Леонн. Я давно ломаю себе голову… что бы это могло быть?
Граф. Пока он ломает себе голову, мы можем покончить со свадебной церемонией.
Староста. Не положено. По закону надо выслушать.
Доктор. Правильно. Я тоже выслушиваю пациентов.
ЛЕОН берет у Мышкина письмо и садится, чтобы прочесть его. Все, за исключением графа, придвигаются к нему поближе.
Леонн (пробегая глазами, письмо). Плохие новости. В Петербурге скончался мой дядя, последний близкий мне человек. Он завещал мне все свои долги.
Снецкий. Чем дальше под гору. тем быстрее катишься.
Леонн. Перед смертью он обвинил во всех своих несчастьях дальних родственников, которые неотступно преследовали его. Даже сменив фамилию, он не сумел оградить себя от их травли.
Доктор. А кем он был до того, как стал Толчинским?
Леонн (читает). Юзекевичем.
Янки. Вот так да!
Граф. Ты еще попомнишь своих дальних родственников.
Софья. Леон! Ты понимаешь, что это значит?
Леонн. Нет. А что?
Доктор. Сейчас поймет. Учитель, станьте рядом с моей дочерью. На этот раз она выйдет замуж за кого следует.
Леонн (в зал). Хотите знать, что было в этом конверте? Счет за пансион, который я получал в гимназии последние полгода.
Софья. Что же ты медлишь, Леон?
Леонн (в зал). Я приготовил для них бомбу. Будем ждать взрыва.
Он становится рядом с Софьей.
Староста. Все по местам! За это время можно уже родить, а вы все никак не поженитесь… Ну что, готовы?
Все. Готовы!
Староста. Леон, ты согласен…
Леонн Согласен.
Староста. А ты, Софья…
Софья. Согласна.
Староста. Может быть, кто-нибудь…
Все. Никто!
Староста. Считаю до трех. Раз… Два… Три… Все! Объявляю вас мужем и женой!
Раздается громовый раскат. Сцена погружается в темноту, затем вновь освещается. Все кроме Леона простерты ниц. ЛЕОН с интересом за ними наблюдает.
Снецкий. Вот это грохнуло!
Слович. Мне показалось, что у меня голова расколется.
Снецкий. Ну и… как?
Слович. Я же говорю: показалось.
Испытующе глядят, друг на друга.
Боюсь даже…
Снецкий. А вы не бойтесь.
Слович. Вдруг не получится?
Снецкий. А вдруг получится… Ну! Давайте!
Слович (по буквам). ОГУЗОК. 0гузок.
Снецкий (по буквам). ПАСТБИЩЕ. Пастбище.
Слович. Свершилось чудо!
Снецкий (по буквам). ЧУДО. Чудо!
Мышкин. Янка, три плюс пять?
Янки. Восемь.
Мышкин. Минус один?
Янки. Семь.
Мышкин. Дважды два?
Янки. Четыре. Пять крупнейших столиц мира?
Мышкин. Афины, Бухарест, Каир, Лондон…
Застрял.
Леонн. Не волнуйтесь, вы же знаете.
Мышкин. Санкт-Петербург!
Всеобщее ликование.
Староста (вставая с колен). Милосердие Господне не вытянуть силой. Приходит час, и оно проливается на нас благодатным дождем.
СЛОВИЧ со СНЕЦКИМ встали с колен.
Слович. Красиво сказано. Неужели это вы сами придумали?
Староста. Похоже, что так. Я ведь ничего такого раньше не слышал.
Елена. Николай… Что со мной? Слабость в коленях. И голова кружится.
Доктор (помогая ей подняться). Ничего страшного, дорогая. Просто ты перевозбудилась. Это вызывает повышенное выделение адреналина, что, в свою очередь, усиливает приток крови к голове.
Елена. Я… я никогда не думала, что у тебя такие глубокие познания в медицине.
Доктор. Не такие уж они глубокие. Я несколько обеспокоен, потому что… потому что я люблю тебя, Елена.
Елена. Я тоже. И всегда любила, только не могла высказать этого.
Софья. Леон… вернулось ли то чувство ко мне, которое ты так боялся навек утратить?
Леонн. Утратить? Это невозможно.
Софья. Я люблю тебя.
Леонн. Я тебя обожаю, Софья.
Граф. Это что же, счастливая развязка? Заклятье не действует?
Доктор. Судите сами граф.
Янки. Земля! Надо скорей вложить деньги в земельные участки. Верная прибыль.
СНЕЦКИЙ со СЛОВИЧЕМ уходят.
Мышкин. Смотря как сложится политическая ситуация. Царское правительство может повернуть земельную реформу, как ему вздумается.
ЯНКА с МЫШКИНЫМ уходят.
Граф. «Реформа»… Слова-то какие знают! Кончилась моя власть над ними.
Доктор. Власть бессильна перед сплоченностью просвещенных масс. Теперь, Григорий Михайлович, все равны.
Елена. Ты хочешь сказать: все МУЖЧИНЫ равны? Вы закабалили женщину задолго до всяких там заклятий.
Доктор. Елена, ты знаешь, как я люблю тебя, но такая радикальная платформа…
ДОКТОР с ЕЛЕНОЙ уходят.
Софья. Твое мужество и твоя вера, Леон, одержали победу над невежеством.
Леонн. Нет, Софья, это все любовь. Чего бы я достиг если бы мы не встретились?
Софья. Ты не уважаешь мою точку зрения?
Леонн. Я, конечно, уважаю твою точку зрения, но истина прежде всего.
Софья. Ладно, дома поговорим.
Уходит.
Граф. Вы своего добились, учитель.
Леонн. Да… Ну, а вы, граф? Какое применение найдете вы своему интеллекту?
Граф. Займусь физическим трудом. По вашей милости отныне мне придется думать о хлебе насущном. Ну да ладно, примите мои поздравления. Долгой вам и счастливой супружеской жизни, дорогой племянничек.
Леонн. Спасибо, дядюшка. Доброго вам здоровья.
Граф. Гм… Неужели они все желали мне плохого здоровья, пока я был злой? То-то я так часто болел.
Уходит.
Леонн (в зал). Если вдуматься, не такая уж это диковинная история. Ну, сознайтесь, неужто у вас нет никого, кто был бы родом из такой вот Куличовки? Может быть, ваша тетя… или сосед… или ваш непосредственный начальник… Конечно, стоило заклятью исчезнуть, как Куличовка превратилась в обыкновенную деревню, каких на свете тысячи. И жизнь вошла в нормальную колею со своими взлетами и падениями.
При упоминании того или иного действующего лица персонаж этот появляется на сцене.
Взять нашего старосту.
Входит СТАРОСТА.
Он несколько зарвался и получил два года за поборы. В тюрьме он написал мемуары «50 лет без взяток», которые сделали его богатейшим человеком.
Входит МЫШКИН.
Мышкин оставил почтмейстерскую службу и вступил на поприще литературы. Он изложил на шестистах страницах историю Куличовского заклятия и послал рукопись издателю. К несчастью, она затерялась во время забастовки почтовых служащих.
