлом, а на его скулах ходили желваки. Вечерняя прогулка в такой обстановке превращалась в самую настоящую пытку, но отступать было не в его правилах и он отважно скакал вперед и сердито сопел себе под нос, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вступать в драку с новым маршалом он не хотел уже потому, что тот ему нравился своей отвагой и умом.
