— С дворянством можно ходить и на окружающих поплевывать? Не на всех, конечно, но на большинство, ага?
— Я… я не хочу поплевывать… — растерялась Мира. — Я просто… ну, все хотят стать дворянами, разве не так?
— Не знаю, — Рита подтянула в кресло ноги, обхватила их руками и уставилась в пол. — Я ведь всю жизнь принцесса, из дворца почти и не выходила. Ха, за последние два дня я, наверное, за его пределами провела больше, чем за предыдущие полгода! Дворец да дворцовый парк, да еще иногда конные прогулки по городу. И еще иногда сюда сбегала ненадолго. Я не знаю, чего все хотят. Знаешь…
Она вскинула взгляд.
— Скажи, Мира, а как вообще люди ко мне относятся? Не ты лично, и не в Академии, а вообще? Простые люди? Мещане? Ремесленники, торговцы, конюхи? Они, наверное, меня презирают?
— Нет-нет, что вы! — Мира испуганно замахала руками. — Вас все очень любят. И очень жалеют!
— Жалеют? К-ссо! Вот уж не знаю, что хуже — презрение или жалость. А я не хочу, чтоб меня жалели! — почти выкрикнула Рита. — Я хочу, чтобы меня уважали! И за дело, а не за то, что я во дворце живу! Я хочу стать королевой, настоящей королевой, чтобы делать что-то настоящее! Чтобы людям лучше жилось! Почему мне не позволяют? Если я чего-то не знаю, я научусь! Научусь, понимаешь? Я же не дура, в конце концов!
Мира растерянно молчала. Она не понимала, что отвечать. Разве может принцесса чувствовать себя… так? Ведь она живет во дворце, о котором все остальные могут только мечтать!
— Один только Май ко мне нормально относится, — Рита подозрительно швыркнула носом и опять уставилась в пол. — Как к человеку, а не как к кукле раскрашенной! Только и он все время как с ребенком несмышленым себя ведет. И со мной, и с тобой, между прочим, и даже с Сиори, вообще со всеми. Нахал! Засадить бы его в тюрьму, чтобы знал! — не вполне логично закончила она.
В комнате установилась напряженная тишина. Мира чувствовала, что по спине ползет тонкая струйка пота. Снять бы китель, но ведь не перед принцессой же!
— Что такое "нэмусин"? — внезапно спросила Рита.
— А?
— Нэмусин. Слово такое.
— Не знаю, дама Рита.
— Май говорил с Саомиром и Сиори, когда думал, что я не слышу. Про Симу. "Не забывай, он проснувшийся нэмусин", как-то так. Значит, не знаешь?
— Нет, дама Рита.
— Хм… ну-ка, встань.
— Так точно, дама Рита! — Мира с готовностью вскочила.
Принцесса выбралась из кресла и подошла к ней вплотную. Она ткнула Миру пальцем в грудь, в живот, в бедро, ущипнула за щеку и, наконец, провела рукой по темени. Мира замерла, боясь пошевелиться. Что она делает?!
— Садись, — наконец заметно разочарованно разрешила Рита, возвращаясь на место. — Девчонка как девчонка. Даже рожек в волосах нет. Скажи, вот чем ты отличаешься от остальных, а? От людей за пределами Академии?
— Ничем, дама Рита! — быстро ответила Мира. — Я самая обычная…
— Вот и я так же думаю, — кивнула принцесса. — И я самая обычная. Я на улицах даже булочниц пофигуристее и повальяжнее себя видела. Переодень в платье побогаче, на башку корону нацепи — вот тебе и королева. Но почему же он сказал, что мы с тобой важны, а Сима — нет?
— Кто сказал, дама Рита?
— Май, конечно, вот дурочка! — рассердилась Рита. — Когда мы с Симой в первый раз говорили. Он нас обеих за плечи обнял и заявил — мы, типа, важны, и прочие кадеты в Академии тоже важны, а Сима — пустое место. И сам Май — тоже. Почему, не в курсе? Ты ведь с ним столько времени провела!
Мира покачала головой. Действительно, если припомнить, именно так Май и сказал. Интересно, и почему же она, простой кадет в Академии, важнее настоящего графа?
— Да ну тебя! — с досадой буркнула Рита. — Ничего-то ты не знаешь. Нет, все, хватит с меня. Не могу я больше в этой печке сидеть. Пойдем на улицу, воздухом подышим.
— Дама Рита, нам нельзя… — робко попыталась возразить Мира, но Рита решительно выбралась из кресла, протиснулась мимо нее и распахнула дверь.
После духоты комнаты воздух в коридоре показался почти что ледяным. Не обратив никакого внимания на часовых возле дверей, а также на замерших по всему коридору кадетов, убирающих осколки разбитых стекол, принцесса свернула на лестницу и дробно застучала каблучками по ступенькам. Растерянно глянув на солдат, Мира бросилась за ней. Гвардейцы гулко затопали сапогами вслед.
На первом этаже они сразу же напоролись на госпожу Кансу. Мира до сих пор не понимала, кем на самом деле является странная горничная, но заметила, что ее беспрекословно слушается даже Май.
— Ваше Высочество, — горничная, сложив руки перед собой по всем правилам женской вежливости, склонилась в поклоне, — вы решили прогуляться?
— Решила, и что? У меня права нет? Королева я, в конце концов, или кто? — Рита решительно выпятила нижнюю челюсть. Мира внутренне сжалась. Вот сейчас госпожа Канса скажет, что они должны вернуться обратно, и… ой, что будет!
— Разумеется, вы королева, Ваше Высочество, нет никаких сомнений, — похоже, госпожа Канса либо не заметила получившийся оксюморон, либо намеренно проигнорировала его. — Но у меня к вам нижайшая просьба — не удаляться далеко от здания дормитория. В любой момент может возникнуть срочная проблема, требующая вашего личного решения.
— А… — Рита заморгала. Очевидно, она приготовилась к решительной схватке за свободу и растерялась, когда ее удар попал в пустоту. — Д-да… да, конечно. Ты… госпожа Канса, верно?
— Да, Ваше Высочество. У вас прекрасная память, — снова поклонилась горничная. — Госпожа Айсока сейчас очень занята, она координирует действия по восстановлению здания. Ваша спутница дама Грейла ей помогает. Если вам угодно чего-нибудь от нее потребовать, я с великой радостью передам.
— Нет, ничего не надо, — все так же растерянно ответила Рита. — Я…
Она кашлянула.
— Спасибо, госпожа Канса, — сказала она уже нормально. — Прошу прощения, что сорвалась. Я хотела бы чем-нибудь помочь.
— Очень тяжело терзаться неопределенностью, оставшись в одиночестве, Ваше Высочество, — тон Кансы оставался все таким же формально-вежливым, но в глазах мелькнуло сочувствие. — Разумеется, вы раздражены. У Мая доброе сердце, но он частенько забывает про чувства окружающих. Не нужно держать на него зла. Следует просто привыкнуть к его манерам. — Горничная снова поклонилась. — Я благодарна за предложение помощи, но пока что она не требуется. Уборка почти закончилась. Еще немного, и нам придется ломать голову, чем же занять кадетов до возвращения дамы Сиори и остальных.
Канса повела рукой вдоль коридора, где на принцессу восторженно пялились перво- и второкурсники, осторожно извлекавшие из расщепленных пулями рам осколки стекла.
— Мы вряд ли сможем сделать что-то еще в ближайшее время. Нужны стекольщики, плотники и штукатуры, чтобы исправить повреждения, а их, боюсь, в городе сейчас не найти. Академия возвращается в нормальный ритм жизни, и кадеты-дневальные уже отправлены на кухню. Обед получится однообразным, но сытным, а когда воспитатели сообщат, что кристаллы обезврежены, вы сможете вернуться во дворец.
— Не хочу возвращаться… — пробормотала Рита. — Видеть его не могу, этот дворец! Госпожа Канса, я не намерена далеко отходить. Посижу на скамейке у входа.
— Разумеется, Ваше Высочество.
До скамейки, впрочем, добраться они не успели. Когда они появились на крыльце, им в глаза сразу же бросилась в глаза небольшая, человек в пять-шесть, группа мужчин — голых по пояс, босых, в одних форменных солдатских штанах и сильно избитых. У всех, кроме одного, самого старшего, с наполовину седой бородой, виднелись неряшливые, пропитанные кровью повязки на торсах, руках, головах. Группу окружало в два раза больше солдат в кольчугах с эмблемой Святой Церкви и с палашами наголо, еще человек двадцать королевских гвардейцев с копьями топтались неподалеку, а рядом стоял лейтенант Морина, разговаривающий с двумя паладинами.
— …все, кого удалось взять живым, — донесся до Миры голос одного из паладинов. — Сопротивлялись отчаянно, но о потайных ходах и амбразурах никакого понятия не имели, так что разобрались быстро. Что с ними делать? И их богомерзкое оружие… — он ткнул пальцем в неопрятную груду железа, которую стерегли еще пятеро солдат.
