Когда вращающаяся монета достигла верхней части параболы, Крис отчетливо произнес:
— Решка.
Монета упала на белую черту, выделявшуюся на бежевом ковре, скакнула влево и легла точно посредине линии.
Они одновременно с двух сторон склонились к монете.
Птичка со змеей.
— Орел! — победно возвестил Вася.
В это время на экране рейтинг Барабаса стремительно пополз вверх. Коэффициент на его победу был уже 10,9. Все равно безнадежно мало.
На этот раз вспышки гнева не последовало.
— Тебе везет, человек, — серьезно, глядя в глаза, сказал Крис, — Пока везет. Не стоит обольщаться на сей счет, реальных шансов у тебя от этого не прибавилось.
Вася не стал возражать, а лишь поправил подушки, подпер голову ладонью, и улегся в позе слушателя.
Противник сел на стул, скрестил руки, посмотрел в пол, и как-то деревянно промолвил:
— Детство.
Он слегка приподнял голову, взгляд уплыл вверх, и уставился в одну точку. Его глаза налились красным. А голос звучал тихо, зло и отчетливо:
— У меня было тяжелое детство, человек. Я как принц крови, прошел турнир. И стал наследником.
— Что за турнир? — задал вопрос Вася, но Крис никак не отреагировал и продолжил также тихо:
— Вы, люди запада и севера невзлюбили наш народ на земле. Мы просто жили рядом, но алчные и жадные людишки посчитали нас врагами. Как будто бы мы отбирали у вас пищу. На самом деле, мы довольствовались объедками и мусором. И никто не виноват в том, что некоторые ваши нищие мамаши оставляли новорожденных младенцев прямо на улицах. Можно сказать, выбрасывали. Да мы их съедали. Ну и что с того? Это же ваш человеческий мусор! Кто-то же должен убирать отходы. Но вместо благодарности, мы получили повсеместную травлю! И мой народ принял вызов. Да, не буду спорить, вы такие же живучие гады, как и мы, но время рассудит кто сильнее. Вы совершенствуете компьютеры и выдумываете новые виды вооружений. А мы постоянно приспосабливаемся через естественный отбор, намного быстрее, чем люди модернизируют свой геном. У нас на порядок больше поколений для закрепления естественных позитивных мутаций. Вы пошли по синтетическому, искусственному пути, надеясь обмануть свою природу, и отошли от нее. Даже обычной магией владеют лишь единицы из вас, да и тех становится все меньше. Процесс вырождения вашей расы уже вовсю идет! Просто вы этого не замечаете, пока…
Крис перевел взор на Василия, и осекся.
— Кажется, я отклонился от темы.
Он встал, нагнулся, и поднял с пола фужер, задрал голову, и опрокинул остатки мочи себе в рот.
Крис почмокал, втягивая щеки, и закатил глаза. Постоял. И снова сел обратно на стул.
— Так вот. Что касается моего детства и турнира. Как ни крути, придется опять начать с людей.
Он снова уставился невидящим взглядом в точку над головой Василия.
— Из вашего мира мои родители почерпнули гнуснейший, и в то же время, эффективнейший способ отсева. Споры насчет его пользы и вреда для нашей расы не стихают до сих пор. Недавно этот метод был признан передовым и его приняли для себя большинство наших аристократических семейств.
— На юге России, в том числе, в ставропольском крае, в станицах крестьяне практиковали оригинальный вид травли крыс. С помощью крысоловок, используя разнообразные вкусные приманки, в амбарах отлавливалось несколько крыс. От трех до шести, но, как правило, — пять. Бралась гладкая металлическая бочка и обмазывалась изнутри дегтем либо другим несъедобным токсичным маслом. В эту бочку и помещались пойманные крысы. Сверху емкость накрывалась тяжелой чугунной крышкой. Ни прогрызть стенки, ни выбраться через верх, бедняги возможности не имели. В кромешной тьме, без пищи и воды мои сородичи сидели и терпели. Терпели только первые сутки. Голод и жажда делали свое дело. В конечном итоге, на восьмые или девятые сутки, в бочке оставалась одна крыса. Эту крысу выпускали в том же амбаре. В течение двух дней бешеный победитель полностью очищал крестьянское хозяйство от своей бывшей стаи уходил. Этого обычно хватало на пару месяцев, пока не приходила новая семья. Семья размножалась, превращалась в стаю, и все начиналось по новой.
Крис встал со стула, скрестил руки, и стал ходить по комнате, задумчиво разглядывая потолок. Голос его стал звучать равнодушно и глухо.
— Моя дражайшая матушка была безумно плодовитой даже для бумажной крысы. Она просто обожала трахаться. У меня было пятьсот восемьдесят восемь родных братьев и целая прорва сестер. Не считая ублюдков. Чтобы выявить наследника, папенька организовал турнир. Нас братьев по пятеро-шестеро запускали в здоровые бочки, закрывали крышками, и мы в темноте грызли друг другу глотки. Примерно через месяц нас осталось всего пятеро. Пятеро лучших: Рамир, Глот, Рак, Хрук и я. Рамир был самым старшим и опытным. Он предложил нам организовать заговор и представил план. Мы решили свергнуть отца и определить судьбу трона посредством жребия. У нас ничего не вышло, заговор раскрыли. Как выяснилось, всех сдал Рамир, он подстроил так, что за главного идеолога сошел Хрук. Но это не помогло предателю стать кронпринцем. Обвинили нас всех скопом.
— Мероприятие решили назвать казнь-финалом королевского турнира. На главной площади был сооружен помост. На подиум водрузили огромный стеклянный цилиндр с толстыми стенами, чтобы все происходящее внутри, было видно зрителям. Шоу транслировали по платным каналам. Рейтинги, говорят, были сумасшедшими.
— Вниз нас сбросили одновременно. Рамира разорвали за полминуты. Толпа ликовала. Мы быстро насытились и отдышались. В нас еще оставалась некоторая симпатия друг к другу, но каждый понимал, что смертельной драки не избежать. Поэтому мы договорились, что начнем, как стемнеет. Ха! — хмыкнул он.
— Как только солнце скрылось за башней, стало немного темнее, и мне показалось это удачным поводом для атаки. Я рванулся и вцепился Раку в глотку. Началась битва. Я решил не тянуть. Через час было все кончено. Я выиграл. Решением суда толпы мне было дано право претендовать на титул кронпринца, в случае победы в пятидесяти гладиаторских поединках.
Он перестал ходить, повернул голову и посмотрел на Василия. На лице была широкая улыбка победителя.
— Осталось всего две победы! И одна из них, практически у меня в кармане, человек.
Вася скривился, и через губу процедил:
— Больно ты скор, крысеныш. Не говори гоп. А сказка-страшилка твоя душещипательная, как раз для детей среднего школьного возраста.
— Все, что я рассказал — правда, — серьезно ответил соперник. — Я мог бы еще многое порассказать, но теперь твоя очередь, человек.
Несмотря на показной скепсис, Василий поверил в рассказ крыса. Просто у него, наконец, начали формироваться слабенькие проблески будущего плана. Ему было понятно, что противника желательно держать в возбужденном, слегка взвинченном состоянии. Это достигается мелкими словесными оскорблениями, нетипичными реакциями и нестандартными поступками. Та идея, вокруг которой Барабас решил выстроить стратегию победы, еще несколько часов назад для него самого, лежала за пределами здравого смысла. Если бы тот же Макс узнал, чем Барайкин планирует извести взрослого мужчину, который на самом деле является бумажной крысой, то пожизненный диагноз не заставил бы себя ждать. Причем Василий не стал бы его оспаривать, а добровольно бы сел в скорую и позволил увезти себя в дурдом. Но то раньше, а сейчас он полагал, что против такого потустороннего персонажа можно эффективно использовать только иррациональное оружие. Ничего подходящего в наличии не имелось, а возможности достать не представлялось. Оставался единственный вариант. Но для этого ему требовалось добраться до своих вещей. Как? Он перебирал в уме варианты, пока не остановился на самом банальном по сути, но очень рискованным в исполнении. Кажется, я знаю, на что ты поведешься, крысеныш!
— Слушай, пасюк! — воодушевленно воскликнул Барабас, сделав вид, что ему в голову пришла гениальная идея.
