Та, пересев на диванчик, взяла Инесс за руку и утешающе ответила:
– Ну Инессочка, сама посуди, если ты со схоларами играешь в карты и строишь глазки молодым людям, кто будет благоговеть и бояться? Они тебя любят и вполне возможно, некоторые еще и вожделеют, но не боятся, это факт.
– Вожделеют, говоришь? Твоими бы устами, – протянула задумчиво подруга. – Но вот никому и в голову не придет нарисовать меня, скажем, частично обнаженной на берегу бурного моря с магическим посохом в руках. А ты, подруга, кого-то здорово разозлила, раз он решился на такие художества под носом деканов темной и светлой магии.
– Наши магистры за такие художества ему голову оторвут, и не факт, что обратно приставят, – задумчиво пробормотала Беата.
– Или посмеются и скажут: «Очень похоже», дескать «дерзай художник, твори дальше нам на радость»! – возразила Инесс.
– Прелестно, просто прелестно! – В дверь вошел декан светлого факультета. – Давненько не видел ничего подобного. У нас учится несомненный талант, причем не только художественный, но и магический – абсолютно безликий защитный щит, даже я не смог определить персону.
Извид Полторацкий радостно потер руки, привычно чмокнул протянутую ладонь Инесс и уселся в свое любимое кресло.
– Дорогая моя Беата, у вас на курсе появился сильный схолар, который пока скрывает свои способности. У вас есть предположения, кто бы это мог быть?
– Почему именно у меня на курсе? Может, это кто-то из старого потока?
– Ага. Подождал годик и намалевал картинку, – усмехнулась Инесс. – Нет, подруга, эмоции свежие, сильные, с явным сексуальным подтекстом.
– Каким подтекстом? – испугалась Беата.
– Таким, – передразнила ее Инесс. – Самым что ни на есть настоящим. Раздразнила ты какого-то тайного мага, скорее всего, мужика, хотя я не гарантирую…
– Ну, ну, ну. Не смущайте нашу милую светлую подробностями ваших познаний в интимной жизни магов, дорогая Инесс.
Беата вздрогнула. Около дверей стоял еще один любимчик женщин – темный маг-боевик – Садомир Меткар и ехидно улыбался. – Чего доброго, она заставит всех своих схоларов рисовать ее портрет, предварительно сняв штаны.
– А это очень интересная идея, – огрызнулась Беата. – Вот только штаны можно не снимать. Я и так вычислю новоявленный талант.
И вскочив, она стремглав выбежала из кабинета.
Конечно, она погорячилась. Кандидатов на смелого, но непризнанного гения живописи хватало – некоторые досрочно покидали Академию благодаря Беате, и возвращались доучиваться уже платно. Тот же Дан Глас, например. Или парочка водников, которые не сдали экзамен по блокировке, чуть не утонув в своей родной стихии. Или боевик со второго курса, который разносить все в щепки научился, а вот восстановить не смог. Или… Стоп! Гадать можно бесконечно, и это ничего не даст. В скором времени самопальный живописец сам выдаст себя, нарисовав еще одну картинку, и Беата сможет заняться им более детально.
Трудности на этом не заканчивались. Точнее, они просто продолжались, потому что ни один год в Академии не был легким. Расписание занятий Беаты были составлены очень удобно – три занятия с первым курсом с утра, и парочка – с третьим после обеда. Но планировщики допустили крупную ошибку – поставили практическое занятие в аудитории, окнами выходящей на тренировочный плац боевиков. В Коллегии боевой магии ребят и немногочисленных девушек на первом курсе учили драться обычным холодным оружием, а старшекурсников – уже магическими заклинаниями.
И, конечно же, время занятий совпало! Нечего и говорить, что занятие Беаты было сорвано. Все девицы (и не девицы тоже!) прильнули к открытым окнам и, не отрываясь, смотрели на мужественных и вспотевших магов боя, осваивающих многочисленные приспособления для поединков.
Беата подумала, что надо не забыть спросить у магистра боевой магии, ее бывшего коллеги-огневика, так ли нужно его подопечным схоларам заниматься полуобнаженными, без рубашек и в коротких, обтянувших все выпуклости, штанах? Конечно, там было на что посмотреть, особенно у ее давнего знакомого – Дана Гласа, который обладал довольно мощной мускулатурой, отличавшейся от юношеских худощавых тел остальных. Как подозревала Беата, он был ее ровесником, а может и чуть постарше. Люди с магическими способностями очень долго не старели и выглядели молодо.
Как нарочно, пока она размышляла об особенностях покроя мужских штанов, этот схолар взглянул в окно и их взгляды встретились. Беата вздрогнула, застигнутая за подглядыванием, а этот наглец улыбнулся и коротко кивнул.
Она поспешно отошла от окна и тщетно призвала к порядку девиц. Бесполезно. Они хотя и расселись по местам, но глазами все равно косили на улицу. Ясно. В скором времени начнутся любовные проблемы со всеми вытекающими – вздыхающими парочками, ревностью, истериками, драками и сломанными кроватями. Хвала Хранителям, что у девушек, практикующих магию, дети могли рождаться только в результате полного прекращения волшебства. Иначе это была бы не Академия, а детский сад.
Когда Беата приехала восемь лет назад, она была поражена вольностью нравов, царивших здесь. В ее родной деревне девушек держали в строгости, и сорванный поцелуй мог обернуться поркой матушки и жестокой дракой братьев с обидчиком. Здесь романы между схоларами были в порядке вещей. Отношения преподавателей огласке не подлежали, но также не скрывались. А уж симпатии, вспыхивающие между преподавателями и схоларами, были головной болью Совета.
С одной стороны, официальной, никто не мог запретить совершеннолетним половозрелым мужчинам и девушкам крутить любовь с опытными и обаятельными магами, с другой, неофициальной, такое не поощрялось и всегда умалчивалось и скрывалось обоими партнерами.
Первый месяц учебы пролетел незаметно. Схолары со скрипом втягивались в работу. Из поездки на южную границу вернулись почти все коллеги-преподаватели, а некоторые там и остались, привлеченные большими заработками. Что тут скрывать, из всех служебных категорий маги-преподаватели получали меньше всех. Считалось, что они рискуют гораздо меньше, чем Стражи южной границы или городских дозоров. А уж маги Дворца всегда могли заработать на безбедную молодость, да и старость тоже.
– Беатрикс! Беата! – жаркий шепот был неизменен в своей обольстительности.
– Уйди! Я не хочу тебя видеть!
– Не хочешь видеть? Или просто не хочешь?
На этот раз Беата промолчала, надеясь, что это жаркий морок пройдет сам, если она будет молчать.
– Я хочу тебя, моя любовь!
– Неправда! Если бы ты любил, то не ушел бы, бросив одну!
– Повернись и я докажу, как сильно скучаю по тебе!
Легкие, почти невесомые, но обжигающие поцелуи возлюбленного, нежные руки, холодок языка у края ночной рубашки.
– Повернись, любовь моя!
Беата со стоном переворачивается спину, открывает объятия и обнимает пустоту.
– Будь ты проклят!
Слова летят в черноту комнаты и растворяются в ней без остатка. Опять впереди бессонная ночь и ноющий низ живота.
Поругаться с собственным начальством – добрейшим Извидом Полторацким надо было уметь. Но Беата смогла. Вот уже битый час она доказывала необходимость комплексной подготовки схоларов по всем видам блокирующей защиты – огневой, водной и воздушной. А значит, необходимо было включить в учебный план дополнительные занятия. Что это невозможно ее убеждали почти хором: декан – в отсутствии запланированного финансирования, Либуша Шефер – заместитель декана – в отсутствии свободных аудиторий, и только Тибас Мортер молчал. Воспользовавшись наступившей паузой, он взял слово:
– Наша светлая коллега безусловно права. Блокирующая защита магических эманаций как никогда нужна схоларам всех специализаций. Как известно, чудовища, вырывающиеся из чужой реальности, обладают весьма изменчивым магическим фоном, и Стража южной границы страдает прежде всего из-за неумелой защиты, хотя храбрости и знания боевой магии им не занимать. Другое дело, что все свои предложения мастер Беатрикс могла озвучить еще до начала учебного года, если бы не некоторые комплексы с ее стороны. Но… – Он повысил голос, видя что Беата пытается что-то возразить. – Я согласен. Проблемы нужно решать по мере поступления. Я предлагаю двум факультетам светлому и темному совместно выработать график индивидуальных занятий с каждым старшекурсником по блокирующей и созидающей магии. Приблизительно на время второго триместра.
