ЛЮБА. Спасибо.

Пол собирается уйти.

Пол!

ПОЛ. Чего?

ЛЮБА. Я, правда, ужасно выгляжу?

ПОЛ. Ну, почему…

ЛЮБА. Что, что ужасного?

ПОЛ. Ну как-то… Не похожа на себя.

ЛЮБА. И слава Богу!. Мне не надо быть похожей на себя! Мне надо быть привлекательной!

ПОЛ. Ты и так привлекательная.

ЛЮБА. Да ладно тебе. У меня все не так. И рост маловат…

ПОЛ. Маловат — для чего?

ЛЮБА. И руки коротковаты

ПОЛ. А работают нормально.

ЛЮБА. И кожа слишком бледная.

ПОЛ. Ничего, разглядеть можно.

ЛЮБА. А глаза…

ПОЛ. Большие и яркие. Кончик носа немножко смешной, но милый, и рот прямо под ним — точно на своем месте. И зубы у тебя отличные, ни одной дырки нет, и уши нормальные, и спина прямая, и волосы красивые, они так вьются, тебе наверное, даже прическу делать не надо, и от тебя всегда чистотой пахнет, даже когда ты вспотеешь.

ЛЮБА. Знаешь, Пол… На сегодня комплиментов, пожалуй, хватит.

ПОЛ. Ты не привлекательная. Ты красавица.

ЛЮБА. Уходи, Пол. Давай, уходи.

ПОЛ. Ладно, сейчас уйду. А насчет этого, как его там, ты не волнуйся… Он такой болван — даже не заметит какой у тебя жуткий вид..

ЛЮБА. Пол!

ПОЛ. Точно говорю. А это платье ему даже понравится.

ЛЮБА. А чем плохое платье?

ПОЛ. Да ничем. Он такие обожает. И прическа и туфли, и весь этот твой грим… Он обалдеет.

ЛЮБА. Не обалдеет.

ПОЛ. Еще как обалдеет. Да если он хоть чуть — чуть соображает, он от одного запаха твоих духов в обморок упадет.

ЛЮБА. Это самые дорогие духи!

ПОЛ. Ну, а то… Жаль только, этот дурачок не поймет чем ты его сразила.

ЛЮБА. Так что в моем виде ужасного?

ПОЛ. Да нет, ничего. Если ты именно этого добивалась.

ЛЮБА. Да, именно этого! А для чего же, думаешь, я себя так мучила?

ПОЛ. Ну тогда не о чем беспокоиться.

ЛЮБА. Значит, я хорошо выгляжу?

ПОЛ. Да говорю же тебе — отлично.

ЛЮБА. Не перестаралась?

ПОЛ. Да разве тут можно перестараться?

ЛЮБА. Думаешь?

ПОЛ. Конечно.

ЛЮБА. Может, ты и прав. Господи, Пол, я надеюсь, это сработает, а?

ПОЛ. Сто процентов.

ЛЮБА. Слушай, иди. Он вот — вот придет.

ПОЛ. Ну, ладно. Иду.

ЛЮБА. Опять начинаю дергаться.

ПОЛ. Не дергайся. Если ты ему не понравишься, у тебя всегда есть я.

ЛЮБА. Я знаю. Спасибо тебе. (Кларнетисту) Поиграй что-нибудь. Тут грустное место…

Музыка Q-8.

(Полу) Правда, Пол, я тебе благодарна.

ПОЛ. Да ладно, пустяки.

ЛЮБА. Все, теперь уходи.

ПОЛ. Ты красивая, Люба. Очень.

ЛЮБА. Это неправда.

ПОЛ. Это правда.

ЛЮБА. Ну, ладно, красивая. (Целует его.) Счастливо тебе.

ПОЛ. Пока.

ЛЮБА. Пол, что это? Неужели у тебя новый пиджак?

ПОЛ. Что? А, это… Я… Напрокат взял. Я вообще-то на похороны иду.

ЛЮБА. Ну, извини.

ПОЛ. Это ты меня извини. Счастливо.

Пол уходит.

ЛЮБА. Через три минуты после ухода Пола раздался звонок в дверь. Через десять минут после ухода Пола Вильям — Вилли — Билл уже говорил как ему нравится мое платье, и моя прическа, и мои духи. Через сорок минут после ухода Пола я уже барахталась на диване с белокурым республиканским протестантом, который яростно сдирал с меня одежду, при этом руки у него тряслись как при болезни Паркинсона. Не знаю, что он хотел со мной сделать. Он скорее всего и сам этого не знал. Да чего бы он ни хотел — ничего не вышло.

Музыка смолкает — глиссандо.

Через два часа после ухода Пола я уже делала первое в своей жизни сравнение. Вильям — Вилли — Билл был мой — до скончания веков. Кажется, он так выразился. Не помню. Честно говоря, он меня больше не интересовал. А вот Пол… Но Пол исчез. Он — таки сунул свои жалкие пожитки в чемодан, и больше я его никогда не видела… (Задумывается.)

Музыка Q-9.

Слушай, может, передохнешь чуток? А то устанешь.

Кларнетист прекращает игру. Она подходит к журнальному столику, берет свой бокал, отпивает.

А сколько уже времени? Хотя какая разница. Уже скоро. Скоро все станет ясно… После Пола были другие мужчины. Вернее, мальчики. Что делать — жизнь продолжалась. И эта жизнь мне нравилась. Иногда я даже подумывала о замужестве. Но при этом в глубине сознания всегда оставалось нечто неуловимое — то ли тепло руки, то ли тембр голоса, то ли улыбка — не могу толком объяснить… Это было то, что я все время искала и не находила. То, что возникло лишь однажды. А когда оно возникло, я его прохлопала.

Звонок в дверь.

Конечно, у меня были и другие заботы. Папаша мой, например. Он был точь — в-точь как я. Такой же нетерпеливый. Даже старости не мог дождаться как все нормальные люди. Стал с ума сходить, когда ему еще и шестидесяти-то не было.

Музыка Q-10.

Влюбился в ассистентку зубного врача из Майами. А ей-то, между прочим, было девятнадцать. И укатил за ней во Флориду. Весь бизнес перевел на меня, а свое время посвятил бегу трусцой — между магазином диетического питания и сауной…

Звонок в дверь. Темп музыки меняется.

Да иду, черт побери, иду! Не пожар!.. Так что всё повисло на мне — и дом, и чахнущая компания по продаже калифорнийских вин наинизшего качества, и… И Джек.

Открывает дверь. Цветистая трель кларнета — и музыка смолкает.

ДЖЕК (бросив портфель на пол у входа, бессвязно) Опоздал, привет, извини, они меня достали, ну как ты? (целует ее) дикие пробки, умираю хочу в душ, а ты давно ждешь? я приму душ, Боже, что за день, или уже вечер? чудно выглядишь, у меня целых два часа, только надо ей позвонить, а что на ужин? запах потрясающий, я только в душ…

Уходит. Люба скептически поглядев ему вслед, закрывает дверь.

ЛЮБА. Вот интересно — иногда заранее знаешь, как все будет. Вот делаешь что-то, даже еще не делаешь, еще только собираешься, а уже точно знаешь — зря. И вот видишь, что зря, видишь, что своими руками делаешь глупость — и все равно делаешь. Не остановиться. (Достает спички, зажигает свечи на столе.) А Джек… Он был неотразим. При этом он был женат. Но, знаешь, тогда мне это не казалось проблемой. Не то что я переоценивала свои возможности — нет. Просто знала на что шла. Знала. Чего тут было не знать. Для меня это все равно ничего не меняло. Я ведь его любила. Думала, ничего, как-нибудь справлюсь. Я думала, я смогу справиться с чем угодно. Смогу. Смогу.

Джек возвращается из ванной.

Смогу.

ДЖЕК. Уже давно меня ждешь?

ЛЮБА. Какая разница.

ДЖЕК. Жуткий день.

ЛЮБА. Вид у тебя неважный.

ДЖЕК. Я выжат, как лимон

ЛЮБА. Да вижу.

ДЖЕК. Какой-то кошмар.

ЛЮБА (наливая ему бокал вина) Выпей. Станет легче.

ДЖЕК. Господи, ну почему я этим занимаюсь?

ЛЮБА. Перестань. Относись к этому легче..

ДЖЕК. Свихнуться можно.

ЛЮБА. Я понимаю.

ДЖЕК. Сил — никаких. Который час? Мне надо домой позвонить.

ЛЮБА (подавая бокал) Выпей.

ДЖЕК. Спасибо. (Поднимая бокал) За твой геморрой.

ЛЮБА. Лучше за твой.

ДЖЕК. Двенадцать часов подряд говорить только про геморрой!