— Как ты себя чувствуешь, Джин?

Он привстал на локте. Мама склонилась над кушеткой. Она снова надела фильтр-маску, плотно затянула халат и теперь тревожно разглядывала сына.

— Вроде ничего.

Он опять потер лицо ладонью, потом почесал макушку — там, где его таскали за волосы, еще болело.

Мина подскочила и остановилась, прижавшись к маме и с интересом разглядывая брата.

— Оруженосец Роик тебя подстрелил. А я раньше не видела, чтоб кого-нибудь взаправду подстрелили.

Джин тоже не видел. Ощущение было непривычным. Впервые он подумал, как, должно быть, чувствовал себя Майлз-сан, попав под разрыв иглогранаты. Конечно, это тебе не какой-нибудь там парализатор. Однако в глазах встала жуткая картина: перед ним — суровое лицо Роика, внутри — ощущение беспомощности, мысль, что слишком поздно, и кто-то тебе совсем неподвластный сейчас выключит свет… Чувство было не из приятных, и мальчик нахмурился.

— Перелома нет, — послышался голос Ворона-сенсея.

— Так я и поверил, — ответил голос Форлинкина.

Повернувшись, Джин увидел обоих за соседним столом. Форлинкин сидел выпрямившись, ноги свисали. Пиджак с широкими рукавами был отброшен в сторону, рукава рубашки закатаны. Ворон-сенсей стоял перед ним, ощупывая левую руку, Форлинкин придерживал ее, словно защищал.

Форлинкин уже умылся, и от когтей Нефертити остались лишь три тонюсенькие красные бороздки под блестящим слоем прозрачного пластикового бинта. Зато воротник рубашки весь пропитался кровью, да и по всей одежде виднелись засыхающие пятна, так что Джин почувствовал себя по уши виноватым за свою подопечную.

— А вот синяки будут великолепные, — продолжал Ворон-сенсей.

— И все из-за лома… Мне повезло, что голову не проломили.

— Форлинкин-сан нашел других ниндзя, — просветила брата Мина. — Они сражались. Форлинкин-сан победил.

Форлинкин повернул голову и печально ей улыбнулся.

— Повезло мне, а не «ниндзя». Ими оказались парочка наемных головорезов из местного отделения ООНН. Похоже, наконец-то дорвались до приведения в действие своего главного лозунга.

— А я думал, их всех выловили и арестовали после похищения людей с конференции, — удивился Ворон-сенсей.

— Вероятно, это была особо радикальная группа. Полагаю, они и в лучшие-то времена не очень организованы, — ответил Форлинкин и добавил, обращаясь к Джину: — Я нашел их обоих на другом конце здания, примыкающего к твоему убежищу. Они вооружились дополнительной горючей жидкостью и как раз пытались высадить дверь и забраться в подземные туннели. Если бы негодяям удалось задуманное, все хлебнули бы беды.

Ворон снова удивился:

— Как же они рассчитывали выбраться живьем?

— Трудно сказать. Похоже, заблудиться там — проще простого. Но пожарные очень быстро справились с огнем в здании теплообменника, стоило только мне сказать, что они имеют дело с астеризином. Ну и гадость, этот астеризин. Водой его гасить ни в коем случае нельзя. То-то оказался бы сюрприз для пожарных, возьмись они тушить его водой. Чую, примутся они за эту ООНН прямо с утра пораньше.

Тут настал черед удивиться Джину:

— А зачем понадобился лом? Дверь в соседней стене никогда не заперта.

Форлинкин поморгал, а затем расхохотался и тут же поморщился, коснувшись исцарапанного лица.

— Ну и хорошо, что в тот момент никто из нас об этом не знал. Когда я отобрал у них лом, осталось только дождаться полиции. Да и пожарные с превеликим удовольствием помогли мне их задержать. Поджигатели заложили охранников «Нового Египта»: мол, те их наняли. Поджог явно был отвлекающим маневром от похищения Либера, хотя, подозреваю, кое-кто из «освободителей» распалился и переусердствовал, следуя инструкциям. Все равно, это хорошая ниточка, ведущая к главарям, на которых охотится лорд Аудитор Форкосиган.

Мама потерла лоб, и морщинки явственно проступили вокруг глаз.

— Если только им не удастся все это вновь замять.

— Подозреваю, в этот раз не удастся, — ободряюще улыбнулся Форлинкин.

— А где Нефертити? — внезапно забеспокоился Джин.

Мина указала под стол, встроенный в дальнюю стену вместе с какими-то полками и шкафами. Из темноты слышалось рыкающее урчание.

— Прячется. Может, у тебя получится вытащить ее оттуда, когда успокоится? Я пыталась выманить ее едой. Думаю, Нефертити сейчас не хочет есть.

Ворон-сенсей обошел стол, улыбнулся Джину и осмотрел его: заглянул под веки, пощупал пульс.

— Голова не болит? Не тошнит?

— Кажется, нет.

Джин ощупал онемевшее лицо и обнаружил полоску пластикового бинта на шее.

— До свадьбы заживет, — заверил Ворон-сенсей.

— Лицо слегка онемело.

— Это нормально, через час пройдет. А если нет, то скажи мне. — Ворон-сенсей помолчал и откашлялся. — Лорд Форкосиган попросил передать, когда ты проснешься: те несколько минут задержки, которые дали вы с Миной, сыграли решающую роль. Так что, как выяснилось, вы — спасители.

— Ух ты!

Мина явно была довольна.

Ворон-сенсей кивнул.

— Если бы они успели вытащить вас из здания прежде, чем мы подоспели, все превратилось бы в долгую, опасную погоню. Это одно из его армейских выражений, оно значит, что нам пришлось бы попотеть, гоняясь за вами. Однако он и от этого бы не отказался. Лорд Форкосиган, знаете ли, настойчивый человек.

Тут Джин сел, выпрямившись. В стеклянной палате рядом с маминой палатой были оба охранника «Нового Египта». Джин отпрянул было в страхе, но тут же увидел, что бездыханный Ганс лежит на полу, Оки сидит — руки связаны за спиной, плечи понуро опущены, громила ни на что не обращает внимания.

Еще одна картинка прошла перед глазами: их всех тащат в фургоне без окон бог знает куда, а потом маму опять забирают… Он испуганно сглотнул, да так, что бинт натянулся на коже. Он и сам не верил в благополучный исход схватки с громилами, тогда битва казалась совершенно напрасной, но ведь они не сдались…

Тут объявился и сам Майлз-сан, порывисто шагая, как всегда, прикрытый Роиком с тыла. Оки не поднял глаз, и Джин вспомнил, что стеклянные палаты звуконепроницаемы.

— Ага, — сказал Роик, улыбнувшись Джину и дружелюбно махнув ему. — Очнулся? Очень хорошо.

В ответ Джин лишь нахмурился, не в силах отогнать от мысленного взора картину, на которой Роик целится парализатором сквозь него, будто вообще его не замечая. Роик немного погрустнел и перевел улыбку на Мину, на сей раз добившись лучшего результата. Может, это не улыбка вовсе, а маска? Какой из Роиков настоящий: улыбчивый здоровяк или тот, расчетливый, страшный, бездушный?

— Все здесь? Вот и чудесно. — Майлз-сан обратился к аудитории в целом. Он запрыгнул на стул словно учитель, собравшийся читать лекцию, требуя общего внимания и сделавшись вдруг ростом с Роика. Вообще выглядеть это должно было глуповато, но почему-то так не выглядело. — Полиция Нортбриджа будет здесь с минуты на минуту, у нас возьмут показания и заберут гостей из «Нового Египта», — продолжил Майлз-сан, кивнув на палату-камеру. — Еще к этому времени должна подойти парочка сонных адвокатов. Госпожа Ся категорически заявила, что у нее нет опыта ведения уголовных дел, но мы уже разбудили ее коллег из криминального отдела юридической фирмы. Мы встретимся сегодня со старшим партнером фирмы, но несколько позже — уже в консульстве, когда вернемся и немного отдохнем.

Мама Джина напряглась при этих словах.

— С юристами нам никогда не везло.

— На этот раз они будут на вашей стороне, — пообещал Майлз-сан. — Ну а теперь мне нужно ваше внимание, Ворон, доктор Либер, консул Форлинкин. У нас как раз есть время собрать общую версию событий.

У Ворона на лице появилось любопытство, у Либера — обеспокоенность, у консула Форлинкина — отрешенная покорность.

Майлз-сан продолжил:

— Все произошедшее — слишком сложная и взаимосвязанная цепочка событий, чтобы получился стройный рассказ, однако в целом мне хотелось бы занимать в нем как можно меньше места — по причинам, которые связаны со второй половиной моего расследования на Кибо. Это ни в малейшей мере не коснется и не повредит вашей судьбе, госпожа Сато, так что не переживайте. К счастью, у Ворона и доктора Либера есть все основания стать героями этой истории.