Андре. Будь осторожна.
Габриель (АНДРЕ). Вот как? Боишься, что оболью тебя грязью, да? (Остальным.) Я что, захожу слишком далеко? Может, у вас нет желания выслушать меня?
Никто не против.
Клод. Мы заперты, деваться все равно некуда. Валяйте.
Он садится.
Габриель. Ну, так вот… Худшее, что он мне сделал за время брака… это то, что заставил любить его без оглядки.
Все явно разочарованы.
Альберт. Всего-то?.. И ради этого нас всех заперли?
Клод. Моя собака любит меня без оглядки. Но она не стала бы запирать нас в зале ресторана.
Ивон. Пусть закончит.
Габриель. Мы жили вместе и жили на грани разрыва. Но договорились: что бы ни случилось, мы вместе. И чтобы выжить, нужно подчинить себя другому целиком. Душой и телом… Доверять друг другу полностью и любить друг друга до последнего дыхания. Мы стали узниками совместной жизни и добровольно… Абсолютно добровольно, что касается меня. Андре поклялся всеми святыми… И вот в один прекрасный день он не выдержал… Он бросил меня, лишив возможности возненавидеть его… или быть с ним счастливой. Я обречена любить его, и это наихудшее, что можно сделать человеку.
Все какое-то время молчат.
Ивон. …Действительно слишком интимные подробности. Вот уж не думала.
Андре. Ты свободна так же, как и я. Любовь — это состояние души, а не гражданский договор… И мы не были связаны друг с другом пожизненно… Кто захочет, может разлюбить в любой момент. У нее навязчивая идея. Пусть этим займется хороший психоаналитик, какой-нибудь колдун или модный парикмахер.
Поворачивается, отходит в сторону. Руку поднимает АЛЬБЕРТ.
Альберт (ГАБРИЕЛЬ). Простите, и вы считаете, что таким способом разведенным можно помочь сойтись снова?
Габриель. Я сказала вам истинную правду. А у Андре своя, которая подходит его стилю жизни, впрочем, как и его модная мужская одежда.
Мариет. Делайте, что хотите. Лично я готова встать на колени и всасывать воздух из-под двери.
Клод. Ладно… Я продолжу игру… Хотите послушать, что Мариет сделал мне самого-самого плохого за время нашего брака?
Мариет. Только не дыши слишком глубоко. Кислорода не хватает.
Клод. Я буду очень краток… Одной фразой обойдусь… На банкете в честь выхода ее книги Мариет собиралась представить меня своему издателю и… забыла мое имя.
Мариет. Я сказала «Клод».
Клод. Нет, это я сказал «Клод». Ты смотрела на меня отсутствующим взглядом, и глаза твои просили об одном: «Ну помоги же, как тебя там».
Мариет. Господи, это же была моя первая презентация. Меня словно подменили. Я же не нарочно.
Клод. Нет. Подсознательно я чувствовал, что ты хочешь сказать: «Хоть бы ты сквозь землю провалился».
Мариет. Ничего подобного. Я твердила про себя: «Хорошо, что ты рядом и гордишься мной». Но одновременно читала твои мысли: «С какой стати это дешевое издательство выпускает такой дешевый ее роман?»
Клод. Это ты так думала, а не я. Интересно, насколько мысли честнее слов?
Мариет. Ты в глубине души желал мне провала, потому что сам не преуспел как писатель. Вот и лишил меня любви и поддержки… Нет, самое худшее, что я могла сделать Клоду, так это воплотить свою мечту.
Клод. Не совсем верно, но спасибо, что имя мое упомянула.
Мариет (вне себя). И не собиралась. С языка сорвалось.
Ивон. …Что самого плохого сделал мне Альберт?.. Однажды вечером мы здорово поцапались. Альберт обнаружил любовные письма в моем шкафу… Он их прочел все и в приступе гнева швырнул в камин. Все они сгорели… Я лишилась того, чем дорожила больше всего на свете.
Габриель. А от кого были эти письма?
Ивон. От Альберта. От кого же еще?.. Зачем он это сделал, он так и не объяснил. Утром я сожгла все его галстуки. И почему, тоже не объяснила.
У всех присутствующих озадаченный вид.
Мариет. Теперь моя очередь. Вы не против? У Клода был роман с моей сестрой… Здорово для начала, что скажете?
Клод. Мариет… Не стоит об этом.
Мариет. Голубчик мой, ты высказался? Высказался. Теперь моя очередь… Он продолжался больше года. Между Клодом и моей сестрой Жермен… Хорошо, хоть не на стороне гулял.
Ивон. Плюсом я бы лично это не считала.
Альберт. Итак, любовный роман… И что было дальше?
Мариет. Я была оскорблена в своих чувствах, но попустительствовала ему. Раз ему так хочется, ну, думаю, пусть.
Альберт. И где они встречались? У нее? Вы следили за ними? Она, наверное, была хороша собой.
Клод. Еще как. Ее образ прямо на полотно просится.
Мариет. Нет, они встречались в нашем доме. В нашей спальне.
Андре. Что, Габриель, приятно такое выслушивать?
Мариет. Слушать нет. А делиться таким воспоминанием приятно ужасно. Столько лет об этом мечтала.
Альберт (МАРИЕТ). И пока они были — ну, вы понимаете — где вы находились?
Мариет. Тоже в спальне, само собой. Без меня ничего бы не получилось.
Андре. Вы что, наблюдали за происходящим?
Мариет. Нет. Я была участницей. Нет у меня никакой сестры. Это Клод ее выдумал, единственный художественный образ, рожденный его воображением.
Клод. Боже мой.
Мариет. Так что я превратилась в Жермен, так он назвал ее. Я бы предпочла «Рене», но уж так он решил.
Клод. Какой мужчина не любит пофантазировать? Завести воображаемый любовный роман?
Габриель (МАРИЕТ). Роман с собственной женой — это не измена в чистом виде. Уверена, что каждый в этой комнате грешил этим.
Альберт. Лично у меня был роман только с одной женщиной. Вот так вот. Ох, уж эта женская откровенность. Сплошная мерзость!
Клод. Мерзость, вот как? Как этот человек попал сюда?
Мариет. У моего воображения тоже были свои плоды. Вот, думаю, угожу Клоду, и все обойдется. Ведь многолетний брак — испытание тяжелое. Так что на роль Жермен я согласилась. И тут такое началось. Он купил мне халат с ее именем. Нижнее белье с ее инициалами. В постели он был куда более страстным и раскрепощенным, чем со мной. Я консультировалась с психоаналитиком, чтобы выяснить, чем Жермен так распаляла его, а я не могла… Объяснения у него не было… И в скором времени я стала презирать Мариет за то, что она уступала своей сопернице по всем статьям… Он завидовал моим творческим успехам. Своими похвастаться не мог и с Жермен не желал расставаться. В конце концов я подала на развод… Вот и вся моя история… Вот это званый обед. Будет что вспомнить.
Секундная пауза… затем АЛЬБЕРТ смотрит на КЛОДА.
Альберт (Поднимает руку). …Итак, Клод, вы еще встречаетесь с Жермен?
Клод. Нет, но могу вас с ней познакомить, ублюдок несчастный.
Андре. Ладно, мальчики. Пора взрослеть или попрошу вас заткнуться.
Габриель. Ну что, Андре, вот и твоя очередь подошла… Что я тебе сделала самого плохого?
Он выдерживает паузу.
Андре. …Что не могла остановиться. Ни разу не просила меня о разводе. И позволяла мне опускаться все ниже и ниже от имени любви… или похоти… Ничто не могло остановить тебя удовлетворять мой ненасытный аппетит. Ничто абсолютно… Я использовал тебя за счет твоего же чувства собственного достоинства и самоуважения… Ты даже и представить себе не можешь, как я проклинал себя… Это худшее, что ты мне сделала… И то, что я раскрываю душу перед абсолютно посторонними, лишь служит доказательством, что болезнь моя затянулась. (Смотрит на нее.) Довольна? Ну, так выскажись. Кто выиграл?
