У церкви воцарилась тишина, нарушаемая лишь лаем собак и шумом тракторного мотора на ближайшей улице. Шесть пар глаз разглядывали мою персону, словно впервые меня видели, и сейчас оценивают, что с сим фруктом делать. Ну, я же не виноват, что всё сказанное мною – чистая правда! И в том последнем бою я вынес раненого сержанта Еремеева на своём горбу, матерясь во весь голос, но не бросил его ТАМ. И уж тем более я не в ответе за то, что вышедший из госпиталя сержант со временем стал весьма авторитетным человеком в бандитских кругах.

– Чего уставились, товарищи офицеры? У каждого человека есть то, о чём никогда и никому не рассказывают. По разным причинам, – я бесцеремонно нарушил всеобщее молчание. – Поэтому слушай мою команду: отставить маскарад, вскрыть НАШ запас, вооружиться нормально.

– Не, Володя, с тобою всё-таки не соскучишься, – минуту спустя покачал головой Руслан, запихивая магазин в разгрузку. – Ты был знаком с Ерёмой и до сих пор молчал об этом.

– И молчал бы дальше, Рус, если бы не обстоятельства, – я сунул потёртый ТТ в нейлоновую кобуру на бедре. – Впрочем, в одном ты прав – со мною не соскучишься. Особенно, когда мы оказались чёрте где и чёрте когда.

…А вы что думали: опера ехали себе куда-то по службе? Задерживать подозреваемого в преступлении? Ранним утром первого мая? Нет, граждане, мы ехали по иным делам, чтобы решать проблемы среднего по российским меркам бизнеса. Решать окончательно, если конкурирующая сторона не согласилась бы на наши предложения. Это – жизнь, реальность, о победе над которой хоть и снимают сериалы, но которую фиг победишь. Потому что рыба гниёт с головы. А дальше сами догадывайтесь, где та голова, ибо это уже политика…

Мы быстро перевооружились на нормальные, длинноствольные «калаши» из «левого» НЗ, распихали по ячейкам разгрузки запасные магазины, добавили к основному оружию ещё и «левые» пистолеты. «Правые» «укороты» скинули в багажники, табельные ПМы оставили в кобурах подмышкой. Затем сели в машины и вновь выехали на главную деревенскую улицу.

Ага, народ с шоссе постепенно отошёл от шока и стал подтягиваться в посёлок. Мимо проехал давешний «опель», а в просвете между деревьями мелькнул рефрижератор на подъездной дороге. Ну, ладно, нам на сей раз направо.

Николай Павлович Еремеев – а именно так, по имени-отчеству и очень уважительно называли его в Данилово – проживал в личном особняке в полукилометре от самого посёлка. К его дому от центральной улицы села шла неширокая дорога с отличным асфальтовым покрытием. Гладкая и ровная, без ям и ухабов, ездить по такой – одно удовольствие.

Мы, не таясь, подъехали прямо к въездным воротам, вышли из машин, оглядели трёхметровый бетонный забор, видеокамеры на всех углах. Да, неплохо устроился бывший сержант-пограничник, сделавший себе карьеру и имя в криминальном мире. Имея такой замок, можно жить, и жить припеваючи. Охрана, поди, нас уже давно срисовала, всполошилась, не зная, что делать. Мы сейчас больше на частный спецназ смахиваем, в бронниках, в «сферах», с автоматами, правда, без масок на лицах.

Отдав автомат Михаилу, я провёл быстрый инструктаж, приказал парням, чтобы те рассредоточились и не отсвечивали. Затем не спеша подошёл к массивной калитке рядом с воротами и нажал на кнопку переговорного устройства. По идее, где-то здесь должна была быть скрытая камера, и я не сомневался, что за мной сейчас наблюдает пара-тройка рыл с сомнительным послужным списком. Ладно, поиграем по чужим правилам.

– Чего надо? – вопреки моим ожиданиям, охранник появился самолично, почему-то не став вести переговоры по домофону. А вот манеры у секьюрити, увы, не из лучших – даже не поздоровался, морда такая. Хорошо ещё, что не направил на меня «помпу», что держал в руках стволом вниз.

– Вот что, любезный, доложи-ка, пожалуйста, господину Еремееву, что его хочет увидеть его армейский товарищ, имевший на службе позывной «Финн», – чётко и с расстановкой произнёс я. – Запомнишь, или тебе лучше записать на бумажке?

– Запомню. Ждите, – нахмурив лоб, охранник бросил опасливый взгляд на моих ребят и исчез, захлопнув за собой калитку. Я пожал плечами и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперёд…

– Проходите, – не прошло и минуты, как калитка вновь распахнулась, и появился мой давешний собеседник. – Вы один проходите. Ерёма… Тьфу ты, Николай Павлович ждёт вас.

Я шагнул следом за секьюрити, сразу же от ворот, словно угодив в другой мир – мир ухоженного и вылизанного поместья. Мощённые красной брусчаткой дорожки, идеальные газоны, отделанный камнем ручей с водопадиками и кажущимся игрушечным мостиком. На парковке возле дома стоял сверкающий никелем «хаммер» – машина прожорливая, но весьма неплохая при нашем бездорожье.

– А я сначала не поверил своим ушам! – навстречу мне спешил сам хозяин, хозяин дома и, насколько я в курсе, почти всех здешних мест, Еремеев Николай Павлович. – Ё-моё, Вовка, Финн, как же я рад тебя видеть!

Да, бывший сержант с позывным «Свен» заматерел, раздался вширь. Сейчас я бы и не вытащил его с поля боя – более ста килограммов навскидку. И взгляд у Кольки стал жёсткий, волчий, холодный и цепкий. Чувствуется хватка хищника, матёрого и опасного.

Мы обнялись, от души похлопали друг друга по спинам, искренне радуясь нашей встрече. На душе внезапно полегчало. Я интуитивно почувствовал, что Николай хотя и оказался по жизни на другой стороне закона, похоже, не растерял человеческих качеств. Интуиция меня редко подводит, доложу я вам. Тут я заметил второго охранника, тихонько появившегося из дома. Здоровый лось, и тоже с помповым ружьём в руках.

– Володя, давай я сразу же прямо спрошу тебя, а ты мне честно ответишь, хорошо? – хозяин мгновенно перехватил мой взгляд в сторону секьюрити. – Скажи, ты приехал по мою душу или нет?

– Нет, Коля, я приехал не по твою душу, – ответил я, глядя Свену прямо в глаза, не моргая. – Я приехал к тебе как гость, как старый боевой товарищ, как частное лицо, наконец. У меня нет ордера на твой арест, нет ордера на обыск, и я не намерен устраивать «маски-шоу».

– Володя, но ты всё ещё работаешь в полиции, да? – Николай с заметным облегчением перевёл дух, глубоко вздохнул. – Или уже на чей-то ЧОП?

– До сегодняшнего утра я работал в полиции, Коля, – я не стал скрывать очевидных фактов. – А вот сейчас даже не знаю, есть ли вообще полиция и есть ли вообще Россия.

– Не понял. Вова, что происходит? Ты здесь из-за землетрясения? Началась война, да? – Еремеев мгновенно весь подобрался, буквально на глазах становясь похожим на того сержанта, с которым я служил в Таджикистане. – На нас напали янки? Китайцы?

– Хуже, Коля, всё намного хуже. Я трезв, как стёклышко, Коля, «дурью» не балуюсь и с психикой у меня всё в порядке. Поэтому не смейся над тем, что я скажу: Данилово и его окрестности оказались в другом мире, – в лоб огорошил я Николая. – Я здесь оказался случайно. Мы с ребятами просто проезжали мимо, по трассе.

– Наверное, будь вместо тебя кто-то другой, я бы решил, что надо мной злостно шутят, – внимательно изучив выражение моего лица, после минутной произнёс Еремеев. – Но полное отсутствие связи и хаос в радиоэфире… Хорошо, Володя, пойдём в дом, всё расскажешь подробнее.

– Погодь, я дам «отбой» своим операм, – остановился я. – Вернусь к воротам и сейчас же приду в дом.

– А по рации ты что, не можешь дать свой «отбой»? – кивнув на «моторолу», с сарказмом поинтересовался хозяин.

– Нет, мы договорились, что я выйду лично, – выделив интонацией последнее слово, я направился ко въезду на территорию.

– Витёк! Открой ворота и впусти мусоров… тьфу ты, ребят моего старого армейского друга, – неожиданно распорядился Николай. – И ещё – не задирайся с ними, не цепляй слово за слово, не лезь на рожон. Они и мы, похоже, теперь все в одной лодке паримся. Понял меня?

– Угу, босс, понял, – отозвался от ворот охранник, доставая из кармана штанов пульт дистанционного управления. Так, а у хозяина, похоже, автономный дизель-генератор имеется. Как раз на случай отсутствия электричества. Следовательно, должен быть и запас солярки для дизеля.