Что ни говори, а приятно мчаться на машине по вечернему городу, когда свежий ветерок нежно касается твоей щеки в приоткрытое окно, а руль реагирует на самое легкое прикосновение. В такие моменты я особенно люблю включить в машине радиоприемник или поставить диск с ненавязчивой музыкой и подумать о чем-нибудь приятном и беззаботном. О том, что все у меня, Татьяны Александровны Ивановой, просто великолепно. Чувствую я себя молодой, самодостаточной и счастливой, и подтверждений тому – хоть отбавляй. Друзей-подруг хватает, и с работой все отлично. Конечно, профессия частного детектива многим кажется не совсем подходящей для женщины, но меня она устраивает, особенно если приносит успех и ощутимый доход. Личная жизнь… С ней все в порядке, поклонников вполне достаточно, порой не знаешь, куда от них деться. И дело не в том, что я эффектная блондинка со спортивной фигурой – хотя и это немаловажный фактор, – я еще, скажу без ложной скромности, умна. И есть во мне что-то, что заставляет некоторых мужчин терять голову, находясь рядом со мной. Может, секрет в природном обаянии или виной всему мои зеленые глаза? А что касается семейной жизни… Как-никак, а мне почти тридцать лет, и, по обывательским меркам, жизнь вроде как не складывается. Ну посудите сами, мужа нет, детей нет… Но я не очень-то восприимчива к мнениям со стороны. И стереотипные взгляды какой-нибудь соседки из первого подъезда меня совсем не интересуют. Я живу не для нее, а для себя и своей жизнью вполне довольна.

А за окном разыгралось настоящее бабье лето. Хотя я никогда не любила это название – звучит как-то непривлекательно и несовременно. Но в том, что бабье лето – чудесная пора, я смогла сегодня убедиться еще раз. Роскошное убранство деревьев, теплый воздух, мягкие и уже непалящие лучи ласкового солнца. И то, что впереди пора увядания, меня нисколько не смущало. Все зависит от того, как смотреть на вещи, как к ним относиться, как их воспринимать.

Я бы и дальше философствовала на тему счастья, но впереди уже возник Дворец культуры химиков. За своими размышлениями я и не заметила, как быстро добралась до нужного мне места. Глянув на часы, я поняла, что приехала чуть раньше назначенного времени, поэтому не торопилась покидать уютный салон моей машины. Сделав радио чуть тише, я снова задумалась, только теперь к моим радужным и беззаботным мыслям прибавилось слово «смерть».

Я не раз задавалась вопросом: сколько существует причин для того, чтобы убить человека? Зависть, жадность, месть, злоба, страх… Перечислять можно долго, пороков у людей очень много, но все они складываются в три основные причины для убийства. Первая – когда возникает непреодолимое желание завладеть чужим имуществом. Всегда может найтись тот, кто позавидует чужому добру. Вторая – межличностные конфликты. Бывает, что один человек по какой-то причине раздражает другого и, когда конфликт достигает точки кипения, второй берется за оружие. Везде есть свои нюансы, но движущий мотив может быть любым: необузданная страсть, кровная месть, панический страх и любое другое чувство. Но итог один – невозможность преодолеть межличностный конфликт другим способом, кроме как физически устранить своего противника. А третья причина… это редкий и нестандартный случай, когда у преступника нет мотива. Бывает и такое, но это уже раздел психиатрии, и тут обычно имеешь дело с психически неуравновешенным маньяком, действия и мотивы которого предсказать весьма сложно. Такой человек руководствуется не логикой или желаниями и страстями обычного нормального человека, а лишь своими искаженными представлениями о мире и психическими комплексами, в каждом случае глубоко индивидуальными, понять которые невозможно, не изучив подробно всю его жизнь, детство, структуру личности…

Глянув на часы, я поняла, что пора появиться на назначенной встрече. Выйдя из «Ситроена», я щелкнула брелоком сигнализации и направилась ко входу Дворца культуры. Внутри здания все выглядело так, как в старые советские времена: скромная отделка стен, зеркала по правой стороне, небольшие дерматиновые диванчики и кадки с цветами на полу.

В конце огромного фойе стоял столик, а на нем фотография мужчины с прикрепленной черной лентой. Подойдя ближе, я вгляделась в снимок. На меня смотрело лицо мужчины лет сорока. Большой лоб, пронзительные хитрые глаза, редкие темные волосы и тонкие сжатые губы. Тарковского нельзя было назвать привлекательным мужчиной, скорее наоборот. По крайней мере, на меня он произвел слегка отталкивающее впечатление.

А через несколько минут в фойе спустилась Анжела. На вид ей было примерно лет двадцать пять. Приземистая, с каштановыми волосами и, как мне показалось, слишком широкими бедрами. Единственно, что привлекало внимание – это большие и выразительные глаза девушки.

– Добрый вечер! Вы Татьяна? – поприветствовала она меня.

– Да. А вы Анжела?

– Да, я Анжела. Рада с вами познакомиться. – И она протянула мне руку. Ладонь, надо сказать, у нее была сильной. – Предлагаю подняться на второй этаж. У нас там зал, в котором мы обычно занимались. И ребята из группы тоже здесь. Хотят с вами познакомиться.

Зал, в который мы вошли, был небольшим. С правой стороны располагались окна, с левой – зеркала и станки для растяжек. На стене, напротив входа, висел плакат с тремя заковыристыми иероглифами. В углу я заметила инвентарь, весьма специфичный, надо сказать. То, что делать с шестами и палками, я знала. Как применять большой мяч в тренировках, мне тоже было известно. Пачка газет, обмотанная скотчем – это, видимо, для набивки и постановки удара. Этакая самодельная макивара, только не из спрессованной соломы, а из газет. Несколько кирпичей, сложенных стопкой, тоже не вызвали сомнений. А вот два ведра с крупой меня слегка озадачили. Надо будет потом поинтересоваться, для чего это применяется и как с этим работать.

В зале, не считая меня и Анжелы, находилось еще пять человек – три парня и две девушки. Не очень большая группа, надо сказать. Они поприветствовали меня, я представилась. Ребята выглядели очень подавленно, у одной из девушек я заметила красные опухшие глаза.

– Андрей Мельников расхвалил ваши способности и рекомендовал обратиться к вам. Что мы и сделали, – сказала одна из представительниц слабого пола. Девушкой ее назвать было сложно – в том плане, что лет ей было далеко за тридцать. Женщина была очень стройной и выглядела весьма эффектно.

– Вы правда найдете убийцу? – спросил один из парней.

– Я сделаю все возможное, чтобы его найти, – ответила я.

– Как сказал Андрей Михайлович, у вас нет ни одного нераскрытого дела, – проговорил тот же парень.

– Абсолютно верно, – скромно подтвердила я.

– С чего вы начнете?..

– Ребята, давайте для начала вы представитесь, и я постараюсь запомнить ваши имена, так будет проще общаться, – предложила я.

– Дима.

– Роман.

– Михаил.

– Настя.

– Юлия.

– Ну а со мной вы уже знакомы, – произнесла Анжела.

Я быстро и оценивающе окинула присутствующих взглядом. Юлией оказалась та самая взрослая дама. Настя, напротив, была еще совсем юной девчонкой, ее лицо выражало испуг и недоумение – как же так, как такое могло произойти? – глаза были красными и заплаканными. Ребята оказались примерно одного возраста, от двадцати двух до двадцати пяти примерно. Самый старший, вероятно, Михаил, уверенный и спокойный. Роман и Дмитрий были чем-то похожи, одинаково поджарые, темноволосые, с широко открытыми глазами и недоумением на лицах.

– Это не полный состав группы, как я поняла? – спросила я.

– Не полный, но это основной костяк, – ответил Михаил. Увидев мой удивленный взгляд, он пояснил: – Это наш постоянный состав группы. Мы занимаемся с самого начала открытия этой школы. То есть два с половиной года. Все же остальные, это так… то ходят, то не ходят. А после этого… – Парень запнулся, проглотил комок в горле и продолжил: – После этого ужасного события наша школа окончательно развалится. Но мы не хотим об этом думать. Все, кто остался, это вот мы, тут присутствующие. Возможно, будем сами проводить занятия, по крайней мере кое-что мы умеем.