Волобуев. Что я могу сказать детям… Мы для нашего сына ничего не жалели. Отдали кормильца. Хотелось бы, конечно, чтобы парня не обижали…
Волобуева. Ладно тебе…
Волобуев. Я говорю, живите, ребята… дружно. Были когда-то и мы с матерью рысаками… Она сейчас плакать начнет…
Волобуева (всхлипнула). Ладно…
Тетя Паша (неожиданно расчувствовалась). Правильно… (В ожесточении). И такого срама не было! Родителей уважали…
Люба. Тетя Паша, идите, идите…
Волобуев (просветлев). Долго мы этого дня ждали… Но лучше поздно, чем никогда. С внуками не тяните. Невеста — не девочка…
Волобуева. Чего несешь?
Волобуев. Я в смысле возраста… Жених вон тоже, скоро все волосы выпадут.
Волобуева. Все сказал, да?
Гости как-то растерялись. Потому что пить после такого тоста они не могли. Напряженное молчание.
Гена (встал, постучал вилкой по пустому бокалу, тепло улыбнулся). Дорогие гости, вы, я вижу, хорошо уселись… Удобно?
Сергей. Пока не дует…
Надя (тихо). Тебе что, больше других надо?
Зоя. Удобно, а что?
Гена. Не слышу. Да-а… видно, что еще не закусывали и силы на исходе. А ну-ка, все вместе, хором! Хорошо?
Гости хватанули «хорошо».
Дедушка. Почему все кричат?
Синицына. Помолчи, папа.
Дедушка. Что «хорошо»?
Гена. Ну, раз хорошо, тогда вставайте…
Покатился смех, волна облегчения, гости оживились, поднялись.
Пить за счастье, за молодость, за красоту, сидя, я, как тамада, позволить не могу… Прошу всех встать и взять в руки бокалы…
Гости поднялись.
Честь и слава новобрачным, честь и слава молодым. Жизни светлой и удачной от души желаем им. Пусть любовь их окрыляет. Дружба радует сердца. Пусть мечта преград не знает. Счастье будет без будет без конца. Горько!
Гости выпили и подхватили призыв тамады. Молодые поцеловались. Гости остались поцелуем недовольны, пошумели, но недолго. Придвинулись к столу, потянулись к закуске. Сначала робко, потом все смелее и смелее. Гена, улыбаясь, вышел из-за стола.
Ирина Минелли (тихо). Браво!
Гена (улыбаясь Любе). Почему не приготовили минеральную?
Люба. Я сказала…
Гена. Поставили бурду из-под крана…
Люба. Сейчас, извини…
Гена, улыбаясь, вернулся к столу.
Симон (бормочет в микрофон). Люба, у вас в сценарии написано: «Пауза три-четыре минуты для еды…» Кто-то стоял с секундомером и проверял?
Люба. Помолчи… ты!
Гости основательно приступили к еде. Официанты стояли у стены.
(Официанту.) Быстро, в буфет — свежий «Боржоми»… Если нет, лети в магазин!
Официант. Одну минутку!
Люба. Поставишь… для Гиви…
Официант поспешил исполнять приказание.
Лиза (Барсукову). Мне коньяк не надо… я шампанское пью. Сами-то вы не мешаете…
Барсуков. Шампанское это не еда.
Лиза. Знаете, как оно в голову ударяет… попробуйте.
Барсуков. А если мне ударит, как тогда быть?
Лиза. Не знаю, не знаю…
Зоя (Гене). Салат, пожалуйста, можно…
Гена. Пожалуйста…
Зоя. А что ж вы сами не выпили?
Гена. Такой закон у тамады — первую пропустить.
Зоя. Вас, говорят, Гиви зовут… У меня был знакомый — осетин…
Гена. Хотите ветчины?
Зоя. Хочу… С утра еще не ела. В парикмахерской сидела… Потом мужика уговаривала с дочкой остаться… Ты в самодеятельности участвуешь? Нормально выступаешь…
Невеста сидела как-то неестественно прямо. На нее время от времени смотрят гости, но часто — Петя и мать.
Синицына. Доченька, поешь что-нибудь…
Катя. Сказала, я не хочу… спасибо…
Петя. А я голодный…
Петя положил на тарелку закуску, стал быстро, с аппетитом есть. Катя увидела, как заходил кадык на его шее, опустила глаза.
Катя (тихо). Надо было другую рубашку надеть…
Петя. А эта чем плоха?
Катя. Воротник свободный. У тебя тонкая шея…
Надя (тихо Сергею). Не наливай, другие не пьют еще…
Сергей. Я налью, пусть стоит.
Надя. Куда ты в бокал льешь?.. Стопки есть.
Сергей. Буду я еще из стопки… добро переводить… Правда, дядь Митя?
Дядя Митя. Из стопок… там коньяк пьют…
Сергей. Знал бы, со своим стаканом пришел.
Надя (дочери). Что тебе положить?
Мила. Шампанского даже нельзя…
Надя. Пейте… делайте, что хотите!..
Прошло еще какое-то время в сосредоточенной еде. За это время вернулся официант, налил в бокал Гены минеральную.
Волобуева. Андрей Иванович, вы же не едите ничего…
Барсуков. Обедали сегодня… после совещания…
Волобуева. Зачем же вы обедали… На свадьбу ведь собирались…
Барсуков. Тут молодежь есть… пусть она налегает…
Лиза (смеется). Вы меня имеете в виду? Я поесть люблю! Подмечено верно!
Барсуков (наклоняется к ней). У меня вообще глаз есть…
Лиза. Да? Прямо страшно становится…
Волобуев (подмигнул). Давай, Лизавета, давай!
Постепенно за столом стихли разговоры, молча едят.
Симон (Ирине Минелли). Что там делает наша певчая птичка Феникс? Что читает?
Ирина Минелли (показывает книгу). «Звезды немого экрана».
Симон. Видите, Люба, какие у нас люди работают? Они еще надеются стать звездами немого кино. А вы говорите: «Урал»!
Гости между тем укротили первую волну аппетита. Многие, и в первую очередь женщины, с улыбкой ожидания повернулись к тамаде. Только самые ревностные едоки еще склонились над тарелками, но таких было уже немного. Гена оглядел стол, встретил ожидающий взгляд Волобуева, постучал вилкой по бокалу, встал.
Гена. Две судьбы соединились, два кольца, чтобы были неразлучными сердца… Две дороги навсегда в одну слились, чтобы вечно продолжалась наша жизнь…
Симон. Люба, видите ту женщину в вестибюле? Она приносит обувь…
Ирина Минелли. Тихо, дай послушать…
Симон (шепчет). Хорошую обувь…
Ирина Минелли. Замолчи…
Гена. Я сейчас обращаюсь к вам… свидетели… новой семьи…
Симон. Понимаете, Люба, я привык вслух разговаривать. У меня умер сосед, еще никого не подселили… С кем мне говорить?.. Ира, если вам здесь не нравится, идите пойте в церковь…
Ирина Минелли. Говорите, но не в микрофон…
Симон (взорвался). Кто мне делает замечания?! Я не знаю, куда говорить!
Гена помолчал, снисходительно улыбнулся, отыграв эту маленькую заминку.
