Я подождала, когда он вынырнет и, обходя неприятные для него вопросы, продолжила своё импровизированное интервью.

— Значит, этот твой директор, мистер Чаплин, должен тобой гордиться. Он знает, что стал главным твоим вдохновителем?

Самый замечательный подарок учителю — узнать, как он повлиял на жизнь ребёнка, который вырос и стал всемирно известным. Я покачала головой в удивлении. Я не могла припомнить ни одного учителя, который так бы повлиял на меня, хотя в старшей школе мне нравились учителя по английскому и рисованию. Но именно бабуля привила мне любовь к печатному слову и способствовала развитию моих творческих талантов. Мы с ней каждое лето занимались различными художественными проектами, и посмотрите, что я сделала с этим наследием… Ничего с большой буквы «Н». Моё сердце сжалось от мысли о бабуле. Я очень сильно по ней скучала и гадала, что бы она подумала о Джеке. Одобрила бы она его?

— Насколько я знаю, мистер Чаплин понятия не имеет о своей роли в моей жизни.

— Он должен узнать, конечно, если в Англии ты так же популярен, как и здесь. — Хотя по факту, «Сага об Эрате» была мировым феноменом. И вряд ли на Земле найдётся место, где бы не знали о Джеке.

Я опять, не подумав, ступила на опасную территорию. Джек ничего не ответил, он развернулся и стал плавать, мощно загребая воду. Хотя мы знали друг друга всего несколько дней, я уже научилась улавливать сигналы, когда он чувствовал себя некомфортно. Он доплыл до конца бассейна и развернулся в обратном направлении, а я села на бортик и опустила ноги в воду.

— Прости, — сказала я, когда он оказался передо мной. — Это не моё дело. Я не пытаюсь залезть в твою жизнь, просто мне любопытно узнать о тебе. Как ты стал таким… таким, какой есть. Но, как я уже сказала, это не моё дело. Мне пора заткнуться, — улыбнулась я. — Нуууу, как тебе погодка в начале осени? А? — Я забавно вскинула брови, желая поднять ему настроение.

— Погодка? — уточнил Джек, на мгновенье задумавшись. — Потрясающая.

Я ждала. Казалось, он хотел сказать что-то ещё.

И он сказал:

— Мне не нравится разговаривать на тему моей жизни в Англии. Никогда. Прости. Хотя тебе кое-что скажу. — Он глубоко вдохнул и посмотрел на меня. — Мистер Чаплин не знает, кем я стал, потому что в то время я ещё не был Джеком Эверси. Мы с мамой поменяли наши имена, когда переехали в Америку. Хотя она больше не носит фамилию Эверси, после того, как снова вышла замуж. Так что, по большей части, из-за меня её никто не беспокоит, и нам обоим это нравится.

Моё живое воображение могло только предполагать, какого рода причины заставили мать сначала отдать своего малолетнего ребёнка в школу-интернат, а затем улететь в другую страну и сменить имена. Мой желудок передёрнуло от слов Джека, а в сердце вспыхнула боль. Должно быть, он заметил мою реакцию, потому что приблизился ко мне и опустил руки мне на колени. Мой пульс от его прикосновения тут же ускорился.

— Не надо, Кэри-Энн. Не жалей меня. Это не то, о чём мне хотелось бы разговаривать по ряду причин, и ты теперь знаешь больше, чем кто-либо ещё. Всё не так плохо. А если бы было, то я бы не стал таким публичным человеком.

Я хотела чувствовать тепло и радость от того, что он мне хоть немного открылся, но знать так мало было той ещё пыткой.

— Порядок? — спросил Джек.

— Мне бы хотелось, чтобы ты вообще ничего не рассказывал, — тихо ответила я. Я видела, как на краткий миг вспыхнули его глаза, и поняла, что мои слова прозвучали жёстко, хотя я вовсе этого не хотела.

— Мне тоже. — Он стал отодвигаться от меня, но я схватила его за руки.

— Стой, — сказала я прежде, чем он уплыл от меня. — Я не так выразилась. Я имела в виду не то, что ты не можешь мне всё рассказать, или что я… ну…

Джек покачал головой.

— Всё в порядке, Кэри-Энн.

— Не в порядке. Я просто хочу, чтобы ты знал, я желала, чтобы ты мне вообще ничего не рассказывал, потому что… я беспокоюсь о тебе. Я не жалею тебя, а забочусь о тебе. — Я замолчала. Я, в самом деле, волновалась за него — как бы безумно это ни прозвучало, учитывая, что мы знали друг друга несколько дней. И волновалась я по-настоящему. И мне бы хотелось сохранить этот лакомый кусочек для себя.

Я решила говорить начистоту.

— Если ты заботишься о ком-то, то тебе не нравится, когда этого человека что-то тревожит, будь то в настоящем или в прошлом. Особенно, когда ты ничего не можешь исправить. Вот что я хотела сказать. По правде говоря, мне бы хотелось узнать о тебе всё, но я понимаю, что у тебя есть предел откровенности. — Я глубоко вдохнула и пожала плечами. — Как и у меня.

Какое-то время Джек молчал, но вдруг неожиданно схватил меня за талию и потащил вниз, а я, взвизгнув, с громким неуклюжим всплеском упала в воду. Как только я вынырнула на поверхность, тут же плеснула водой ему в лицо. Это был отточенный до совершенства способ защиты с тех времён, как мы со старшим братом резвились в детстве.

— Эй, — воскликнул Джек и ответил мне тем же. Я быстро нырнула под воду и поплыла прочь.

Когда я, смеясь, вынырнула у другого края бассейна, Джек всё ещё стоял на месте, прислонившись к стене, и наблюдал за мной. Даже не пряча глаза за солнцезащитными очками, я бы не смогла отвести взгляд от каждой выпуклости, каждого изгиба его мускулистого тела. Подлинное произведение искусства. Джек был высоким и подтянутым, а не перекачанным стероидами бодибилдером. Я сглотнула нервный ком в горле, когда позволила себе скользнуть взглядом по его прессу вниз к очертаниям бёдер, скрытых под шортами.

— Тебе лучше остановиться, — сказал он хриплым голосом.

Я не хотела останавливаться. Я хотела снова его поцеловать, но не собиралась делать первый шаг. Поэтому отрицательно покачала головой.

— Нет? — спросил он.

— Нет.

Я откинулась назад и упёрлась локтями о выступ, копируя его позу. Это был вызов. Я не узнавала новую себя.

Джек прищурился, как будто пытался распознать мои намерения. Я поняла, что в такой позе моя укутанная в бикини грудь сильно выпирала вперёд, но было поздно ни с того ни с сего начать стесняться.

— Иди сюда, — тихо скомандовал он.

Я продолжала удерживать его взгляд.

— Это ты иди сюда, — возразила я.

На его щеке вспыхнула ямочка, когда он, потрясённый моим поведением, покачал головой и косо усмехнулся. А затем в четыре мощных гребка оказался передо мной.

Дыши, Кэри-Энн, дыши. Напомнила я себе уже второй раз за этот день. Я стояла совершенно неподвижно, пока Джек удерживал мой взгляд. На фоне мокрой кожи и потемневших от влаги волос его глаза были изумительными. Затем он шагнул вперёд и, раздвинув мне ноги, расположился между ними. Мой пульс сбился с нормального ритма.

— Это хорошая поза, — пробормотал Джек, вторя моим не озвученным мыслям. Его руки легли на мою обнажённую талию, вода позволила его коже легко скользить по моей. Это было восхитительно, и, несмотря на жару, по моему телу побежали мурашки и вздыбились все волоски. Вот такая у меня была реакция на его прикосновения. Я на мгновенье задумалась, а каково было бы оказаться абсолютно голой и прижатой к его коже.

— Что это было? — спросил Джек с усмешкой.

— Что?

— О чём ты думаешь, когда внезапно закусываешь губу и начинаешь стремительно краснеть.

— Ум…

— Ты делала так в тот день, когда я устроил тебе экскурсию по дому, и ещё пару раз.

Я ни за что не сказала бы ему правду.

— Ух... так бывает, когда я нервничаю, — выкрутилась я и уставилась на его рот. Мой голос звучал хрипло. Тьфу, это больше напоминало какую-то дешёвую киношку. Ну, если не считать, что главную роль в ней играл Джек.

— Я думал, что ты становишься стервочкой, когда нервничаешь, — ответил он, а расстояние между нашими лицами всё сокращалось и сокращалось. — Мне кажется, ты думала о чём-то… — его губы стали ещё ближе к моим, — …другом.

Я отрицательно замотала головой.

— Лгунья, — прошептал он.

— Заносчивая задница, — прошептала я в ответ.