Альдан скривился, как от постоянной ноющей боли.

— С каких это пор ты стал таким мозговитым?

Аккес горько усмехнулся сам себе.

— Просто я в похожей ситуации. Только, в отличие от тебя, уже понял, что является моей слабостью. — Потянувшись, он лениво натянул маску на лицо. — Всё, я ушёл. Можешь пострадать один.

— Да пошёл ты. Я не страдаю.

— Возможно, это только временно, — зевая, произнёс он и вышел из комнаты.

Альдан, оставшись в одиночестве, выругался и тоже откинулся на спинку кресла. Перед лицом возникла Лаура с бешеными глазами. Даже её красивое лицо превратилось в отвратительную гримасу. Потом вспомнилось лицо Принцессы. Отчуждённое, насторожённое... лишь в редкие моменты он видел в её глазах веселье и лёгкую улыбку на губах.

И эта ненависть... значит ли, что того она уже не любит?

Вздохнув, он закрыл ладонью лицо.

Какого Ликого он вообще об этом думает? Подумаешь, принцесса! Подумаешь, красивая! Да у него таких красавиц целая комната наберётся. Да и покрасивее есть! Чтобы ради одной, которую, по сути, красавицей и не назовёшь, тащиться к этой безумной ведьме?! Да Лаура, увидев его, ещё парочку проклятий наложит. Тогда вообще житья не будет.

А то и действительно отсохнет...

Нет! К Безликому всё и всех! Он просто забудет об этом, и в Люкению больше ни ногой!

Решительно встав, Альдан тоже направился к выходу с твёрдым намереньем больше об этом не думать.

— Отец!

— Ты в своём уме, Келина? Ты только недавно вернулась из плена, — возмущённо кричал на дочь король Анаквий. Келина застала его в опочивальне, когда он готовился лечь спать и, как и в прошлый раз, просилась сопровождать жрицу в её путешествии.

— Но, отец, мы теперь едем не на битву, а просто с визитом. Более того, в противоположную сторону, в самое дальнее королевство. Там уж нас никто не достанет.

— Ты забыла, что Алекион это королевство разбойников. Ты только на Шаторию посмотри. Да она хоть и королева, но сама в былые времена не раз учувствовала в разграблении дорожных повозок. И если бы не наши торговые соглашения, и не то, что каждый второй и третий житель этого королевства с малых лет способен держать меч в руках, мы бы давно с остальными королевствами объединились и разогнали бы этих варваров.

— Тем не менее, королева Шатория всегда была умной правительницей, да и грабежи не такие уж и частые. По большей части они честно ведут торговлю. А её старшая дочь не разделяет разбойничьи повадки матери. Скоро она сама станет королевой, и, я уверена, рассвет торговли с Алекионом ещё впереди. — Принцесса упрямо нахмурилась. — Отец!

Анаквий устало потёр переносицу.

— И почему ты не мужчина?

— Отец, я знаю всё о королевстве и самой королеве. Я могу помочь Риане поскорее добыть этот талисман. К тому же, туда добираться всего три дня, шесть дней туда и обратно и несколько дней там. Ты и заметить не успеешь, как я вернусь.

— Это опасное путешествие, Келина, — упрямо продолжил Анаквий, но девушка почувствовала, что он начинает сдаваться.

— Единственная опасность, которая может мне там угрожать, это всё те же разбойники. Но вряд ли у них будет причина нападать на нескольких воинов, у которых из товара только мечи да сапоги.

— Там опасное место, — продолжал упорствовать Анаквий.

— А где сейчас не опасно, отец? — возмутилась Келина. — Если продолжится война, нигде не будет безопаснее, чем в самом дальнем королевстве. Чтобы дойти до Алекиона, придётся пройти либо через нас, либо через Коргирию. В любом случае Алекион будет если не последним, то точно вторым.

— Но...

— Отец, пожалей меня, наконец, — начала давить на жалость Келина. — Завтра прибывает герцог. Если ты не забыл, это мой бывший жених. Позволь мне оттянуть момент нашей встречи ещё хотя бы на несколько дней.

Король вздохнул, и принцесса поняла, что победила. Ей было не очень приятно давить на отца своей несостоявшейся свадьбой. Она знала, что Анаквий переживает по этому поводу. Он видел, как она хотела этого брака, как хотела стать королевой, и частично винил себя в том, что уступил герцогу Зеленовскому. Келина всё это знала, поэтому берегла данный аргумент напоследок. Если всё остальное не убедит отца.

Хотя на самом деле предательство жениха её уже не так сильно трогали. Конечно, ей было неприятно, но не так сильно, как она показывала. Основной причиной её путешествия было желание развеяться. С тех пор как она вернулась из так называемого плена, отец долгие месяцы не выпускал её. Почти всё лето она провела в стенах замка, и это стало её по-настоящему удручать.

Поэтому, наконец, получив согласие отца, она, на радостях поцеловав его в лоб, убежала из его комнаты, чтобы — не дай Небесные! — он опять не передумал.

Возвращаясь в свои покои, она вдруг заметила Лекамира, который, о чём-то задумавшись, направлялся во внутренний двор. Внутри её что-то ёкнуло, и она остановилась. С тех пор, как она говорила с Рианой о своих чувствах, прошёл всего день, а казалось, целая вечность. Она с тех пор чувствует постоянную неловкость рядом с Лекамиром. Словно призналась не жрице, а ему самому.

Она же привыкла относиться к нему нормально.

Пора это вернуть.

Принцесса вздохнула. Если она отправится с Рианой, значит, и с Лекамиром. И если она продолжит его избегать, он может что-то заподозрить.

Ещё раз глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, она последовала за рыцарем.

Лекамир, как оказалось, направлялся к солдатским казармам, но не дошёл, а остановился возле тренировочной площадки и задумчиво смотрел куда-то в сторону оружейного склада.

— Что вас гложет, Лекамир? — спросила Келина, пытаясь вести себя как обычно.

Лекамир же удивлённо повернул к ней голову и грустно улыбнулся, увидев её.

— Всё та же проблема, принцесса, что и всегда. По крайней мере с тех пор, как наступила весна.

— Так всё дело в жрице Риане? — всё ещё стараясь сохранять спокойствие, произнесла она и встала рядом с ним. Не как принцесса, но как боевой товарищ.

Лекамир же, погружённый в свои проблемы, не обращал внимание на то, что принцесса ведёт себя нервозно. Впрочем, он вообще редко обращал на такое внимание. Его бдительность обострялась, только когда вокруг были враги или подозрительные люди. Вот тогда он замечал даже малейшие перемены в движении бровей.

— Король всё чаще требует от меня результат.

Келина внимательно на него посмотрела.

— Риана всё ещё не знает, кто её избранник?

— Знает. Но не говорит. — Он вздохнул. — И почему-то мне кажется, что она выбрала кого-то другого. Возможно, одного из той тройки генералов.

Келина нахмурилась, моментально позабыв все свои переживания.

— А почему она не хочет рассказать, кто избранник?

— Говорит, что ещё не готова. Это так непривычно... обычно она ничего не скрывает и всегда рассказывает всё, что можно и нельзя. А тут вдруг секреты. Я опасаюсь, что перестаю её понимать. Это путешествие изменило её.

— Она становится человеком, Лекамир, — попыталась приободрить его Келина. — А человеку свойственно быть немного закрытым. Может быть, она сама ещё не может что-то понять, и потому не рассказывает ничего, пока не разберётся в этом.

— Может...

— Не переживай слишком сильно. И чаще уделяй ей внимание. Может быть, видя твою заботу, она примет нужное решение. Ты не должен опускать руки и сдаваться.

Лекамир усмехнулся и посмотрел на неё.

— А вы, принцесса, оказывается, разбираетесь не только в управлении и знатных семьях.

— Я много в чём разбираюсь, Лекамир, — горделиво улыбнулась принцесса. — И скоро буду разбираться и в искусстве сражения.

— Ну, до этого вам ещё трудиться и трудиться, — улыбнулся рыцарь. — И, к слову, сдаётся мне, вы не слишком тщательно тренировались в моё отсутствие? — он кивнул головой в сторону арсенала для тренировок. — А ну на площадку! Покажите мне, чему научились за моё отсутствие.