Следовало сначала предупредить о своем визите, но я никак не мог дозвониться до Гордона. Его номер был все время занят. Я уже начал нервничать, когда Лэндсхилл позвонил сам.

— Питер? — голос его был встревоженным. — Нам нужно срочно увидеться.

— Я еду к вам, Гордон, я как раз пытался до вас дозвониться. Что-то случилось?

— Пока не знаю. Возможно. Мой… адвокат отказывается что-либо говорить, пока не вы не приедете. Он знаком с Велом Дебритеанна.

— Я буду у вас не больше, чем через полчаса.

— Разворачивайтесь, Питер, я не на вилле, я в отеле "Плаза". Поднимитесь в номер Шарля Лакруа. Я буду ждать вас там.

Не знаю, что я испытал, услышав эту неожиданную новость. Наверное, все же облегчение. Если Шарль Лакруа знает таинственного Вела Дебритеанна, то должен иметь представление и о том, что он за человек, можно ли ему доверять и стоит ли опасаться. Настораживало, что он отказался говорить с Гордоном без меня. Я никак не мог решить, радоваться этому или нет. С одной стороны это могло означать, что дело касается только меня, а Лэндсхилл здесь с боку припеку. Но с другой — адвокат мог просто не желать повторять дважды некую долгую историю.

Шарль Лакруа произвел на меня странное впечатление. С одной стороны он выглядел очень солидно, хоть я и не смог бы определить на глаз, сколько ему лет. Но с другой, в его глазах мелькало такое злорадное веселье, что мне стало не по себе. Взгляд шкодливого злобного мальчишки никак не вязался с сединой на висках и дорогим костюмом.

— Рад знакомству, мистер Уитлрок, — он крепко пожал мне руку и без всякого вопроса в голосе добавил: — Итак, вы сын Марка.

— Вы знакомы с моим отцом? — тут же полюбопытствовал я.

— В жизни его не видел, — усмехнулся он, — но кое-что о нем, разумеется, слышал.

— От кого, если не секрет? — напрягся я.

— От Вела, разумеется. Да вы присаживайтесь. Выпьете что-нибудь?

— Благодарю, — я подождал, пока он разольет напитки, и принял бокал из его рук. — Гордон уже сообщил мне, что вы знакомы с этим молодым человеком.

— Молодым? — Шарль как-то несолидно хихикнул, потом покосился на маячившего у окна Гордона и прикрикнул: — И ты садись, рабовладелец!

Гордон фыркнул, но совету последовал. Я недоуменно покосился на него, но австралиец только раздраженно покачал головой.

— Мистер Лакруа, я бы все же хотел узнать, кто такой этот Вел Дебритеанна, и что ему от нас нужно, — постарался я вернуть разговор в деловое русло.

Шарль несколько минут пристально меня разглядывал, так что мне даже стало неуютно. Я уже собрался возмутиться, но адвокат, снова хмыкнув, нарушил, наконец, молчание.

— Видите ли, мистер Уитлрок, дело в том, что я знаю ответы на оба ваших вопроса, но боюсь, я не тот, кто должен вам сообщить столь жизненно важные вещи. И не только вам, Гордону тоже, — он замялся. — Гордону тем более.

— Темнишь, Шарль! — проворчал Лэндсхилл.

— Нет, мой юный нечеловечески одаренный друг, — весело отозвался Лакруа, — если кто и темнит во всей этой истории, то уж точно не я. Я всего лишь выполняю свои обязанности перед клиентом.

— И кто твой клиент? — нахмурился Гордон.

— И на этот вопрос я не имею права тебе отвечать.

— Выходит, интересы этого Дебритеанна тебе важнее, чем мои? — почти прорычал пловец.

— Ошибаешься, Гордон. Я не защищаю интересы Вела. У него свои клиенты, у меня свои.

— Он что, адвокат? — я уцепился за эту мысль, потому что это могло бы многое объяснить.

— Вот уж нет! — фыркнул Шарль. — Впрочем, должен сказать, в юриспруденции он теперь искушен даже лучше меня. Хотя, как мне кажется, в последние двадцать лет его больше всего интересовали экономика и высокие технологии.

— Двадцать лет? — не понял я, а по лицу Лакруа пробежала недовольная гримаса, словно он разозлился на себя за то, что проговорился.

— Забудьте, — отмахнулся он. — О Веле вам лучше всего расскажет сам Вел. Тем более что, раз он вас ищет, то найдет обязательно.

— Почему вы так уверены? — ощерился я. — А если я не хочу, чтобы он меня находил? Если мне совершенно не нужна информация, которую он так стремится мне предоставить?

— Поверьте, мистер Уитлрок, — адвокат вдруг стал очень серьезным, — что бы вы ни думали, а встретиться и поговорить с Велом вам необходимо. Именно Вам, а не ему. Он всего лишь выполняет взятые на себя обязательства. Взятые по доброй воле, заметьте, никто их ему не навязывал. В конце концов, разве с вас убудет, если вы узнаете, где и как провел последние двадцать два года жизни ваш отец?

— Какие у меня вообще основания доверять этому человеку? — не сдался я.

— Человеку! — и снова по его губам пробежала эта необъяснимая ехидная усмешка. — Можете не сомневаться, Питер… Вы позволите называть вас по имени?.. — я кивнул. — Благодарю. Так вот, можете не сомневаться, Вел предоставит вам самые наглядные доказательства. Вы просто не сможете ему не поверить. Раз уж он начал вас разыскивать…

— Меня он тоже разыскивает, — проворчал Гордон.

— Конечно. Он должен встретиться со всеми.

— С кем, со всеми? — ухватился я за эту мысль.

— Вы, молодые люди, не единственные, кто нужен Велу, или о ком он, по крайней мере, должен собрать информацию.

— Какого рода? — насторожился я.

— Какого рода? — переспросил Шарль и опять ухмыльнулся. — А какого рода нужна информация тому, кто назначил себя вашим ангелом хранителем? Или вы всерьез полагаете, Питер, что вам никогда не помогали в жизни?

— Что вы хотите этим сказать? — напрягся я.

— Ох, Питер, — он покачал головой, — такой образованный и разумный человек, а в упор не хотите замечать некоторых вещей! Сколько, по-вашему, платят заправщикам?

На мгновение задумавшись, я задохнулся. Я привык считать, что мне просто очень повезло тогда, в четырнадцать лет, что я хорошо работал, а старик Уэсли относился ко мне, как к родному внуку. Но если задуматься, я получал втрое, если не вчетверо по сравнению с обычной заработной платой.

— Вы хотите сказать, что…

Шарль кивнул. Помолчал. Я с трудом переваривал информацию.

— Конечно, отложенных вами денег все равно не хватило бы на полный курс обучения, но вам ведь так кстати подвернулась еще и мало кому известная стипендия. И еще, Питер. Вам никогда не приходило в голову, почему Родни Этлери предложил работу в штате молодому, никому не известному ординатору?

— Не может быть! — я просто не мог в такое поверить. Шарль сам не понимал, о чем говорит. Он просто не знал Родни. — Доктор Этлери никогда не поддался бы чьему-либо давлению. Не тот человек.

— Конечно, — легко согласился адвокат. — Но никто на него и не давил, собственно. Ему, скорее всего, просто посоветовали. Посоветовал человек, чьим мнением он дорожит. К тому же, думаю, всего лишь предложили присмотреться к вам. Решения не навязывали. Доктор Этлери сам пришел к выводу, что вы ему подходите. Впрочем, я могу ошибаться, но не думаю, что сильно.

Я ничем себя не выдал, хотя в душе бушевал настоящий ураган. Родни предстояло ответить мне на несколько не очень приятных вопросов.

— А я? — подал голос Гордон. — В мою жизнь он тоже вмешивался?

— Не было необходимости, — отмахнулся Шарль. — Ты рос беспроблемным ребенком, и у тебя было все, что нужно для счастья и успеха.

— Ты, например! — зло выплюнул австралиец.

— Я, — согласился адвокат, — и еще кое-кто. Но не спрашивай больше. Повторяю, я не тот, кто должен отвечать на такие вопросы.

— А кто должен? — не отступал Лэндсхилл.

— Вел, полагаю, — он вдруг засмеялся. — Хотел бы я присутствовать при этом разговоре! И посмотреть на Каролину!

— Слушай, Шарль! — Гордон приподнялся, мне даже показалось, что он сейчас бросится на адвоката. — Я знаю, ты ненавидишь мою мать, но в моем присутствии изволь держать свое отношение при себе!

Лакруа незаметно преобразился. Из вальяжного расслабленного денди он вдруг превратился в опасного, готового к прыжку хищника.