— Что случилось? — напряженно спросила Сиори, оборачиваясь к Яне.
— Рита высунулась на улицу, и граф Сима приказал своим людям схватить ее, — после паузы, словно к чему-то прислушавшись, сообщила Яна. — Крейт отдал гвардейцам приказ стрелять на поражение. Граф Сима… цел, его спас телохранитель.
— И ты все еще намерена оставить его здесь?
— Нет. Уже нет. Мы хотели дать ему еще один шанс, но он совершил непростительный поступок — взял в заложницы фрейлину Риты. Она не человек, а неб, такой же, как Клия. Тем не менее, мы не имеем дел с людьми, у которых полностью стерты… определенные моральные границы. Симу мы отключим в ближайшее время. Осталось только разыграть последнюю сцену для детей, чтобы они вынесли уроки из происходящего. Жаль. Похоже, из меня, как и из сестры, хорошего политика никогда не выйдет.
— Сестры? Ах, да. Карина Мураций, верно?
— Да. Госпожа Сиори, я хочу договорить, пока у нас есть еще минута или две до штурма. Мы долго думали, каким образом поощрять нэмусинов за правильные, с нашей точки зрения, поступки и наказывать за дурные, причем не подавляя их свободу воли. Мы не можем помогать всем подряд, такое означает поощрять застой и тунеядство. Да и сил у нас на всех не хватит. Но и игнорировать тех, кто нам нравится, мы не можем и не хотим. Пока что мы остановились на идее неких виртуальных счетов, условно — "счетов добрых дел". За правильные поступки на счет начисляются баллы, за скверные — снимаются. Те, у кого счет в плюсе, вправе потребовать у нас чего-то, пропорционально количеству баллов. Мы все еще прорабатываем систему, размышляем над ее автоматизацией и подыскиваем баланс в стоимостях, но ты можешь быть уверена — твой счет уже очень высок.
— Вот как? И я даже могу вернуться на Текиру?
— Нет, госпожа Сиори. Не можешь, прости. Текира для нэмусинов закрыта. После смерти вернуться не может никто, и я уверена, ты понимаешь, почему. Таково, пожалуй, самое существенное ограничение.
— Тогда мне и счет не нужен, — вздохнула ректор. — Все, чего я хочу — вживую увидеть Тирасу и Мацуру. Видеозаписи — совсем не то. Хотя… госпожа Яна, я хочу потребовать одной вещи.
— Да?
— Позвольте мне участвовать в разработке программы обучения детей. После того, как я проснулась, я много думала над ней. Я все еще не до конца осознаю ограничения ко-нэмусинов, но программу следует изменить, и изменить радикально.
— Тебе незачем требовать. Ты и так в деле. Программу обучения мы пересмотрим в ближайшее время. Знала бы ты, чего мне по ее поводу Лика наговорил! — Яна грустно улыбнулась. — И эклектична, и бессистемна, и целые важные разделы даже обзорно не включены… Мы подключаем к ее формированию новых людей, в том числе Вакая Каморасия. Ты его пока не знаешь, но он опытный преподаватель, педагог со стажем как школьным, так и университетским. Он очень заинтересовался экспериментом и появится здесь в постоянной роли, как только мы стабилизируем обстановку. Мы опубликовали результаты в сети Старших, и эксперимент признали успешным, а старые концепции — подлежащими пересмотру. Мы решили растянуть срок пребывания кадетов в Академии на несколько лет, а также создать несколько новых площадок, чтобы опробовать несколько разных программ обучения, и впереди у нас много работы по их созданию и корректировке. Боюсь, в ближайшее время с учетом твоего педагогического опыта мы загрузим тебя так, что ты еще и пощады запросишь.
— Не запрошу, — Сиори почувствовала облегчение. Значит, и для нее найдется дело. Трудно? Ха, не привыкать. — А что там снаружи так тихо?
Словно в ответ захлопали выстрелы — некоторые громкие и басовитые, другие — высокие и сухие. Они доносились с обеих сторон здания. Оконное стекло жалобно звякнуло, и в нем появилась дырка, обрамленная трещинами. Пуля врезалась в потолок и обдала Яну с Сиори белой пылью штукатурки.
— Начался штурм, — пояснила Яна. — Здание окружено солдатами Симы. Войска в оцеплении начали движение. Лика передает, что все закончится минут через десять. Мы продержимся.
— Я должна проверить детей! — твердо заявила ректор. — Я не могу их бросить одних.
Она выскочила в коридор. Вдоль выбитых и распахнутых окон на полу полулежали гвардейцы с ружьями — большинство с теми, которые Лика приволок в Академию перед рассветом. Среди них виднелось несколько кадетов: весь "огнестрельный клуб" несмотря на их протесты капитан Крейт загнал на второй этаж, оставив на первом только опытных солдат. Стрелки на мгновение привставали на колено, целились, стреляли и тут же ныряли обратно, перезаряжать оружие под защитой стены. Пригнувшись и не приближаясь к окнам коридора, Сиори побежала от двери к двери, заглядывая в комнаты. Кадеты по пять-шесть человек сидели на полу, опираясь спинами о кровати. В глазах тех, кто оглядывался на Сиори, страха не замечалось. Наоборот, их взгляды горели азартом. Кое-кто даже привставал, пытаясь хотя бы краем глаза уловить, что происходит снаружи, но соседи тут же одергивали их, заставляя опуститься обратно. Ректор мысленно порадовалась за свою предусмотрительность. Решение собрать кадетов в комнаты под присмотр королевских гвардейцев, изначально весьма сомнительное, себя оправдывало. Иначе они все уже давно прилипли бы к окнам — и наверняка попали бы под пули.
Ах, если бы успели доделать разнесенный Маем спортзал! Там и стены каменные, и окна только под потолком, и вход лишь один, и завесу Арены можно для обороны приспособить. Об него обломала бы зубы целая армия. Но целые участки стены до сих пор не завершены, затянутые лишь кусками плотной ткани…
Обменявшись короткими взглядами с Исукой и Клией, дежурившими у лестницы в конце коридора, Сиори пробежала по третьему этажу, за которым следили Канса и Айсока. Сюда гвардейцев не хватило, а потому сорок кадетов, весь первый курс, под присмотром десятка третьекурсников собрали в четырех комнатах, строго-настрого приказав командирам любой ценой удерживать их от приближения к опасным окнам. Канса и Айсока ходили от двери к двери, заглядывая в комнаты. Ректор махнула им и решила не перепроверять. Она спустилась на второй этаж и вновь принялась обходить комнаты, стараясь держать голову пониже. Она не питала иллюзий: сейчас она лишь балласт. Щепка в непрерывной тактико-стратегической игре, разворачивающейся вокруг нее в соответствии с законами виртуального мира. А она сама даже не игрок, а так, непонятно кто. Так что шальная пуля найдет ее с той же легкостью, что и любую из участвующих в потасовке кукол.
Уже потом, много позже, она сообразила, что весь бой не продолжался и десяти минут. Когда постепенно затихающая стрельба снаружи внезапно прорезалась несколькими слитными залпами, тут же сменившимися паническими криками, Сиори даже не поняла, что случилось. Она знала, что оцепление, выставленное вокруг Академии еще Ясасием, всю ночь планомерно ликвидировалось Маем и Крейтом с помощью королевских гвардейцев и городских стражников, собранных едва ли не поодиночке по всему городу. Однако сейчас ей показалось, что нападающие вот-вот ворвутся в здание. Она судорожно сжала рукоять кинжала и, глубоко вздохнув, сбежала по лестнице на первый этаж, готовая броситься в рукопашную схватку. Только бы не призвать Меч машинально, без необходимости! Коридор, однако, пустовал, и ни одного солдата в нем не наблюдалось. Солдаты, что топотали вслед за Сиори по лестнице, выпрыгивали прямо в выбитые окна и, пригнувшись, бежали к далеким сейчас кустам. Ректор в сомнении посмотрела на них и решила воспользоваться более привычным способом — дверью.
Пригибаясь, она прокралась по коридору. Его широкие светлые окна все подряд оказались выбитыми, оскалившиеся стеклянными клыками рамы — расщеплены пулями, стены зияли глубокими щербинами, а деревянные двери комнат светились сквозными отверстиями. Под ногами хрустело битое стекло. Похоже, ремонта здесь не на одну неделю — если он вообще состоится, этот ремонт.
У самого холла ее остановил Крейт. Капитан королевской стражи сидел в безоконной караулке, обеими руками крепко прижимая к полу Риту и Миру. Девушки лежали на животах, подложив под подбородки руки, и снизу вверх косили на Сиори глазами. На лицах обеих держалось настолько похожее горестно-обиженное выражение, что ректор едва не рассмеялась. Рядом хотя и на корточках, но весьма величественно сидела незнакомая Сиори женщина в платье королевской фрейлины — пожилая, седовласая и полная.
