ПАША. Так ведь чай это. Не вино.
ТАМАРА. Ну так что? А мы представим, что это вино. Я иногда так делаю, когда мне конфеток охота. Беру хлебушек, представляю, что это конфета, жую его долго, а он сладкий становится… Честно.
ПАША. Ну давайте, раз так.
ТАМАРА. Ага. Гулять так гулять. (Поставила чайник на пол, идет к серванту, достает фужеры, ставит их на «столик». Пытается поднять чайник.) не поднимается что-то. Прилип, вроде.
ПАША. Это потому, что он горячий. Нельзя горячее на линолеум.
ТАМАРА. И что теперь делать?
ПАША. Оторвать попробовать.
ТАМАРА (тянет чайник). Так?.. Не получается что-то.
ПАША. Давайте я (тянет). Сильно прилип. Линолеум даже поднимается. Вместе, может?
ПАША. Давайте.
ТАМАРА. Ух. Вот видите, что значит сообща. Вместе и горы свернуть можно.
ПАША. Что верно, то верно.
ТАМАРА. Ой, смотрите, кружочек на полу остался. Лея теперь ругаться будет. Ну, ничего. Я привычная. Давайте чай пить… (наливает в фужер кипяток.) Ой, треснул… Отчего это он? Бракованный, наверно. Жалко как-то. Красивый такой был. Хрустальный. Что Леня-то теперь скажет? Ну, ничего, один раз живем… (наливает кипяток в фужер). Ой, и этот тоже. Что это с ними? Все, что ли, бракованные? А может, эти только? Невезучая, вот они мне и попались. Ну, ничего, сейчас другие принесу. (Ставит чайник на пол.)
ПАША. Стойте!
ТАМАРА. Почему?
ПАША. Не нужно больше фужеров. Из кружек будем пить.
ТАМАРА. А как же?..
ПАША. Обойдемся.
ТАМАРА. Ну, раз вы так считаете, тогда давайте из кружек пить. Представим, что это фужеры. (Пытается поднять чайник.) Не поверите, но он, кажется, опять прилип.
ПАША. Естественно. А что ему еще остается делать? Он же горячий.
ТАМАРА (тянет). Не поддается… Опять.
ПАША. Давайте вместе.
ТАМАРА. Снова кружочек остался. Лене это не понравится.
ПАША. Не ставьте его больше на пол.
ТАМАРА. Постараюсь. Только вы мне напоминайте постоянно. А то я забывчивая очень. Забываю все всегда… Давайте чай пить, в конце концов. (Наливает в чашки кипятку.) Вот. Вот так.
ПАША (смотрит на чашки). А заварку вы куда собираетесь.
ТАМАРА. Ой, точно. Давайте отольем куда-нибудь.
ПАША. Куда?
ТАМАРА. Придумала. В руки мне. (Поставила чайник на пол, сделала ладони лодочкой.) Лейте.
ПАША. Но…
ТАМАРА. Лейте, лейте. Я унесу потом. В раковину вылью.
ПАША. Ничего, я потерплю. Лейте.
ПАША. Не буду. Что я, фашист какой-нибудь?
ТАМАРА. Почему фашист? Вот если б я вас не просила, а вы налили, тогда — фашист. А так не фашист. Лейте.
ПАША. Да не буду я, сказал же. Давайте назад в чайник сольем.
ТАМАРА. В чайник?
ПАША. В чайник.
ТАМАРА. Точно. Как это я сразу не догадалась? (Смотрит на чайник.) вы только не волнуйтесь, но, кажется, я его опять на пол поставила.
ПАША. Замечательно. Что ж, делать нечего, давайте отрывать.
ТАМАРА. Опять кружочек остался. Третий уже. Представляю, что Леня скажет.
ПАША. Дайте мне чайник, я сам все сделаю. А то вы еще снова натворите чего-нибудь.
ТАМАРА. Ладно, держите.
Паша берет чайник, тянет за ручку на крышечке.
ПАША. Не открывается что-то. Заклинило, наверно, от тепла. От тепла расширяются. Вот и крышка, возможно, что расширилась. (Тянет со всей силы, ручка отрывается.) Вот ведь… Отпала…
ТАМАРА. А вы зря ее тянули. В него воду через горлышко заливают. А крышечка тут для красоты. Она не открывается.
ПАША. Что же вы мне сразу не сказали?
ТАМАРА. Я хотела, но вижу, что вы уже тянете, и постеснялась.
ПАША. И что же теперь делать прикажете?
ТАМАРА. А ничто. Пускай так будет. Так даже красивее. Только вот Леня…
ПАША. Ладно. Давайте отольем воду и уносите его от греха подальше.
ТАМАРА. Я согласна.
Отливают из чашки кипяток.
ПАША (отдал ей чайник). Относите.
ТАМАРА. Тогда я сразу заварку принесу, сахар и ложечки.
ПАША. Хорошо.
ТАМАРА. Я мигом щас. Туда и назад.
ПАША. Я знаю.
ТАМАРА. Знаете? Вот. Тогда побежала я.
ПАША. Бегите.
ТАМАРА. Побежала. (Уходит.)
Паша глядит ей вслед. Потом лезет пальцем в нос, достает из него что-то, сосредоточенно рассматривает. Закончив исследование, он хочет вытереть палец об диван, но спохватывается. Проверяет карманы на наличие платка. Не находит его. А уже слышны шаги Тамары. Тогда он торопливо сует то, что достал, обратно в ноздрю и тщательно прижимает чтобы не вывалилось.
Входит Тамара с сахарницей и охапкой ложек разного калибра.
ТАМАРА. Вы не поверите, но мы с вами зря отливали воду.
ПАША. Почему это?
ТАМАРА. Заварки нет. Должно быть, Леня на работу унес. Он на работе чай пьет и всегда заварку туда уносит… Всю.
ПАША. И вам не оставляет, что ли?
ТАМАРА. А я и неприхотливая. Я и без заварки могу чай пить попить. Главное, сахар есть. Я так сладкое люблю… Только вот редко его ем. Ну, ничего. Давайте чай пить. (Ставит сахарницу на «столик».) Вот. Накладывайте сахар. А вот ложечки. Я не знала, какими вы пользуетесь, поэтому всяких принесла. Тут и большие, и маленькие. Каких только душе угодно. Выбирайте.
Паша берет маленькую ложечку, кладет в стакан сахар.
ТАМАРА. Я тоже три положу. Гулять так гулять. (Садится на корточки, кладет сахар, размешивает.)
ПАША. Вы что же, так и будете сидеть?
ТАМАРА. А что? Мне удобно. Я привычная. К нам, когда Лёнины друзья приходят, я всегда так сижу. Стульев потому что на всех не хватает.
ПАША. А он-то почему так не сидит?
ТАМАРА. Кто?
ПАША. Ну, он.
ТАМАРА. Леня, что ли?
ПАША. Ага.
ТАМАРА. Не сидит… Потому… Не знаю.
ПАША. Понятно. Садитесь на диван.
ТАМАРА. Да что вы? НЕ надо. Я так. Говорю же, я привычная.
ПАША. Садитесь.
ТАМАРА. Правда?
ПАША. Правда.
ТАМАРА. Ну, ладно. Спасибо. (Осторожно присаживается на краешек дивана, тут же встает.) А знаете что? Давайте свечи поставим?
ПАША (удивленно). Кого?
ТАМАРА. Свечи. Как в кинах. Там когда мужчины с женщинами вино пьют, у них всегда на столе свечи стоят. И горят они всегда. А мы же с вами как будто вино пьем. Так что свечи нужны. Я всегда так попробовать мечтала, со свечами. Давайте свечи…
ПАША. Так ведь светло же…
ТАМАРА. А мы представим, что вечер уже. Темно. Луна за окном. Звезды. Я так на звезды люблю смотреть. Смотришь на них и думаешь: там ведь где-то люди живут. Марсиане, в смысле. Живут там. Пьют. Едят. Может быть, даже белье постельное шьют. Но, скорее всего, не шьют. Скорее всего, у них по-другому. Лучше… Вот. Давайте свечу поставим.
