Литмир - Электронная Библиотека

Зато Беата нашла утешение, бродя по замковым коридорам, обследуя каменное нутро Каз-Надэла да забредая в те его уголки, где люди, наверное, не бывали десятилетиями. А то и веками. Мрачный и жутковатый, замок графа Карея с годами приобрел для девочки некую странную, нездоровую притягательность. Подобно тому, как некоторые женщины способны воспылать болезненной страстью к бранящему, а то и бьющему их мужчине. А тысячи людей — едва ль не боготворить какого-нибудь, в том числе давно почившего, тирана.

Еще одной отдушиной для Беаты, помимо безлюдных уголков замка, стала графская коллекция оружия. И если поначалу будущая Беспутная Бетти могла разве что часами любоваться на ряды шпаг, рапир, кинжалов и мечей, то, став старше, возжелала научиться обращению со всем этим добром.

И пришлось папаше-графу даже учителя фехтования выписывать. Не то чтобы он одобрял отнюдь не женское увлечение дочки. Но уже само желание Беаты хоть чему-нибудь научиться Карея немало обнадеживало.

А когда будущей Беспутной Бетти исполнилось пятнадцать, граф решился и пришел к дочери с якобы доброй вестью. Карей вознамерился выдать Беату замуж. Не столь важно за кого, ибо он понимал — к дочери побочной, да которая еще и сама по себе не подарок, вряд ли выстроится очередь из завидных женихов. Главное, думал отец, чтобы человек был хороший. В смысле, принадлежал к знатному роду.

Благодаря затее своей Карей, очевидно, надеялся убить двух зайцев. И дочку, воплощенное разочарование, сбыть с рук, как купец — неходовой товар. И заодно расширить свое влияние: дополнительные семейные связи способствовали бы этому как нельзя лучше.

Надо сказать, радости решение отца у Беаты не вызвало. Куда ей было понять, что в дворянских семьях дети, если и считались ценностью, то ценностью, предназначенной для обмена. Сродни золоту, драгоценностям, землям или лошадям. Еще меньше энтузиазма выказывали только сами потенциальные женихи. Нет, породниться с графом, не прочь были многие. Но стоило любому из таких желающих едва познакомиться с невестой, как желание рассеивалось подобно утреннему туману.

Карей провел бал и званый обед в Каз-Надэле. Потом еще, с дочерью, конечно, посетил пару таких же мероприятий в усадьбах знакомых дворян. Несколько встреч провел. Но везде результат оказывался одним и тем же. То есть с разочарованием для жениха, досадой для отца и тайным облегчением для самой Беаты.

А потом, наконец, граф решился на хитрость. Решив сосватать дочь за сынка некоего малознакомого и не шибко богатого барона. Причем договаривался об этом с отцом жениха, за спиной будущих жениха и невесты. «Я считаю, что молодые не должны видеть друг друга до свадьбы», — заявил Карей в разговоре с бароном. А тот и не подумал возражать. В конце концов, у людей знатных и могущественных могли быть свои причуды. Зато внукам светило родиться уже с графским титулом.

О том же, что дочка побочная, Карей и вовсе не обмолвился ни словом. Намереваясь по сходной цене выправить документы и сделать Беату своей официальной наследницей. На пару с мужем ее, понятно.

Однако каковы бы ни были намерения отцов, самим молодым увидеться было не суждено вовсе — свадьба не состоялась. Узнав от папаши-графа об их с бароном договоренности, Беата в ту же ночь улизнула из замка. Она давно приметила потайной ход через подвалы, темницы и под землей. Потайной ход, о котором прочие нынешние обитатели замка не то позабыть успели, не то просто не знали.

Но легкий триумф, увы, очень скоро обернулся фиаско. Возвращения к родному порогу, со слезами, объятиями и воспоминаниями… не получилось. Даже в деревню, где прошли первые четыре года ее жизни, Беата нашла путь чуть ли не наугад. Карты у нее не было, а если б даже и была, названия девушка не помнила. Как не запомнила и путь от деревни до замка — в тот день, когда благородный граф изволил вспомнить, что у него есть дочь. Одно в таком случае оставалось Беате: выйти на дорогу, идущую от замка. И идти по ней, надеясь, что куда-нибудь она да приведет.

А оказавшись наконец-то в деревне… ближайшей по пути и не уверенная, что это та самая деревня, беглянка вынуждена была вскоре признать свое поражение. Оказалась деревня далеко не маленькой — под сотню дворов. И найти среди них тот единственный, где прошло раннее детство Беаты, оказалось решительно невозможно. Особенно в ночную пору.

Имени материнского девушка не знала, каких-то примет родного дома ни вспомнить, ни назвать не могла. И потому все, на что ее хватило тогда — это постучаться в ворота одного дома, другого, третьего. Задать сонным хозяевам вопрос-другой, на их взгляд безнадежно бредовые… и вполне ожидаемо, не услышать в ответ ничего, кроме отборной ругани.

Все, что Беате удалось узнать таким образом — это что думают местные жители о юных дурочках, ночами шатающихся по деревне да мешающих добрым людям отсыпаться после праведных трудов. Были и угрозы: спустить собак или просто по шее надавать.

Но даже столь очевидная неудача не заставила будущую Беспутную Бетти изменить главного своего решения. В замок возвращаться она не собиралась, не говоря уж о том, чтобы становиться чьей-то женой. Чьей-то собственностью, удобной и покорной, предназначенной для утоления похоти и рождения наследника. Беата понимала: согласись она, и придется распрощаться даже с той, сильно ограниченной, свободой, что была доступна в стенах Каз-Надэла.

Потому, не сумев отыскать родного дома, беспечная Беата не придумала ничего лучше, чем отправиться дальше. Все равно куда. Что дорога рано или поздно куда-то приводит, девушка считала непреложной истиной. Вроде того утверждения, что солнце встает на востоке, а заходит на западе.

К утру, вконец вымотавшись, Беата дошла до еще одной деревни. Выглядела та поменьше, но девушке было не до деталей. Все, чего хотелось — прилечь, хоть даже на траву у ближайшего забора. И все же у беглянки хватило силы воли не опускаться до такой степени. Но забраться в стог сена, оставленный вроде без присмотра, и уже там вырубиться на несколько часов.

Когда Беата проснулась, день был в самом разгаре, а жители деревни успели с головой погрузиться в каждодневные дела. Сообразив уже, что расспросами она ничего не добьется, девушка полностью сосредоточилась на насущных потребностях. Во главе которых — теперь, после сна — стало утоление голода.

В деревне имелась лавка. Заглянув туда, Беата совершенно беззастенчиво сняла с полки целый копченый окорок. На законное требование лавочника заплатить, девушка едва обернулась, сделав удивленные глаза. Когда же этот невысокий ловкий мужичок цепкими пальцами ухватил ее за локоть, да заорал: «Помогите! Воровка! Все сюда!», сделала две вещи. Во-первых, вырвалась, заехав лавочнику локтем в живот. А во-вторых, достала любимый кинжал, перед бегством прихваченный из отцовской коллекции.

«Замолчи… или будет в тебе на одну дырку больше», — угрожающим шепотом молвила Беата. Само собой, получив такой отпор, лавочник не посмел возражать. Особенно нечего было ему предъявить против столь весомого аргумента, как блеск клинка.

Так было совершено первое преступление той, которую впоследствии нарекут Беспутной Бетти. Если не считать побега от отца-графа, конечно.

Окорок-трофей помог сладить с голодом, а вода из ближайшего ручейка — утолить жажду. С новыми силами Беата пошла вдоль дороги, не подозревая еще, что удаляется от населенных пунктов и других людных мест.

Неладное девушка почувствовала лишь, когда солнце зашло, от окорока остались сухожилья, жир и кость, а новых деревень с лавками на пути так и не встретилось. Да что там деревень — даже завалящего хутора!

В новое наступление пошли голод на пару с усталостью. И просто-таки символом надежды в темноте замаячил огонь костра. Увидев его впереди, Беата устремилась туда из последних сил.

У костра, перед котелком с похлебкой сидели пятеро мужчин. Даже в тусклом свете от огня было видно, что они грязные, лохматые и бедно одеты — в домотканые рубахи и штаны, превращение которых в лохмотья было явно не за горами. Даже деревенские бедняки выглядели опрятнее, но Беате было все равно. Тихим робким голосом, со всей мягкостью, на которую она была способна, девушка попросила у пятерки бедняков разрешения погреться у их костра. И трапезу их скромную разделить… заодно.

12
{"b":"278938","o":1}