Чужаки уходят. Остаются ЛИР, ТОМАС, ДЖОН, СЬЮЗЕН.

Томас. Они ушли.

Лир. Убирайтесь! Убирайтесь все! Оставьте меня одного!

Томас. Нет! Я должен знать, о чем мне говорить с ними! Назад их не повернешь.

Лир. Убирайтесь вон! Вон! Вон! Вон! Что за дурак тут говорит еще со мной?

Джон. (Тянет Томаса) Пойдем.

Томас. Сядь! Я уйду, если ты сядешь!

Лир. Вон уходите… Вон.

ЛИР садится. ТОМАС, ДЖОН и СЬЮЗЕН уходят в дом.

Что я могу сделать? Я сбежал из тюрьмы, разрушил стены, ключ сломал и бросил в реку, и все-таки я заключенный. Я все это время бился головой о стену. Кругом стена. Я замурован в стене заживо. Неужели вся эта боль, и страдания будут длиться вечно? Неужели мы строим одни руины, и тратим наши жизни, чтобы создать пустыню, в которой жизни нет и быть не может? И некому объяснить мне все это, и не к кому мне обратиться за судом праведным! Я старый, уж я-то должен бы знать, как следует жить, а я ничего не знаю, ничего не могу, я сам — ничто.

Входит ПРИЗРАК, он стал еще тоньше, весь сморщенный и мертвенно-бледный.

Призрак. Глянь на мои руки! Они как клешни. Смотри, какой я худой.

Лир. А, это ты. Уходи и ты тоже. Убирайся. Все кончено. Здесь ничего больше нет, ничего. Ничего не осталось.

Призрак. Наоборот, здесь слишком всего много. Прогони этих людей. Пускай они научатся переносить свои страдания сами. Но нет, это слишком больно. Вот этого-то ты и не можешь вынести: они страдают, и никто за их страдания им не заплатит, не к кому обращаться за справедливостью.

Лир. Каждую ночь кто-то плачет под окнами, и вся моя жизнь идет насмарку. Я выхожу в темноту, но так ни разу никого и не встретил. Как же люди живут? Они хотят есть, и никто их не кормит, они зовут на помощь, и не приходит никто. А когда их голод становится невыносим, они кричат — и тогда шакалы и волки сбегаются на крик и рвут их на части.

Призрак. Да, и в этом мире ты должен научиться жить. Учись! Позволь мне отравить колодец.

Лир. Зачем?

Призрак. Тогда никто не сможет здесь жить, им придется оставить тебя одного. В лесу есть родник. Я буду каждый день водить тебя к нему, и ты будешь пить. Ляг. Смотри, как ты устал. Ложись.

ЛИР ложится.

Корделия придет завтра утром, и ты сможешь сказать ей, что знаешь, как решить проблему.

Становится темно. Лир спит на скамейке. Из дому с котомкой выходит Джон. Он пересекает сцену. К двери подходит СЬЮЗЕН, Он замечает ее, останавливается.

Сьюзен. Почему ты забрал свои вещи?

Джон. Идем со мной.

Сьюзен. Нет.

Джон. Я люблю тебя. А муж твой — уже нет. У него только Лир в голове.

Сьюзен (зло) Он меня любит.

Джон. Понятно. (Короткая пауза) Я не хотел ничего говорить, но ты вышла, и я сказал. Какая же ты красивая. Говорить-то в общем нечего, ты все про меня знаешь. Я буду ждать тебя в деревне. Если ты не придешь, женюсь на тамошней моей девчонке. Но несколько дней я буду ждать, и буду мучиться — всегда.

ДЖОН уходит. СЬЮЗЕН садится на ступеньки и начинает плакать, тихо, на ровной ноте. ТОМАС показывается в дверях за ее спиной.

Томас. Не плачь.

Сьюзен. Забери меня отсюда.

Томас. Я не могу его бросить сейчас. Это будет жестоко.

Сьюзен (все еще плачет) Я знаю, он сумасшедший. Ты не должен заставлять меня жить здесь, когда я в таком положении.

Томас (спокойно и тихо) Сегодняшнюю норму ты уже выплакала. Перестань, пойдем в дом.

ТОМАС уходит обратно в дом. СЬЮЗЕН перестает плакать и идет за ним следом.

Призрак. Свиньи меня боятся. Чуть увидят меня — бегут.

Лир. Я собирал для них желуди. (Встает)

Призрак. В деревне солдаты. Это по твою душу. Ты отошлешь своих людей?

Лир. Нет.

Призрак. А я-то думал, ты обо всем об этом забыл: толпы, война, споры… Мы могли бы хорошо здесь жить. Я был когда-то счастлив, я знаю. Я бы водил тебя, и наблюдал, как ты стареешь, ты красиво стареешь, Лир…

Лир. Мы похоронили здесь твое тело. И Уоррингтона. Здесь под деревьями красиво. Мне казалось, здесь я придумаю, что мне сказать Корделии. Так и не придумал… Они пришли хоронить меня, а я все спрашиваю, как жить. Ты слышишь ветер?

Призрак. Нет. У меня что-то с головой. А ты слепой, потому и слух у тебя стал тоньше.

Лир. Да.

Призрак. Ты слышишь сову на холме?

Лир. Да.

Призрак А лису не слышишь.

Лир. Нет.

Призрак. Нет. (Начинает плакать)

Лир (слышит его плач) О чем ты?

Призрак. Потому что я мертвый. Я знаю, как нужно жить. А ты никогда не знал. Это было так просто, у меня здесь было все, чего я хотел. Иногда я пугался, как пугаются овцы, но страх не преследовал меня, он уходил… А теперь я мертв и боюсь смерти. Я таю потихоньку, и с головой у меня нелады… Пойду куда-нибудь, и вдруг очнусь возле дома, а то в полях… И так все чаще.

Входят КОРДЕЛИЯ и ПЛОТНИК.

Корделия. Лир. (Она берет на секунду Лира за руку.) Я привела с собой мужа.

Лир. Ты была у дома? Расстроилась?

Корделия. Нет. Я хотела на него взглянуть.

Лир. Как твои дела?

Корделия. Все в порядке. А твои? Тебе что-нибудь нужно?

Лир. Нет.

Корделия. Я пришла потому, что кабинет хочет судить тебя. Приговор может быть только один. Твоих дочерей мы убили. И каждому ясно, что между тобой и ними большой разницы нет.

Лир. Так и есть.

Корделия. Ты был здесь, когда они убили моего мужа. Я видела, как они его убивали. Я закрыла лицо руками, но пальцы раздвинулись, и я стала смотреть. Я смотрела, как они насиловали меня, как Джон их убил, как у меня был выкидыш. Я ничего не упустила. Я смотрела, и сказала себе: этим скотам пощады не видать. Мы построим новую жизнь, мы будем помогать друг другу. Правительство как раз эту новую жизнь и строит — ты должен перестать говорить и мешать нам.

Лир. Сделай так, чтобы люди перестали слушать.

Корделия. Я не могу. Ты говоришь именно то, что они хотят услышать.

Лир. Если это правда — если хоть некоторые из них хотят слушать — я должен говорить.

Корделия. Да, ты говоришь совсем как моя совесть. Но если слушать все, что говорит совесть, сойдешь с ума. Ты ничего не сможешь сделать — а сделать нужно очень много, и работа не из легких.

Призрак. Скажи ей, что я здесь. Заставь ее поговорить обо мне.

Лир. Перестань строить стену.

Корделия. Мы должны ее строить.

Лир. Значит, ничего не меняется. А революция должна менять!

Корделия. Но мы изменили все, все остальное!

Лир. Нет если вы снова строите стену! Сройте ее!

Корделия. Но наши враги, они тут же на нас нападут!