Он смотрел, смотрел на Синюю Дорогу. Он вспоминал отца, который когда-то заразил его этой мечтой. Он вспомнил мать, жившую одинокой вдовой. Вспомнил девушку, не пожелавшую ждать. Говорят, у нее уже внуки растут.

Так какую же радость принесла ему Синяя Дорога? Унесла отца и мать, навсегда остудила для него семейное тепло. Он вспомнил недавние официальные торжества, чествования, награды. Что у него теперь есть?

Одинокая почетная старость?

— А вы? — спросил часовой. — Разве вы не хотите побежать туда босиком?

— Нет показаний, — грустно ответил старик.

— Что вы, какие показания! Вы имеете право и так. Сейчас я отключу барьер, а вы разуйтесь и шагайте туда. И сразу побежите!

— У меня не может быть других вариантов. Я и не хочу других, — старик усмехнулся. — А если бы и хотел, я не смог бы побежать босиком. Смотри.

Он наклонился, засучил брюки — и при свете прожектора, сияющего, как солнце, часовой увидел вместо ног старомодные синтетические протезы.