— Вы собираете войска? — спросила Риана, и Аккес, повернувшись к ней, заметил, что на её лице не было осуждения, только удивление.

— Насколько я знаю — нет.

После чего он, наконец, убрал оружие и, развернувшись, пошёл в сторону. Ему нужно было всё хорошенько обдумать.

Ласкита же вновь обратилась к жрице.

— Но я выполню мой долг перед Богами, — сказала она. — Амулет, который ты просишь, будет дарован тебе. Однако я тоже вынуждена обратиться к вам с просьбой.

Риана, которая всё ещё обеспокоенно смотрела в спину Аккеса, наконец, посмотрела на неё и спросила:

— Какую просьбу?

— Я понимаю, что половина ночи позади и вы очень устали после всех этих событий... Но я прошу вас покинуть замок на рассвете. — Она обернулась и кивнула на землю, где лежали многочисленные тела убитых ими воинов. — Мой народ потребует от меня наказать тех, кто пролил столько крови моих подданных. И я не хотела бы, чтобы ты или твои спутники пострадали. Но если вас в замке уже не будет, то мне не придётся принимать никаких мер, — она пожала плечами. — Конечно, я могла бы помиловать вас, но я взяла корону силой и мне нужно завоёвывать любовь людей, идти же наперекор воле народа не то, чем можно завоевать их любовь.

— Я понимаю, — согласилась Риана. — Конечно, мы постараемся уехать, как только получим талисман.

Ласкита кивнула и отошла обратно к своим людям.

— Отец убьёт меня, когда узнает о том, что тут произошло, — сказала стоявшая рядом Келина.

— Почему? — удивилась Риана.

Принцесса посмотрела на неё и воздохнула.

— Потому что я убедила его, что это самое безопасное путешествие. И мне ничего не угрожает. И когда мы расскажем, что присутствовали при перевороте... ох... — она удручённо опустила плечи.

— Не переживайте, принцесса, — сказал Лекамир, глядя на своих людей, которые спешили к ним. — Сначала он отыграется на мне.

— Высечет обоих розгами, — невесело рассмеялась Келина.

— В таком случае и нам тоже достанется, — попытался улыбнуться Баритан, потирая ушибленное плечо. Но вместе с остальными уже успел спуститься и присоединиться к ним. Только вот его словам никто даже не улыбнулся. Все были усталые и мрачные. Время от времени каждый оглядывался на тело Анисия, всё ещё лежащее у входа в башню.

Потеря боевого товарища всегда была тяжёлой. Анисий всегда был в их компании миротворцем. Он умело прекращал шутки Баритана, когда тот слишком увлекался, успокаивал Марвина, когда тот начинал слишком сильно злиться или ворчливо возмущаться, мог расшевелить замкнутого Данария, а Табирия он всегда воодушевлял. Каждый с другом потерял частичку себя, и никто не спешил радоваться победе.

Хотя каждый понимал, что жизнь любого воина — жизнь, которая может прерваться в любой момент.

— Ликому в подхвостник вся эта мотня! — выругался Марвин и пошёл к мёртвому. Его всегда особенно злило, когда погибал кто-то моложе его. И он точно не собирался оставлять тело Анисия алекионцам, которые просто скинут того в яму, хорошо если ещё засыплют землёй.

Остальные рыцари, не сговариваясь, пошли за ним. Лекамир же, глядя на них, только глубоко вздохнул. Ему тоже было горько терять такого замечательного рыцаря как Анисий, и он одобрял то, что его товарищи хотели сами похоронить тело, пусть это и задержит их.

— А я рад, что мы сразу уезжаем, — сказал он. — Теперь ещё меньше причин любить алекионцев. Весь этот переворот, да ещё принцесса Ласкита убила собственную мать с таким хладнокровием...

— Я всё равно думаю, она будет лучшей королевой, чем Шатория, — сказала Келина. — И нравится нам это или нет, она преподнесла себя так, что теперь с ней в любом случае придётся считаться.

Риана грустно посмотрела на рыцарей, которые несли тело Анисия к лошадям. Она так и не спросила, где находятся те яблоневые сады...

Стараясь прогнать грустные мысли, она посмотрела по сторонам, пытаясь себя хоть чем-то занять. Но, к сожалению, в округе было много тел павших воинов... Это немного печально, хотя она привыкла считать смерть лишь переходом. Тем не менее, ей хотелось подойти к каждому и сказать несколько слов на прощание, но ей не позволили. И хотя никто не смел открыто что-то высказывать небесной посланнице, она чувствовала косые взгляды и скрытую враждебность со стороны людей. И это можно понять, ведь ещё совсем недавно она убивала их друзей и родных. И неважно, что они первые нападали, да ещё выступали на стороне королевы, которую они же и свергли. Это были их друзья и товарищи.

Она понимала, что любое горе надо пережить, но сделать это сложно, когда живое напоминание находилось среди них. Покинуть королевство — лучший выход из этой ситуации.

Оглядевшись вокруг, она заметила Аккеса. Вот кому не было дело до косых взглядов. Красноречиво крутя в руках кинжал, он взобрался на стену и устроился возле бойниц и задумчиво наблюдал за всем, что творится вокруг. Риана видела хмурое выражение его лица и могла только догадываться, о чём он думал. На мгновение она даже пожалела, что схватка прекратилась. По крайней мере, пока они сражались бок о бок, он не выглядел так одиноко и отстранённо.

В конце концов, она развернулась и отправилась в замок на поиски Ласкиты и обещанного ей амулета. Ей было горько осознавать, что из-за него пролилось столько крови, но Риана пыталась утешить себя тем, что кровь пролилась бы в любом случае и без её участия.

Когда будущая королева вынесла ей талисман, во дворе уже стояли запряжённые кони, на которых были погружены все их вещи и провизия в дорогу. Так что ничего более их тут не задерживало, и они отправились в путь.

Лишь проехав несколько часов и добравшись до леса, они решили сделать привал и отдохнуть от событий минувшей ночи. Тем более что уже светало, а при свете опасности было меньше. А ещё рыцари хотели похоронить друга.

Однако как только они начали сворачивать, чтобы уйти подальше от тропы, Риана заметила, что лошадь Аккеса оставалась на месте.

— Ты не едешь? — спросила она

— Нет, — он посмотрел на жрицу своим пристальным взглядом.

И хотя тело его требовало отдыха после тяжёлого дня и ещё более тяжёлой ночи, он не собирался делать полноценного привала. Возможно, потом он остановится для короткого отдыха... Но позже...

Его всё ещё беспокоили слова, сказанные этой новой королевой, и он не мог успокоиться, пока не выяснит всё наверняка. Да и ни к чему лишний раз мозолить тут всем глаза. Возможно, даже хорошо, что он не потребовал схватки прямо после освобождения. Сражайся они сразу, даже после отдыха, он бы не смог сосредоточиться и не получил бы того удовольствия.

Продолжая изучать жрицу пристальным взглядом, он напомнил:

— Я надеюсь, что ты не забудешь о своём обещании, жрица.

— Не забуду, — сказал она.

Он слегка улыбнулся.

— В прошлый раз я говорил тебе, что мы скоро встретимся. И теперь повторю: мы скоро встретимся, жрица. Я буду этого с нетерпением ждать. И не позволяй никому убить себя.

Какое-то время они так и стояли, глядя друг на друга, говоря этим взглядом очень многое и ничего конкретно. Каждый из них знал, что эта встреча будет решающей. Она поставит точку.

Наконец, натянув на лицо маску, Аккес пришпорил коня и поскакал дальше. Риана же смотрела ему вслед и понимала, что если это сражение случится, то для неё это будет конец. Но она не могла нарушить обещание. Оставалось только придумать, как выжить после этой встречи, потому что убивать его она не будет...

— И что за обещание ты дала этому варвару? Почему я только сейчас об этом слышу? — спросил Лекамир раздражённым голосом. Он уже спешился и держал свою лошадь за уздцы. Повернувшись к нему, Риана слабо улыбнулась.

— Я обещала встретиться с ним в ближайшее полнолуние, чтобы сразиться, как он того хочет.

— Что?! — возмутился рыцарь, — ты с ума сошла?? Он же безумец, а силы покидают тебя всё быстрее и быстрее.

— Давай не будем спорить, Лекамир, — вздохнула она, тоже спешиваясь. — Я слишком устала для этого.