- Только предположить. Он хорошо знает страну, столицу, ситуацию и наш бомонд, правда это не означает, что он в него вхож.

- Значит наш парень, родной, советский. - Подытожил Тимофей.

- Вовсе не обязательно, он мог просто изучить обстановку.

- С тобой не интересно, только за что-нибудь ухватишься, так ты сразу все построения разваливаешь. Уверен я, что это наш человек и к этим всяким вашим НИИ отношение имел. Просто, долго дома не появлялся, тут прибыл и ужаснулся падению нравов... Я и то ужаснулся, хотя картина вроде привычная.

- Все просмотреть, конечно, не реально... но, если попытаться отобрать большие серии, подобные нашей. Созвездия обычно включают в себя несколько ярких звезд, значит от видных людей, точнее жертв, нужно и отталкиваться.

Игорь, нахмурившись, перелистывал память, но ничего подходящего подыскать не мог, да и не интересовался он никогда подобными происшествиями. Тимофей из кресла подниматься не собирался.

- А сколько их всего, светил этих?

- Звезд? Много, и вряд ли их когда-нибудь сосчитают все. Их же бесконечно много.

- И они хаотично расположены?

- Откуда такие познания?

- Соседскому пацану помогал домашнее задание делать. Я в нашем подъезде считаюсь человеком образованным. Так если хаотично, то значит более-менее равномерно, как газ?

- Ну? В чем проблема то?

- Тогда небо ночью должно быть освещено равномерно!?

- Ну, да... это парадокс Ольберса.

- Ты мне не эрудицией блистая, а дай внятное разъяснение!

- Это если бы все звезды светились одновременно... а они имеют свойство 'рождаться' и 'умирать'. Света тех звезд, что 'живут' сейчас, недостаточно для заполнения всего пространства.

- Значит это так изначально - звезд много, а толку мало!? - поджал губы Тимофей.

- А еще, Тима, есть 'Темная материя', это которую не видно, так она по массе больше видимой, т.е. излучающей свет. - Игорь выжидающе прогуливался возле своего кресла.

- Тут ничего удивительного, обычная бытовая философия - обслуживающего персонала больше чем всяких 'светил', но видят только то, что блестит.

- А созвездий всего сколько? - Михаил похлопал себя по карманам, ища зажигалку.

- Ты вообще в школе учился? Восемьдесят восемь созвездий, на столько участков разделено звездное небо.

- Стоп! 88... это цифра нам уже встречалась.

- 88 - это число, а цифр всего десять от ноля до девяти.

- А про какие огромные цифры говорят тогда наши правители?

- Не знаю, самая большая цифра, это девять, с начальной школы всем должно быть известно. Хотя на восьмерку чернил уходит больше.

- Значит не всем. Так вот, я про этот дурацкий 88 юбилейный выпуск... Это поцелуй, или число созвездий? От чего плясать? - Михаил смотрел уже не просто вопросительно, а как-то растерянно и могло показаться, что отчасти даже жалобно.

- Если он все по очереди созвездия начнет рисовать, то начальства у нас изрядно поубавится, а культура, так вообще 'на нет' сойдет, - вздохнул Тимофей. - Как же мы без культуры то?

- Я записи с последнего выпуска этого 'Эшафота' просмотрел несколько раз... Миша, ты помнишь, какие там были декорации?

- Помню - карта звездного неба... старинная.

- Вполне возможно, что кто-то надоумил этого самодовольного платочконосителя сделать их к этой передаче. Изыск такой: 'звездный поцелуй'.

- Как с куклами наш Астроном с человечками играет, даст немного повыпендриваться и потом голову откручивает.

- Наверное, так оно и есть. У Матюхина звезд не было, у Вяземского, что-то там, на аппаратуре, Комаров звезды пародировал... Миш, а как тебе пришла в голову мысль про эти звездочки для Валентины?

- Ну, пришла и пришла, что ко мне в голову уже никакая мысль прийти не может?

- Почему не может? Может! Только такие редкие визиты должны запоминаться. Может быть, ты увидел что, или приснилось, может песня где-то рядом прозвучала?

- Напрягись, подполковник, - поднасел и Тимофей.

- Да, не помню я! Чего вы привязались.

- Вот яркий пример, того, как несознательный гражданин не хочет помогать следствию. Как он заставлял всех встроиться в свою схему? Талантливый гад!

- Это чувствуется.

- Насчет серий нужно капитану мысль подбросить, у него быстро получается направления отрабатывать.

- Ты бы с ним поосторожней.

- У нас все друг с другом себя осторожно ведут. Работа такая. Сплоченность и целеустремленность остались только в старых фильмах. Ладно, сегодня больше все равно ничего не высидим, поэтому я домой отчаливаю. Тимофей, ты со мной?

- А у тебя сигареты есть?

- Покупал, это точно, а вот куда дел... Может в холодильнике?

- Ох уж мне эти конспираторы доморощенные! - Тимофей, кряхтя, встал и отправился на поиски 'точно' купленных предметов первой необходимости. А Игорь, наконец, занял свое место.

- Нашел?

- Не просто в холодильнике, а в морозилке.

- А курица?

- И курица там же, причем, сволочь такая, половину блока уже выкурила. Поехали. Игорек, не скучай.

- Не буду. Пока. Мусор вынесите.

- Это к Мишке. Товарищ подполковник, заберите принесенный вами мусор и не забудьте зайти в магазин, купить новый.

Зарегистрировав привычный щелчок замка, Игорь снова подошел к шкафу, звездочки лежали смирно, как их и расположили в последний раз. Каким образом в них заглянуть, и если это удастся, то станет ли понятным, как они работают?

Печальный опыт большей части человечества подсказывает, что рассматривания внутренностей различных устройств (от швейной машинки до телевизора), ясности никакой не вносят и положительно на их работе не сказываются. Максимум, на что способен обычный человек - протереть пыль. Только такая, безусловно, полезная процедура, помогает редко. А попытки более существенного вмешательства в большинстве случаев заканчиваются плачевно - при благоприятном исходе для устройства, но может достаться и самому любопытствовавшему.

Ухватив одну из звездочек пинцетом за кончик, Игорь повертел ее перед глазами и почувствовал, как постепенно превращается в ничего не понимающего обывателя. Для избежания дальнейшей и полной деградации он аккуратно положил исследуемый объект на место. Что-то было в них и притягательное, и зловещее, и... наверное, еще много чего, что воспаленное бессонницей воображение пока не успело сформулировать. Значит нужно, прежде всего, умыться, и может быть, даже почистить зубы. Как ни странно, эти, в общем-то, наружные процедуры очень помогают наладить капризный мыслительный процесс.

* * *

Подполковник несколько раз проконтролировал отсутствие слежки и поймал такси, только пройдя пару кварталов не обращая внимания на возражения расслабившегося, захмелевшего Тимофея (поскольку ответственность теперь лежала на старшем, по званию, товарище).

- У перекрестка, над столбом,

Луна застыла фонарем...

- А дальше? - спросил Михаил, помогая другу попасть в проем открытой двери такси.

- Эх-х-х... - махнул тот рукой.

Доставив друга по адресу, Дмитриев, наконец, сказал водителю окончательную цель поездки, с опозданием подумав, что нужно было пересесть на другую машину.

У подъезда его ждал капитан Фролов.

- Извините, Михаил Григорьевич, за поздний визит, но у вас отключен телефон.

- Есть разговор?

- Да.

- Тогда пойдемте ко мне, съестное в доме, скорее всего, отсутствует, по причине отсутствия супруги, но что-нибудь к чаю найдем.

- Спасибо, я ужинал.

- Да? Ну, ладно, значит, мне на завтрак останется. Пойдемте. Стоп! - Одернул себя подполковник. - Только, кажется, у меня там коллеги побывали, поэтому вы не все сразу высказывайте, постепенно, чтобы дежурный оператор успел вникнуть в смысл, спросонок.

- Хорошо. А зачем тогда мы идем в квартиру?

- Есть другие предложения?

- Можно просто прогуляться.

- Давайте прогуляемся.