— А меня это пока вполне устраивает, я просто так путешествую, без конкретной цели, можно сказать ищу себя.

— Дим, — говорит после некоторого раздумья эльфийка, — может лучше ты спросишь? Сам знаешь, как светлая ко мне относится, и вряд ли что-то расскажет, раз уж держит это в тайне.

— Нет, я глупый северный варвар, и даже не подозреваю, что одна очень умная и невероятно хитрая светлая эльфийка ведёт меня туда, куда ей надо.

После такого моего признания тёмная очень удивлённо на меня смотрит. Но думаю, что сейчас удивлю её ещё больше.

— Про тебя я кстати тоже ни о чём не подозреваю и не догадываюсь, по той же самой причине.

Пусть теперь думает, о чём же я догадался. А ни о чём, но ей об этом знать не обязательно, про Эль вон догадался, но делаю вид, что ничего не подозреваю, а вот Лара пока загадка, поэтому нужно сделать вид, что её-то я как раз и разгадал. Светлой она точно ничего не расскажет, и если даже пойдёт спрашивать про дальнейшую дорогу, то заявит, что это она сама такая умная и обо всём догадалась.

Уже больше недели почти всему городу известно, что в обычной гостинице живут две эльфийские принцессы, а со стороны двора никакой реакции. Да и со стороны горожан внимание не то что бы сильно возросло, и то всё больше от того, что Лара прикончила ночного гостя, чем от того, что выяснился её титул. На эльфиек конечно глазели на улицах, но это обычное дело, а ещё в ресторане при гостинице народу поприбавилось, хозяин нам даже бесплатный столик предложил, чтоб значит привлечь ещё больше клиентов, и несколько раз мы за ним даже ужинали.

Хотя чему я тут удивляюсь, вон у того же Дюма, его граф, который Монте Кристо, как только по Парижу не куролесил, разве что только с верхушки Эйфелевой башни матерных песен по ночам не орал, и то, исключительно за отсутствием самой башни. И ноль внимания со стороны короля и прочих властей, даже не упомянуто, «кто там нонича у власти», в смысле в королях ходит. Хотя в других его книгах от этих самых королей с прочими кардиналами просто не протолкнуться. А ещё эльфийки мне объяснили, что всё дело в этикете: раз они тут неофициально, то до тех пор, пока сами не нанесут визит, с точки зрения двора и аристократии их как бы и нет в городе.

Конечно бывало зеваки и заговаривали с нами, но всегда пытались найти какой-то повод. Вот и сегодня, на базаре, к нам подошёл прилично одетый молодой человек и сообщил, что мы можем больше не опасаться мести со стороны воровской гильдии. Три дня назад кто-то ночью проник в дом к одному из глав этой организации и всех там перебил. И по счастливому совпадению это был тот самый глава у которого были причины нам мстить. Пока горожанин делился с нами информацией, он откровенно пялился на эльфийку. Хорошо хоть рассказал некоторые интересные подробности. С тёмной нужно будет сегодня серьёзно поговорить. Что я сделал сразу по возвращении в гостиницу.

— Расскажи-ка нам, Ларинэ, про чёрную кошку, — прошу я, когда в комнате остались мы втроём.

— Не знаю я ничего ни про какую кошку, тем более чёрную, — запирается тёмная.

— Врёт! — тут же вставляет Эль.

Лара не считает нужным оправдываться, или как-то по-другому реагировать на заявление мага разума.

— Про ту милую кошечку, которую ты на стене в доме убитого главы гильдии воров нарисовала, — напоминаю я.

— А, про эту, так ты сам мне чуть ли не приказал.

— Это была шутка.

— Предупреждать нужно, что шутка, далеко не все твой юмор понимают, — на полном серьёзе отвечает тёмная, — и потом, это ко мне в спальню пытались залезть, должна же я была хоть как-то реагировать?

— А я всё думал, что же будет, если и я попытаюсь туда залезть?

В ответ на эти мои слова ушастые как-то многозначительно уставились друг на друга, как будто у них есть какая-то общая тайна. Чувствую, не сиди мы за столом, Эль попыталась бы встать между мной и тёмной. И с какой стати для неё так важно сохранить эту позицию за собой? Мы ведь по ночам с ней ничем таким, чего бы мне хотелось, не занимаемся.

— Ты — не он, — отвечает Лара, — и нож я умею одинаково хорошо метать, как лезвием, так и рукоятью вперёд.

— Понятно, без доспехов к тебе по ночам лучше не входить.

Тёмная пожимает плечами.

— Только зря ты нам тут зубы своей спальней заговариваешь, — говорю я ей. — Вопрос совсем не в том, были ли у тебя права и причины поступить так, как ты поступила, и не в том, хорошо это, или плохо.

— А в чём?

— А в том, почему мы узнаём об этом через три дня на базаре, а не на следующее утро от тебя?

— Хорошо, исправлюсь, уже исправилась, обо всех своих важных и могущих иметь последствия для нас поступках буду сразу же сообщать.

— Заранее, — добавляю я.

Лара недовольно морщится.

— Ты думаешь, я бы тебя стал отговаривать?

Она кивает в ответ.

— Если бы сумела убедить, что проникнуть в полный охраны дом и всех там перебить, а потом выбраться не оставив следов для тебя так просто, то не стал бы. Кстати о следах, вот рисовать что-либо точно бы не посоветовал. А если бы тот наш разговор про чёрную кошку кто-нибудь подслушал, мы же тогда не особо скрываясь, беседовали?

— Никто нас не подслушивает, светлая всегда сферу молчания ставит, — наябедничала тёмная.

— И об этом меня тоже никто почему-то не считает нужным ставить в известность. Если будет так дальше продолжаться, то не удивлюсь, если вы меня однажды жените и забудете сообщить об этом, — шучу я.

Обе ушастые как-то слишком уж смущённо смотрят, можно подумать, что у них действительно были такие планы.

Эледриэль. Светлая эльфийка.

Уже три дня, как я замужняя эльфийка, а всё не могу понять, что же меня толкнуло на этот поступок? Это было какое-то наваждение, как будто кто-то всё сделал за меня. Нет, я совсем не влюбилась в человека! Точно не влюбилась. И нечего было тёмной на меня таким взглядом смотреть, осуждающе-вопросительным. Сама-то она сделала то же самое, причём первая. Её мотивы, кстати, тоже совершенно непонятны, да и не хочу я в них копаться, мне бы в своих разобраться. Можно конечно всё объяснить внезапностью её согласия подтвердить права Ва'Дима на ветвь тёмноэльфийского Древа жизни и нашим с ней соперничеством. Я человека считай подобрала, вылечила, всему обучила, одела, кормила, а тут припёрлась эта тёмная на всё готовенькое и отобрать хочет. Вот, привыкнув к соперничеству по любому поводу, я сразу сделала то же самое, что и она, даже не успев задуматься о серьёзности поступка и его последствиях. Такое объяснение произошедшего совсем не будет ложью, но и всей правды в нём тоже нет, а полного ответа я и сама не знаю.

Но я в Ва'Дима не влюбилась!

Дим. Попаданец.

Как я и думал, Лара не стала спрашивать у светлой о нашем дальнейшем маршруте. Мне заявила, что раз кто-то перебил чуть ли не треть гильдии воров, и по счастливому совпадению дядю того, который пытался нас обокрасть ночью, то опасаться теперь нам больше нечего, а орками она, так и быть, временно покомандует. Хотя я наоборот, считаю, что после этой её выходки нам и следует больше всего бояться мести со стороны организованной преступности.

Кстати, о дикости орков — заметил, что они не такие дикари, каких из себя изображают, особенно перед эльфийками. Как-то случайно подслушал разговор то ли Грыма, то ли Хрыма, с наёмником-человеком. Так вполне нормально беседовали, обсуждали достоинства и недостатки какого-то типа клинков, и человек называл орка вовсе не Хрымом, или Грымом, а Быстрым Конём. Рассказал об этом Ларе, так она не удивилась. Такая манера зелёных орков — уходя в наёмники брать себе имена принятые у их чёрных сородичей, и вести себя соответственно — широко известна в узких кругах. И не забыла добавить, что зря они так делают, потому, что свою реальную дикость, ещё большей, всё равно замаскировать не смогут.