– Я лучше на себя руки наложу, чем соглашусь подписать контракт с Домом Расхи,– вышагивая по комнате из стороны в сторону шипела рассерженной кошкой, которой только что провели рукой против шерсти. И не один раз, а сто или двести, так, что искры во все стороны летели.

– Что желаешь на выбор: нож, веревку, пистолет, или горстью таблеток обойдешься?– поинтересовалась у меня Вольга Ставриди, выводя чайной ложечкой узоры в креманке с мороженым. Девушка просто обожала это лакомство и была готова есть его каждый божий день. Но вот именно сегодня почему-то у нее совершенно не было настроения, потому она и говорила всякие неприятные для меня вещи.– Теми, что для диеты,– пояснила вдогонку.

– Зачем нож и таблетки?– остановилась, замерев на месте, и с удивлением воззрилась на подругу. Иногда у нее чертовски здорово удавалось выводить меня из себя. Причем, делала это с невозмутимым видом, как в данную минуту.

– Убиваться. А ты для чего подумала? Ножом вены вскроешь, таблеток наглотаешься, пистолетом дело довершишь, а на веревке, так и быть, повесишься. Все понятно? Или еще раз объяснить?– подняла на меня свои глаза цвета молодой листвы. А в них, ну ни капельки раскаяния за сказанное.

– Я не хочу убиваться,– запротестовала в ответ.– Я жить хочу. Я еще только-только во вкус вошла.

От сказанного подругой у меня по спине побежали стайками мурашки, как только представила предложенное Вольгой. Это ж надо было до такого додуматься? Веревку она посоветовала. А подумать о том, что я буду ужасно выглядеть в гробу не могла? У всех повешенных же язык вываливается и лицо синеет и становится одутловатым. На кого я буду похожа? Ну ничего, я еще ей это припомню. Сощурила глаза на подружку, но ничего не сказала, решив оставить все мысли до лучших времен.

– Ты вначале определись. Убиваться или жить?– меланхоличным тоном продолжила эта зараза, окунув ложечку в мороженое. Зачерпнула и положила белую горку в рот, чтобы в следующую секунду зажмуриться от удовольствия. Минута отторжения лакомства окончилась. – А может пирожное с белыми сливками?

От услышанного меня аж передернуло. Три раза. Нет. Четыре.

Знает же, зараза, что я белые сливки не перевариваю, просто на дух не переношу. Это она специально меня подначить решила. Противная. И чего я не заставила служанку подсунуть ей дохлую муху в креманку? Надо было обязательно сделать, если бы я раньше могла знать, что она такое предложит. Вот хохотала бы, видя ее «радостное» лицо. Предательница. А еще подруга называется. Вредительница она, а не подруга.

– Фу-у. Я их терпеть не могу, – озвучила свои мысли.– Ты же знаешь. Мне только с ягодной начинкой нравятся или с шоколадной,– на всякий случай пояснила для Вольги, если она вдруг забыла. С нее станется. Хотя, я почему-то была уверена, что она это специально сказала, чтобы меня подразнить. Решила подколоть. Сладкоежка. Когда-нибудь это ее и погубит.

– Вот как раз налопаешься со сливками и коники кинешь,– пояснила девушка, отправляя следующую ложку в рот. И как она только может глотать эту гадость в таком количестве? Бедный ее желудок. Страдает от своей хозяйки.– Ты же этого хотела?– с невозмутимым видом продолжила она, напоминая мое самое заветное желание.

– Да не этого я хотела. Совсем не этого,– попыталась достучаться до Вольги, донести свое видение ситуации.

– А чего?– она удивилась, даже вполне правдоподобно. Можно подумать, что мы с ней часами не обсуждали эту тему.

– Я не хочу замуж за Расхи,– чуть ли не по слогам произнесла для особо непонятливых.

– Это еще почему?– сделала подружка круглые глаза, которые буквально кричали «все хотят, а ты нет?!».

Еще бы не хотели. Один из самых завидных холостяков предложил союз, а я тут кочевряжиться надумала. Сумасшедшая, честное слово. Иначе меня не назвать. Кто в своем уме отказывается от такого? Только я.

– Так у него со всеми невестами постоянно что-то случается,– словно маленькой пояснила девушке свою позицию. -А я не хочу быть следующей, погибнув во цвете лет,– добавила к сказанному, заломив руки.

– Эй, ты чего это напридумывала? – поинтересовалась Вольга, теперь уже на полном серьезе. – Они не гибнут.

– А что с ними происходит? – едко спросила.– Не знаешь? И я не знаю. Знаю, что только каждый год клан Расхи объявляет об очередной помолвке с очередной невестой, но до свадьбы дело не доходило ни разу. Слышишь? Ни разу. Я не хочу-у-у быть седьмо-о-ой,– протянула, чуть ли не срываясь в вой.

– Невестой не хочешь быть? Удивительно. Ты же все уши прожужжала о том как же это здорово с кем-нибудь обручиться, а потом пойти к алтарю. А как выглядит твое будущее белое платье я уже на зубок выучила. Ты мне о нем уже раз сто пятьдесят рассказывала. Или двести?– она задумалась, поцокала языком и выдала. – Все же двести, а может даже двести пятьдесят. Я даже знаю из какого материала у тебя будет сшита каждая из розочек, а не говоря обо всем остальном.

Эх, было дело. Поделилась на свою голову. Дура была. И вот теперь эта педантка мне о том напомнила. И как у нее язык повернулся? Я недовольно поджала губы.

– Так то ж невестой.

– Что-то я тебя не пойму. То ты хочешь быть невестой, то не хочешь. Ты уже определись как-нибудь, а то скачешь, как блоха, из крайности в крайность. Мне надоело выслушивать одно и то же, честное слово,– услышала от любимой подруги.

– Хочу,– упрямо подтвердила свое намерение надеть белое платье невесты.

– Ну так в чем дело? Подписывай контракт. И автоматически станешь невестой, а потом и женой обожаемого Жоржа Расхи.

Можно подумать, что это так просто.

– Демона Жоржа Расхи из клана Расхи,– многозначительно произнесла я.

– И что это меняет? – да когда же она доест свое мороженое? Оно у нее прямо таки нескончаемое. Может быть креманка заговоренная? Очень может быть. Надо будет поинтересоваться на кухне: чем они там моих гостей прикармливают? Неужели изобрели постоянно самовоспроизводящиеся продукты? Вроде бы ничего такого я не слышала.

– Какая же ты непонятливая…

– Ага. Слушай, а мороженое у вас еще на кухне есть? – эта проглота все слопала, а я даже не успела заметить. Все же продукт конечен. – Что-то мне маловато будет.

Вольга в мыслях предвкушала еще порцию, а то и две. Нет. Это не девушка, это убийца мороженого.

– Иди сама и узнай, – отмахнулась от подружки, задумываясь по поводу своей дальнейшей жизни.

Что же придумать чтобы избежать уготованной участи? Или не так страшен черт, как его малюют?

Вольга отправилась за очередной партией допинга в виде мороженого, а я продолжила разгадывать сканворд, состоящий из отдельных частей, в котором на кону стояла моя судьба.

Вот никто меня не понимает… Я шмыгнула носом и сокрушенно покачала головой.

– Ты одна? – заглянула маман ко мне в комнату. – А где Вольга? Домой ушла?

– Не-а. Пошла вылавливать остатки мороженого. Как думаешь, если я ей мышьяка подсыплю – она заметит или нет?– задумчивым голосом протянула я.

– Я все слышу, – Вольга появилась на пороге. – Здравствуйте, мадам Жени. Не правда ли сегодня хорошая погода? – подруга всегда умела произвести хорошее впечатление на мою родительницу.

– И как ты только ее терпишь?– маман была не оригинальна, впрочем, как и всегда. – Уже бы давно нашла себе более покладистую знакомую.

С подобным вопросом она обращалась к моей подруге уже несколько раз. И что у меня за родительница такая? Враги и то добрее бывают. Хотя, я знала, что мама шутит и порвет любого за любимую дочурку.

– Я хочу увидеть, когда найдется кто-нибудь, кто превратит ее жизнь в ад, – ответила милая девушка Вольга, улыбаясь моей мамочке.

– Вот и я думаю – скорее бы ее сбагрить с плеч долой. А то уже сил наших с отцом нет, – принялась жаловаться маман, словно меня в комнате и не было вовсе.

Она всегда так делала, считая, что тем самым отводит от меня все плохое. Вот такие у нее предрассудки.

– Эй, вы не забываете, что я тут нахожусь, – обратила на себя внимание, насупившись и подойдя к зеркалу. На меня смотрела симпатичная шатенка с чуть курносым носиком, правильными чертами лица, четко очерченными губами и бесенком во взгляде голубых глаз. Мама сказала, что цвет глаз достался мне в память от бабушки.