Да, к глубокому сожалению, на лицах гостей не написано, кто они, откуда и зачем пришли, а вот их быстрый оценивающий взгляд и руки – сильные, крепкие, но не привычные к работе, – многое сказали Гафуру красноречивей любых слов. Абдулкасым с кем только не водил дружбу, получая сведения, принесенные с той стороны горного хребта, деньги, обмундирование и вооружение. Наверняка это пришли люди тех, кто щедро платил по счетам.
– Что слышно из Гарса? – хрипловато спросил один из гостей.
– Разве там еще не кончено? – ухмыльнулся второй.
– Наши блокировали спецназовцев МВД, – лениво ответил Абдулкасым. – Они упорно не отдают аэропорт. Но отдадут.
– Сколько их? – уточнил первый гость.
– Говорят, батальон, – пожал плечами полевой командир. – Да какая разница, сколько? Они не выдержат долгой осады, а прийти им на помощь некому: дороги перекрыты, район глухой, от столицы далеко.
– А урусча?
– Они туда не пойдут, – ответил Абдулкасым. – Им важнее помочь удержать столицу, чтобы правительство не разбежалось.
Все засмеялись, и Гафур тоже улыбнулся, но про себя отметил: ака-джон старательно избегает называть гостей по именам. Похоже, эти двое действительно из тех, кто предпочитал действовать под покровом ночи и никогда не открывал своего имени. Что же. Раз Аллах привел их сюда и посадил рядом с ними Гафура, значит, так начертано в Книге судеб и ничего изменить уже невозможно.
– Как настроение, Гафур? – продолжая загадочно улыбаться, спросил Абдулкасым.
– Спасибо, ака-джон, все в порядке, – торопливо проглотив плов, поспешил ответить боевик.
– Ты прекрасно знаешь здешние места, – посматривая на Гафура из-под полуприкрытых век, медленно цедил командир. – Тебе известны все ущелья и тропинки, все перевалы и вершины. Разве не так?
– Так, – эхом откликнулся Гафур.
– Мои гости давно не видели родных, оставшихся на той стороне, и я подумал: кто, если не Гафур, сможет незаметно провести их мимо поста урусча? Ведь навестить родных и могилы предков богоугодное дело.
«Как же, – зло подумал Гафур. – Пойдут они на могилы предков! За дурака, что ли, меня считают? Но стоит ли высовываться со своим умом?»
– Да, да, – вслух сказал он и угодливо закивал. – Ты хочешь, ака-джон, чтобы я проводил их туда? Хоп! А как они будут добираться обратно? Прости мое любопытство, но…
– Ничего, ты правильно сделал, что спросил, – Абдулкасым сам подал боевику пиалу с чаем. – Конечно, они там не намерены оставаться навсегда, поэтому через некоторое время ты их встретишь и проведешь обратно.
– Когда встречать?
– Тебе скажут, – бросил первый из гостей.
– Хоп, – немедленно согласился Гафур: скажут, так скажут. По крайней мере теперь стало ясно, чего от него хотели.
– Главное, успешно миновать посты и огневые точки пограничников урусчи, – назидательно поднял палец командир. – Понял? А там мои гости сами найдут нужную дорогу. Лучше подумай о безопасности перехода границы.
– Хоп, – кивнул Гафур. – Я возьму Хадыра: он лучше всех стреляет из ручного пулемета и в случае чего прикроет. И еще несколько человек из своего десятка.
– Хоп, – согласился Абдулкасым, поглядев сначала на гостей и дождавшись их молчаливого согласия. – Когда проведешь, останетесь ждать на той стороне, но ведите себя тихо, чтобы не всполошить урусчи.
– Когда выходим? – нахально принимаясь за кебаб, поинтересовался Гафур. – Сегодня ночью? Тогда вели накормить моих людей до отвала. Сытые всегда веселее.
– Зато голодные злее, – заметил второй из гостей. – Куда спешить? Не на свадьбу торопимся, уважаемый! У тебя есть несколько дней, чтобы как следует подготовиться.
– Сколько дней у меня есть?
– Три! – Абдулкасым для пущей убедительности показал на пальцах, и Гафур обреченно кивнул…
Очутившись на улице, он горестно вздохнул и с удивлением посмотрел на высоко стоящее в небе солнце. День уже в полном разгаре. Неужели он столько времени провел за достарханом? Да, болтавшаяся на запястье дешевенькая «сейка» с металлическим браслетом показывала, что встреча с Абдулкасымом с его гостями заняла по меньшей мере три часа.
Сокрушенно помотав головой, боевик поплелся к протекавшему за кишлаком ручью. На его берегу он уселся на камень и стал отламывать мелкие прутики от подобранной по дороге ветки. Бросая их в быстротекущий холодный горный поток, начинавшийся высоко в ледниках, Гафур невидящими глазами провожал уносимые волнами щепки и думал, что на него возложили не самую приятную миссию – мало того, что под покровом ночной темноты придется пробираться мимо оснащенных разными приборами постов русских, ежесекундно рискуя попасть под их кинжальный огонь, так еще он должен отвечать за людей в камуфляжных костюмах. И еще неизвестно, сколько потом их придется ждать?
Отрадно только одно: разрешили самому выбирать путь и дали на подготовку время. Очень хорошо, он постарается за эти трое суток найти безопасную лазейку, поскольку думать стоило прежде всего не о гостях Абдулкасыма, а о собственной голове – она дороже всех гостей и любых сокровищ, поскольку второй никто не даст, даже Аллах.
Гафур встал, отряхнул руки и пошел обратно в кишлак. Войдя во двор дома, где квартировали его боевики, он увидел пулеметчика Хадыра: тот сидел около каменной изгороди вместе с худощавым заросшим клочковатой бородой незнакомцем, одетым в горевшую на солнце нейлоновую куртку, засаленные брюки и стоптанные желтые полуботинки без шнурков, как у заправского поломника или дервиша. Его голову покрывал зеленый платок, а талию перехватывал пояс из тонкой ковровой ткани типа гобелена, с искусно вышитыми шелком изречениями из Корана.
«Кто это?» – заинтересовался Гафур и подошел ближе.
– Салам, – заметив его, привстал Хадыр. – Присаживайся, дорогой!
– Кто это с тобой? – Гафур поздоровался с пулеметчиком и незнакомцем, но тот смотрел мимо, словно никого не видел и ничего не ответил.
– Мой земляк, Тохир. Он дивана. Пришел навестить.
«Дивана? Юродивый?! – подумал Гафур. Получить какие-либо объяснения от Хадыра, далеко не блиставшего умом, вряд ли удастся, но его юродивый земляк – это интересно, очень интересно. В народе всегда почитали юродивых и относились к ним с уважением, но это местные, а не русские, а дивана сумел пройти мимо их постов? Стоило это проверить.
– Ты оттуда? – опускаясь на корточки перед Тохиром, спросил боевик и махнул рукой, показывая за горный хребет.
– Да, да, – бледная улыбка тронула губы юродивого, но он продолжал смотреть куда-то в сторону, словно видел там нечто, совершенно недоступное остальным, не посвященным в сокровенные таинства.
– У него несколько лет назад погибла вся семья, – шепотом пояснил Хадыр. – Вот он и стал дивана.
И все же подозрения Гафура еще не полностью рассеялись: ему ли не знать, сколь сложно пробраться через перевалы и ущелья? Прекрасно, что юродивый земляк пулеметчика, но интересно, как все-таки дивана прошел через границу и где прошел?
Боясь в этом признаться самому себе, боевик решил, что, может быть, всемогущая судьба посылала ему свой знак в образе юродивого, давая понять, как нужно действовать, чтобы выполнить поручение Абдулкасыма и остаться при этом живым и невредимым?
– Как ты прошел? – Гафур слегка похлопал по грязной, обветренной руке Тохира, чтобы привлечь его внимание.
– Пешком.
Юродивый наконец повернул к нему бледное лицо с тонкими чертами и поглядел поверх головы десятника боевиков и неожиданно заметил, как бы между прочим:
– Ты хочешь знать, как пройти там, где прошел я?
– Правильно, – не стал скрывать Гафур.
– Я шел через ущелье. Через Черное ущелье.
– Но там, на горе, пост урусча!
– Они не видели меня, – пренебрежительно дернул плечом юродивый и весело рассмеялся. – Неверным Аллах не дает увидеть своего слугу!
По мнению боевика, все это было из области нереального, а вот пулеметы урусчи самые, что ни на есть, реальные, и они исполосуют свинцом. Поэтому он упрямо продолжал расспросы.