Мина внимательно вгляделась в сканы.

— Это было так давно, я уже и не помню.

— А что ты вообще о нем помнишь? Этот доктор Либер, он был молодой или старый?

— Старый!

— Седой?

— Нет, темноволосый, это я точно помню. Вот только возраст я у взрослых не очень-то понимаю. Этот, правда, был здорово старый. Лет тридцать.

Майлз-сан и Форлинкин переглянулись. У консула шевельнулись губы, однако он ничего не сказал.

— Так, значит, старый, но не седой.

Майлз-сан постучал пальцем по экрану и изображения двоих седовласых мужчин исчезли. Двое оставшихся выглядели похоже, и стрижки одинаковые, только у одного лицо слегка осунувшееся, а у другого — покруглее.

— Когда я был маленьким, — заметил Роик, заглядывая им через плечо, — я думал, что любой тощий взрослый — мой дедушка. Очень трудно было порой…

— И все-таки, — настойчиво продолжал Майлз-сан, — Джин, не помнишь ли ты кого-нибудь из этих двоих в маминой компании? Даже если тебя с ними не знакомили?

Джин покачал головой.

Мина долго разглядывала изображения, а потом указала на тощего:

— Вон тот. Кажется. Другой уж очень толстенький.

— Может, это и он, только веса набрал, — подсказал Джин, тоже стараясь помочь.

— Вы ей покажите сканы с сотней лиц, или хотя бы с десятком, и увидите, как мало будет толку, милорд. Вы подсказываете свидетелю.

— Если бы стояла задача опознавать всех тридцатилетних старикашек на Кибо, то, несомненно, ты бы оказался прав, — возразил Майлз-сан. — К счастью, у нас уже очерчен круг подозреваемых. — Майлз-сан указал на толстяка. — Этот доктор Либер — акушер клиники-репликатора в северном пригороде. — Затем его указующий перст переместился на лицо тощего. — А этот доктор Либер — биохимик из компании «Крионикс», принадлежащей «Новому Египту». Поскольку показания Мины не исключают его полностью из списка подозреваемых, сочетание должности и положительный результат опознания просто обязывает меня поставить его номером первым на проверку.

— Помнится, была рабочая версия о том, что парень скорее всего смылся, — напомнил Роик. — Этот Либер что-то мало похож на борца с режимом — хорошая зарплата, акции в компании, криостраховка. Я бы сказал, соль корпоративной земли…

Майлз-сан откинулся на стуле и потер подбородок.

— Да, тут нестыковка. Полагаю, я изначально ошибался.

При этих словах Роик отвесил Майлзу поклон, и Имперский Аудитор слегка улыбнулся. Чему? Джин опять не понял.

Йоханнес и Ворон-сенсей закончили работу за столом и перебрались к спутниковому комм-пульту.

— Так-так! А скан для опознания там есть? У меня на всякий случай есть отпечатки пальцев рук и ног, правда, надеюсь, они нам не понадобятся.

Майлз-сан оттолкнулся ногами и повернулся к ним, не вставая с кресла.

— Что вы тут обнаружили?

Роик наклонился, вглядываясь.

— Похоже, на нашу дамочку, верно? Посмотрите на скулы и уши… а родинка над левой бровью? Такая же! Этот скан сделали скорее всего незадолго до криостаза.

— Не могу сказать, что разглядел ее уши.

Майлз-сан схватил трость и приблизился, чтобы получше разглядеть картинку.

Джин тоже протиснулся между ними. Изображение живой улыбающейся женщины сменилось перед глазами той застывшей, чужой фигурой на операционном столе. Мальчика замутило. А мама? Она тоже стала бы такой же чужой, если б взаправду умерла?

— Отлично, — проговорил Ворон-сенсей. — Здесь — все, что нам нужно о ней знать. Биографические данные, история болезни, дата ввода в криостаз. Так… криоконтракт и состояние счета… может, тоже где-то пригодятся. Бедолага ты, Алиса Чен. Но я рад, что наконец-то познакомился с тобой.

— Молодцы, — похвалил Майлз, — быстро сработали.

— Базы данных клиентов криокорпораций открыты для всех желающих, — ответил Йоханнес, хотя и видно было, что он обрадовался поощрению. — Будь ты юрист или ученый, занимающийся демографическими исследованиями, медик или просто любитель, раскапывающий корни генеалогического древа семьи, доступ открыт для всех. — Он сел и еще раз взглянул на экран с данными. — Похоже, женщину заморозили сорок пять лет назад. Нам крупно повезло. Стоит забраться в историю лет на сто, и натыкаешься на дыры в базе данных, возникшие то по одной причине, то по другой.

— Да, когда я еще служил в… гм… работал на другой работе, эта планета была пристанищем для любителей поддельных документов, происхождение которых невозможно отследить, — поделился знаниями Майлз-сан. — Я и о планете-то до расследования знал только по этой причине. — Он прищурился и указал на строчку в истории болезни. — А это что за непроизносимая игра слов?

— Название прогрессирующего заболевания крови, — посмотрев, ответил Ворон-сенсей. — Может, из-за него она и предпочла лечь в криостаз в столь раннем возрасте.

— Может, из-за него она и умерла?

Ворон покачал головой:

— Нет, это не могло оказать никакого влияния на вывод из криостаза. Хотя впоследствии ей бы, конечно, понадобилось лечение.

— А в наши дни она бы его получила? Я имею в виду, лечение.

— Да, конечно, сейчас такое заболевание лечится.

— Так что же делала женщина, замороженная почти полстолетия назад в криокамере Лизы Сато с биркой Лизы Сато на ноге? Ясное дело, она не сама туда забралась. И если номера криокамер можно просто перепутать, занося в базу данных, то бирка на ноге — верная гарантия, что тела подменили.

— Кстати, а где останки этой вашей госпожи Чен? — спросил консул Форлинкин. — Рано или поздно придется вернуть их ближайшим родственникам. Вполне возможно, что за всем этим возникнут проблемы наследственного характера — да бог знает, что еще. Кроме того, она скончалась недавно, а значит, у нее могут оказаться скорбящие родственники. — И, подумав, добавил: — Хотя, по правде сказать, я не особенно жажду судебных тяжб из-за нее.

— Мы пока припрятали ее в подземном криохранилище госпожи Сьюз, — ответил Ворон-сенсей. — Тенбери посоветовал.

— Долго ли она сможет… сохраняться?

— Сколько угодно.

Майлз клятвенно поднял ладонь перед Форлинкином.

— Мы вынуждены скрывать ее, пока не распутаем клубок тайн. Но потом напомните нам об этом важном вопросе. Так-с. Значит, теперь у нас две ниточки — труп потерявшейся женщины и доктор Либер. Остается лишь идти по следу, пока они не пересекутся. Кстати, ее заморозили в «Новом Египте»?

Йоханнес покрутил текст на экране.

— В одной из корпораций, которую позже купил «Новый Египет».

— А где заморозили? В том же корпусе?

— Не думаю, что их корпуса стояли на этом месте сорок пять лет назад. — Йоханнес склонился над ворохом ссылок. — Ага, вот оно! Здание, где ее заморозили, закрылось лет десять назад. Его потом снесли. И ее криокамеру переместили в корпус в «Криополе».

— В этом случае устроить подмену ничего не стоит, — заметил Майлз-сан. — Особенно для, скажем, сотрудника компании. Полагаю, госпожу Чен они выбрали наугад. Главной целью была Лиза Сато.

— Вы хотите сказать, кто-то украл нашу мамочку? — Голосок Мины задрожал.

— Картина вырисовывается именно такая…

Майлз-сан прищурился, вглядываясь в головидео.

Только когда Майлз почувствовал руку Форлинкина, крепко сжавшую его плечо, и заметил его сердитый взгляд, он обратил внимание на девочку. Видно было, что та изо всех сил старается не заплакать.

Майлз-сан поспешил поправиться:

— Надо иметь в виду, что кто бы ее ни украл, должен очень о ней заботиться. Ведь не крадут же люди того, что им не нужно. Это значит, что они точно обходятся с ней очень бережно.

Очередное взрослое вранье? В целом Джину нравилось, что Майлз-сан разговаривает с ними как с равными. Но все равно очень уж странно звучат его слова.

Мину такое объяснение, видно, не слишком успокоило, поэтому Майлз-сан продолжил бормотать:

— Вот, например, мою переносную криокамеру вообще на некоторое время теряли. И ничего, в конце концов все обошлось.

— Это с вашей точки зрения ее теряли, — заметил Ворон-сенсей, — а с нашей — нашли!