От неожиданного успеха, и одновременно ужаса и омерзения она чуть не уронила внезапно потяжелевший меч. Удар вышел почти машинальным, сработал навык бить, не раздумывая, в уязвимое место, на тренировках доведенный почти до совершенства. Но в этот раз ее обдало настоящей, горячей кровью.

   Стало тихо, больше не звенела сталь, не доносилось ругательств. Лусьен крепко обнял девушку.

   - Спокойно, спокойно, все кончено, - шептал он, - мы неплохо держимся.

   Настя осмотрелась. Четыре тела лежали на земле. Первый, с отрубленным запястьем, был еще жив, но, наверное, скоро отправится в мир иной от потери крови. Бринна-младший не спешил оказывать ему помощь. Он отыскал в траве кастет и протянул его сыщице:

   - Хорошая вещь.

   - Да, - отозвалась она, - но нам, боюсь, не поможет.

   Приблудный взглянул вокруг и тихо выругался - теперь к ним подбирались со всех сторон. Сходу он насчитал девятерых, и неизвестно, сколько на подходе. Почему-то эти существа до сих пор не стреляли. Интересно, закончились боеприпасы или вышибала с эльфом из последних магических сил учинили какую-нибудь каверзу, от которой на арбалетах отвалилась тетива?

   Несмотря на численный перевес, пришельцы бросились на своих жертв, не вступая в переговоры. Сыщица мгновенно забыла про ужас от вида собственноручно пролитой крови и решила уступить свою жизнь так дорого, чтобы феям Синей долины это побоище снилось в кошмарных снах ближайшую тысячу лет. Если, конечно, миру суждено такое долгое существование.

   Настя кое-как отводила удары, не рискуя переходить в атаку. Она не наследник торгового дома Бринна, пробить кольчугу ударом меча ей не хватит сил. Собственно, ей не пытались нанести смертельной раны. Враги явно хотели захватить женщину живой, что только прибавляло ей стремления защищаться. Лусьен подхватил с земли второй меч, пытаясь удержать на расстоянии сразу всех атакующих. Какое-то время это ему удавалось, а потом все слилось в устрашающем блеске клинков и лязге металла.

   Внезапно кто-то рванул сыщицу за плечо, проорал в самое ухо:

   - Найди шелк!

   - Что?!!

   Настя не сразу поняла, что ее вытащил из свалки Маттис Флур.

   - Какой шелк? - опешила она.

   Рядом кипело сражение, но Приблудный уже дрался не один против всех. Его прикрывал Дорлан, а со стороны деревни спешил на подмогу эльф.

   - Синий, который лечит раны!

   Девушка вдруг заметила, что одежда Лусьена пропитана кровью, и бросилась к дому.

   Дверь была заперта, но яростного пинка ногой изящный засов не выдержал. Обитателей долины предупреждали, что лучше спрятаться, а они, как водится, проигнорировали добрый совет "низшей расы". Настя вошла в прихожую. Кружевные шторы были опущены, везде царил полумрак. У двери в комнату стояли двое, фея-дама в белой сорочке до пят и фей-мужчина в халате, с мерцающей палочкой в руке. Видимо, волшебной, усмехнулась девушка. Настоящая фея-крестная.

   - Простите за беспокойство, - сказала Настя, - нам нужна помощь! Немного вашего прекрасного синего шелка. Разумеется, мы возместим...

   Феи посмотрели на гостью с таким изумлением, будто встретили человека впервые. Вид грязной, усталой, запачканной кровью самки человечьей породы явно вызвал у них острый приступ брезгливости.

   - Покинь наш дом, грубое создание! - произнес фей, наставляя на нее волшебную палочку.

   Еще не знают, что магия накрылась, подумала сыщица и достала кастет.

   Когда девушка вернулась с добычей - свертком белого полотна и синим парадным платьем, на поле боя уже разворачивались совсем другие события. На крыльце под навесом, куда не доставал моросящий дождь, пристроился Лусьен. Кольчугу и остальной трофейный хлам с него сняли, раны на плече перевязали. Дорлан, целый и невредимый, только слегка исцарапанный, с аккуратностью заправского некроманта осматривал поверженных пришельцев.

   - Что тут у нас? - бормотал вышибала, стаскивая шлем с очередного покойника, - Сотрясение сухого пайка? Нет, травма, несовместимая с жизнью...

   Эльф ходил вслед за Дорланом и делал пометки в записной книжке. Признав безнадежно мертвыми всех, кто остался лежать на земле, Арман что-то вычеркнул и подытожил:

   - Сорок восемь, почти сходится. Надо отыскать еще двоих.

   Девушка опустилась на колени рядом с торговцем.

   - Значит, путь свободен?

   Лусьен кивнул и сделал глоток из фляги, судя по всему, не первый. Лицо у него было осунувшимся и бледным, а рукав сорочки весь пропитался кровью.

   - Вроде того. С боевым крещением, подруга.

   Дождь все усиливался. Но его потоки почему-то не смывали грязь, а делали только заметней. С неба падали темно-серые капли со странно знакомым запахом. Запахом близкой смерти.

   - Пепел, - сказал торговец.

   - Что?

   - В воздухе много пепла. Ветер переменился, наверное, тучи нагнало от Альмантена.

   - Паршиво.

   - Бывает и хуже, - вздохнул Приблудный, - например, я мог исполнить обещание и прирезать тебя раньше, чем подоспела кавалерия.

   - Спасибо, что не прирезал.

   Девушка сказала это совершенно искренне. И даже сделала вид, что не заметила, как пальцы молодого человека слегка сжали ей руку. Ее больше занимало, не свалится ли он в обморок от потери крови. Она вызвалась проводить раненого в дом для собраний, выбранный для временного пристанища. Лусьен категорически отказался, чтобы его тащили, и побрел сам, опираясь на сыщицу, которой пришлось заботливо обхватить его за талию. Можно сказать, мечты парчового наследника начинали сбываться.

   Посреди селения разгром был еще заметней, чем на месте последней стычки. Тела погибших пришельцев, кровь, следы использования боевых заклинаний вроде выжженной земли и домов с выбитыми по всему фасаду окнами. На террасе дома для собраний больше не было пространственных воронок. Разрушать телепорты не понадобилось, они исчезли сами собой. Природные источники силы больше не повиновались магам. Дела с амулетами обстояли немного лучше. Магия, волей разумного существа когда-то заключенная в предметы, еще служила своим хозяевам. Только, напомнил Арман, амулетов у него не осталось.

   - А синий шелк? - заволновался Лусьен.

   - Надеюсь, пока не превратился в обычную тряпку, - пожал плечами эльф, вынимая из сумки пузырьки с лечебными снадобьями, - но больно все равно будет, так что приготовься терпеть!

   Пока Арман промывал раны и зашивал шелковой нитью, вынутой из парадного платья ограбленной феи, Настя держала торговца за руку. Тот заранее ополовинил флягу с огненным пойлом и вообще терпел процедуру с самым героическим видом, но на запястье у девушки все равно остались красные пятна.

   После того, как Приблудного снова перевязали, он улегся на пол, пристроив под голову сумку, и заснул. То ли действие алкоголя быстро сказалось, то ли эльфийских настоек, или того и другого вместе. Сыщица, измученная бессонной ночью, долго сидела рядом, пока мир вокруг не утратил четкие очертания

   Кто-то разбудил ее, встряхнув за плечо. Это был Арман, в чистой одежде, свежий, готовый снова выступить в путь.

   - Просыпайся, мы скоро уходим, - сказал напарник.

   - А как же он? - девушка кивнула на Приблудного.

   - Если шелк действует, то скоро будет здоров. А если нет, то оставим здесь.

   - Лучше сразу добейте, - сонно пробормотал Лусьен и потянулся. Судя по размашистым движениям, боли он не чувствовал.

   - Ты бы остался не один, - сдержанно сообщил эльф.

   - Почему? Кто-то решил попросить у фей политического убежища?

   - Не совсем. Но придется, на время. Пока всё так или иначе не закончится.

   Раскладывая на салфетке немудреную провизию, найденную в погребе гостиницы, Арман рассказал страшную историю. Еще полчаса назад дела обстояли наилучшим образом. Он вместе с Флуром обследовал "человечью" деревню. Двух последних солдат-пришельцев, оставшихся караулить тыл, прикончил хозяин постоялого двора. За всё хорошее, что случилось с его семьей и заведением в последние дни.