Охваченный невыносимым ужасом, Брэк открыл глаза. Он лежал и глядел на колышущуюся стену огня.

Перед ним качались яркие языки оранжевого пламени. Прошло несколько секунд, и Брэк стал смотреть на эту пылающую стену уже более спокойно. Теперь с большей ясностью он различил отдельные детали.

Оказалось, он смотрел сверху вниз под углом на ряд часто стоящих факелов. Каждый из них был установлен на белом шесте высотой в два человеческих роста.

Потом звуки… Они смутили варвара. Но постепенно Брэк разобрался и в них. Во-первых, он слышал тихий плеск волн о борта судна, идущего вниз по течению. К нему примешивались звон бубенцов, бой барабанов и завывания — панихида в исполнении жрецов-кастратов.

Эти звуки иногда заглушали взрывы хохота, разговоры и шум попойки.

Наконец Брэк расслышал еще и доносящуюся издали песню, какой-то гимн, который пело множество голосов. Вокруг варвара плавал липкий запах цветов, от кадил поднимался зеленый дым благовоний. Так же пахло его собственное набальзамированное тело.

Варвар обнаружил, что с каждым мгновением тело его все больше высвобождается из оков наркотика; неужели зелье перестает действовать?

Затратив неимоверное усилие, Брэк сумел перекатиться на левое плечо. Приглядевшись, он едва не вскрикнул и с силой прикусил нижнюю губу, чтобы окончательно очнуться.

Но видение не исчезло.

Брэк лежал на золотом катафалке. Тот стоял на высокой кормовой надстройке широкого судна. Вдоль палубного ограждения на высоких шестах располагались факелы. За рядом факелов слева от себя Брэк увидел темную воду Сверкающей реки, где отражались желтые и красные огни факелов ковчега, фонарей и ламп.

Приглядевшись, Брэк увидел, что местность изменилась. Это говорило о том, что ковчег уже некоторое время находится в пути.

Несмотря на полутьму, Брэк смог разглядеть множество подробностей. Вместо низких берегов долины вокруг возвышались крутые обрывы. На краю их горели тысячи и тысячи огоньков.

Факелы…

Неожиданно варвар вспомнил все. Он вспомнил, кто он, и понял, где он находится. С далекого берега он, Брэк, лежащий здесь и освещенный факелами, покажется тем самым человеком, чье тело якобы направляется сквозь Темную Завесу в рай.

Он теперь царь Никор, лежащий на похоронной ладье. С окружающих утесов на него взирают тысячи жителей Фриксоса и распевают траурный гимн.

Бежать! Бежать, вырваться из этого проклятого места, рассеять злой обман. Брэк обнаружил, что уже может пошевелить ногами. Взявшись рукой за край катафалка, он собрался слезть с него, но, когда Брэк повернул голову, его взгляд упал на собственную руку. Он в ужасе поднес ее ближе к глазам.

Кожа руки была белой, как кость. Он понюхал руку. Брэк припомнил, что Хел говорил что-то о дворцовых косметологах. Потом варвару захотелось дико расхохотаться. Теперь же он труп, наряженный в одежды мертвеца, и кожа его выкрашена в белый цвет, как у трупа.

Брэк тут же отдернул руку и положил ее на место. Он лежал неподвижно, словно окаменев, и глядел прямо вверх на канареечный полог над катафалком. Цветные боковые занавески были отодвинуты так, чтобы смотрящим с берега хорошо были видны направляющиеся в рай тела. Варвару не следовало подносить руку к лицу. Этот жест могли увидеть с берега.

Но люди не прервали пение. Брэк немного успокоился, однако по-прежнему не двигался. Не стоит сердить зрителей, устроив воскрешение из мертвых.

Мертвых… Снова по его спине пробежали холодные мурашки, значит, он изображает супруга прежде царствующей особы, а какой-то хвастливый принц, помолвленный с…

Брэк повернул голову направо. Там, на таком же катафалке, лежало тело царицы Жоенны.

Голубоватые веки ее были закрыты, руки сложены на груди, губы накрашены красным. Голову украшала простая жемчужная диадема. За телом царицы, на правом берегу реки, тоже горели факела. С этой стороны на обрывистом берегу тоже, насколько хватало глаз, стояли тысячи людей с факелами и пели.

У Брэка появилось недоброе предчувствие. Царица лежала мертвая. Та же самая царица, чей полупрозрачный образ встретил он на поле боя, когда она искала тело своего мужа.

Где же сейчас ее бродячий призрак?

Рядом, очень близко. Брэк это чувствовал. Душа царицы, возможно, притаилась в этом бледном теле, лежащем неподвижно и в то же время (или боги лишили его разума?) кажущемся живым.

Никогда Брэк не чувствовал себя более беспомощным, чем сейчас, направляясь вниз по реке на освещенном факелами судне. Все его спокойствие уже улетучилось. Он был безоружен. Как только он слезет с катафалка, тысячи людей, стоящих на берегу, заметят это и закричат.

Очень осторожно варвар приподнял голову и посмотрел вперед поверх тесных белых сапог, натянутых ему на ноги. Ему хотелось определить размеры ковчега и число находящихся на нем людей.

Брэк решил, что это судно самое большое из тех, что ему приходилось видеть за свою жизнь. Размеры он перевел в привычные для себя единицы. Длина ковчега была такой, что вдоль него могла встать сотня серых слонов один за другим, а по ширине могло поместиться двадцать пять слонов. Исполинские размеры. Завывание жрецов, музыка и шум пирующих доносились снизу, со стороны небольшой освещенной площадки, расположенной на носу судна.

Там, под шелковым пологом немного меньших размеров, собрались по крайней мере дюжины три людей. Звенели чаши с вином.

Между павильонами на носу и на корме не горело ни одного факела. Вероятно, раньше судно имело скамьи для гребцов, теперь же ковчег несло вперед лишь быстрое течение Сверкающей реки. Не было видно ни весел, ни парусов. На той палубе, где раньше сидели гребцы, стоял квадратный каменный алтарь, тускло освещенный тремя лампами странной формы, установленными на треножниках. Лампы коптили и давали мало света.

Брэку показалось, что он увидел кого-то рядом с алтарем. Тень, что-то живое, промелькнуло на краю круга тусклого света, падающего от алтаря. Брэк заморгал, не уверенный в том, что видел.

Порыв ветра пошевелил занавески дальнего павильона. Брэк заметил, что среди людей, пирующих на носу, много воинов, одетых в тигровые плащи. Когда же все они покинут ковчег? Без сомнения, перед тем как судно нырнет за Темную Завесу, чем бы та ни являлась на самом деле. Но жрецам и пирующим понадобится какая-то лодка, чтобы в нужный момент покинуть ковчег. Где же она?

Лежа абсолютно неподвижно, Брэк внимательнее прислушался к плеску воды. Он понял, что существует два отдельных источника звука. Одним был грузный корпус ковчега. Другим было какое-то судно, меньших размеров, привязанное за кормой.

Внимание Брэка привлекло что-то блестящее, находящееся сзади. Варвар выгнул шею и увидел огромный золотой боевой щит принца Никора, подвешенный на шелковых шнурках между двумя катафалками. Щит качался на ветру. Со щита на Брэка взирала Рогатая Дева, держащая трезубец молний и сноп колосьев.

— Варвар!

От этого шепота у Брэка зашевелились на голове волосы. Его длинная коса была спрятана под повязанную на голову ткань, которая неудобно съехала на сторону, когда он повернул голову на звук.

Неужели вновь появился дух мертвой царицы?

— Варвар? — Голос послышался снова, приглушенный, искаженный, но знакомый. — Не поворачивай слишком сильно голову. Я прокралась сюда от алтаря.

Значит, он действительно видел, что там кто-то двигался.

— Где ты? — спросил Брэк шепотом.

— Я прячусь здесь, между катафалками. Очень необычная и даже унизительная поза для… для царицы.

Брэк узнал голос.

— Царица Рея?

— Да.

— Но зачем ты?..

— Не спрашивай меня! — Ответ прозвучал резко. Девушка всхлипнула, или Брэку показалось? На фоне плеска воды определить это было невозможно. — Я могу передумать и решить, что сохранить за собой царскую власть важнее, чем спасти жизнь одному безымянному чужестранцу. Однако я принесла кое-что, что поможет тебе вырваться на свободу, если ты решишь попытаться… Сейчас я должна возвращаться. Даже накидка моей служанки, надетая на меня, не сможет скрыть моего отсутствия.