— Валька! — закричала Лида. — Ты опять?! Опять плохой конец придумала!
Валя задумчиво почесала затылок — специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось — и все.
— Ладно, я не буду рассказывать, — вздохнула она.
— Нет уж, теперь до конца! — возмутилась Лида. — Что же это — на самом интересном месте обрывать!
— А закончилось все очень плохо, — продолжила Валя печально. — Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя — как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли — обоих. Вот. Конец фильма…
— Пирогова!!!
— Что же это такое? — В комнату заглянула Лидина мама. — Кто же это шумит тут так?
— Добрый вечер, теть Ань…
— Двенадцатый час, девочки! — укоризненно воскликнула Анна Михайловна. — Лида, ты орешь на весь поселок…
— Мам, у нее опять история плохо закончилась!..
В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.
Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро — в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида — с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями…
— Иволга… — задумчиво произнесла Лида. — Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?
— Старо… — отмахнулась Валя. — Мы уже сто раз шутили по этому поводу!
— Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!
— Сейчас не пароходы, а теплоходы, — рассеянно поправил ее Илья. — Вань, подкинь бутылку — вон она, рядом с тобой лежит…
По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку — на немилосердном солнце всех одолевала жажда.
— В отличие от дождя река — это символ женского начала, — вспомнила Валя. — Мне дед говорил.
— Почему? — пожал плечами Илья, отпив из бутылки.
Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды — волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни… — печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.
— Ты болтушка… — усмехнулся Илья. — И еще ты — легкомысленная…
— Ванечка, я легкомысленная?
— Нет, ты очень хорошая, — с комической интонацией произнес Иван. — Ты говори, говори… Я тебя иногда просто как музыку слушаю.
— Вот и ты!
— Эх, молодежь… — снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) — широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив — равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.
Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще — эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ… Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!
— Дай сигаретку… — королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.
— Господи, ты прирожденная актриса… — вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. — Как у тебя все красиво получается!
— Что именно? — царственно спросила Лида — ей нравились комплименты.
— Вот это… — Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. — Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно… Честное слово, так только в»кино курят!
— А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? — захохотала Лида.
— Ты похожа на одну актрису… — наморщил лоб Иван. — Ну на ту самую…
— На Мэрилин Монро, — подсказала Валя. — Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.
— Да, точно! — обрадовался Иван.
— Эх, молодежь… — повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.
— Илюшка, ты такой забавный… — весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. — Скажи это еще раз!
— Все, лимит исчерпан, — усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.
— А ты знаешь, на кого похож? — оживилась Валя. — Ты похож на Демона.
— На демона? — удивилась Лида. — Нет, Валька, ты не права…
— Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, — пояснила Валя.
— Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, — сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.
— Очень! Она у нас луч света в темном царстве! — захихикала Лида. — Ой, а вода-то в бутылке закончилась…
— Как? — переполошилась Валя. — А я пить хочу… Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!
— Я схожу, — тут же вызвался Иван.
— Один? Нет, пошли вместе… — сказала Валя.
— Да мне нетрудно…
— Нет-нет, я хочу с тобой!
Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.
— Бутылку-то возьмите! — крикнула им вслед Лида. — Во что воду набирать будете…
— Ах да, точно!..
— Эх, молодежь… — пробормотал Илья, глядя им вслед.
— Ты чего? — спросила вдруг Лида.
— А что?
— У тебя такое лицо… Как будто ты чем-то недоволен, — хмуро произнесла Лида.
— Я всем доволен.
— Тогда улыбнись!
Илья незамедлительно оскалил зубы.
— Ты похож на волка… — Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. — Валька не права, никакой ты не Демон, ты — волк… И я хочу приручить тебя.
До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.
— Уф, как печет… — пробормотала Валя, вытирая лоб.
— Бедная девочка… Зачем пошла?
— Я хотела с тобой.
— Я тоже хотел с тобой, только неудобно тебя мучить, — улыбнулся Иван, пожимая ей руку.
— А я и не мучаюсь! Я тебя люблю. Вот представь — мы идем по пустыне, по Сахаре, например, и нас страшно мучит жажда. Мы на грани смерти… А впереди, над бесконечными барханами, дрожат сказочные миражи… — таинственным голосом произнесла Валя.
— Да… Оазисы всякие мерещатся. Вон видишь — дворец? А рядом пальмы растут…
— А вон караван, верблюды бредут друг за другом!
Они шли и фантазировали, точно совсем маленькие дети.
На краю поселка стояла колонка. Брызгаясь и обливаясь водой, они напились, хохоча, потом набрали воды в бутылку.
— Валя…
— Что?
