Глянул в изумрудные с золотистыми прожилками глаза Фродо и не удержался.
– Миледи, неужели Вы сможете здесь что-то съесть? Не поверю…
Удивление на лице пажа продержалось только мгновенье. Его сменила вначале досада, а затем на нем расцвела счастливая улыбка.
– Ваша милость совершенно правы. Одно дело – подавать комнатные тапочки, а совсем иное – есть эту гадость.
Фродо подошел к стене, вытянул из кармана карту, вдавил пальцем в доску. Открылась дверь портала:
– Прошу, Ваша милость…
Ох, уж мне эти порталы! Каждый раз не знаешь, куда вывалишься. И поверьте, деревянный гроб на тихом, уютном кладбище – далеко не самый худший вариант.
Надел свалившийся тапочек, с опаской оглянулся. На этот раз жаловаться на судьбу грех, – кажись, угодил прямиком в рай. Наслаждаясь, вдохнул полной грудью воздух. Такой бывает лишь в мае после грозы: пронизаный звенящей влагой и теплыми лучами сияющего с голубых небес солнца, насыщенный запахом молодой зелени и ароматом цветущих ландышей. Прислушался к гимну весны: баском гудели шмели, альтами звучали вибрирующие крылышки трудяг-пчел, раздавалась победная трель соловья и звонкая, задорная песня жаворонка.
Я стоял на лесной прогалинке, густо поросшей цветущими ландышами. На зеленых листках и колокольчиках белоснежных цветов драгоценными бриллиантами сверкали капельки влаги. Слышались стихающие раскаты грома. Будто огромный лютый зверь, утробно урча, нехотя возвращался в берлогу.
На глаза ласково легли мягкие нежные девичьи пальцы. Повеяло тонким ароматом распускающихся роз. Захотелось прикоснуться к ним губами. Сдержавшись, бережно накрыл ладонями. Голова шла кругом. Тихо спросил:
– Фродо, как же мне теперь тебя величать?
– Диана.
Показалось, что имя прошептал весенний ветерок. А может, поведали серебряным перезвоном ландыши. Или все же пропел жаворонок с небес?
Она была прекрасней, чем я мог ожидать. Фея-весна из далеких детских сказок и сладких радужных снов. Ничего ни добавить, ни убавить. Абсолютная, совершенная красота. Волшебные, сиявшие золотыми прожилками зеленые глаза смотрели пусть чуть насмешливо, но ласково. Крылатые тонкие черные брови и длинные пушистые ресницы, ярко-красные губы, приоткрытые в улыбке, белые до голубизны жемчужины зубов могли кого угодно свести с ума. Среди золота волос, волнами спадавших на плечи, истинным серебром, не сединой, сверкали отдельные прядки. В нежных розовых ушках и на груди в обрамлении бриллиантов зелеными звездами сияли прозрачные изумруды. Они же венчали легкую ажурную корону. В пышном полупрозрачном платье принцессы преобладали зеленые и бирюзовые тона, те же изумруды и жемчуг. Как и положено Весне – Диана явилась ко мне босой.
– О, Миледи! – воскликнул я все, на что был способен в это мгновенье.
Довольная произведенным эффектом, девушка звонко рассмеялась.
Только сейчас разглядел в ее внешности черты Фродо. То ли благодаря едва заметным веснушкам на носу, то ли золотистым прожилкам в глазах, а возможно, по необъяснимому словами выражению лица.
Наверное, именно это помогло мне придти в себя. А то еще совсем немного и вовсе бы "слетел с катушек".
Пользуясь моментом, снял дурацкие насквозь промокшие тапочки.
"Интересно, как миледи станет меня величать. Не Вашей же милостью?"
– Алексей, пойдемте к дому. Тут недалеко.
Никогда не думал, что так удивлюсь, услышав собственное имя. На глаза навернулась слеза. Показалось, что средь пригожего вешнего дня вдруг потянуло арктическим, а может, могильным холодком. Был Алексей, да весь вышел… Бережно взял руку феи. Пальчики Дианы, словно у простой девушки, оказались холодными и немного дрожали. Неуклюже попытался их согреть. Ощутил ответное рукопожатие. Робко, словно первоклассник, заглянул в глаза. Что в них – игра или насмешка? Нет – боль, жажда, мольба, отчаяние, надежда! Почти сразу им на смену пришли печаль, ирония и грусть.
Все слишком запутанно и сложно. Непонятно…
Шагали молча, взявшись за руки, безжалостно топча босыми ногами распустившиеся ландыши. Вышли на мраморную дорожку.
Лес незаметно сменился ухоженным парком. Теперь нас окружали аккуратно подстриженные в форме больших шаров кусты сирени. Цветы еще не распустились, но бутончики в метелках уже налились. Вдоль дорожки выстроились, словно часовые, беломраморные скульптуры. Похоже, из слоновой кости. Античные, средних веков, современные. Знакомые и незнакомые. Собранные из невообразимых миров и неведомых времен: фигуры мифических зверей, античных героев, божественно прекрасных дев и мужественных воинов. Огромный орел вонзил когти в спину мантикоры, та хочет достать его ядовитым жалом. Нагая юная эльфийка скачет верхом на белоснежном единороге. Зевс сурово взирает на суету смертных у своих ног, "Вечная весна" Родена, "Ангел" Бориса Валеджо, Психея и Амур, Апполон и Венера, эльфийские дети, взявшиеся за руки – мальчик с луком и девочка с лирой, черный чешуйчатый дракон с рубиновыми глазами, большими клыками и стреловидным хвостом, широко раскинув крылья, готовится взлететь.
Возле каждой хотелось стоять часами, наслаждаться человеческой и нечеловеческой гениальностью.
– Диана, кто ты? – неожиданно для самого себя спросил я.
Она окинула меня долгим печальным взглядом и грустно улыбнулась.
– Потом, Алексей, потом постараюсь… ответить на все твои вопросы. Ты не забыл? До полуночи нам нужно успеть.
– А что, можем опоздать?
– Прежде всего, должна успеть я.
И вновь сияние сводящих с ума зелено-золотых глаз. Не могу от них оторваться, словно страждущий путник от прозрачного холодного источника.
Иду будто в дурмане, очарованный красотой, грацией, пластикой.
Даже голубой мраморный дворец не произвел должного впечатления. Суета слуг, накрытый изысканными блюдами стол, – все словно во сне. Она и только она! Моя волшебница Весна! Диана! Неповторимая, восхитительная!
Бассейн с прозрачной водой, павшие одежды. Белизна и аромат кожи, ослепительная нагота тела. Ласки рук, сладость губ, упругость груди, жажда ее лона… Ненасытная, неудержимая… Вновь и вновь заставляла меня повторять невозможное…
Лишь когда я, совершенно обессиленный, раскинулся на мягком чуть примятом ложе, реалии стали возвращаться.
Заметил на животе под пупком виденную за последнее время не однажды татуировку. На этот раз – черви. Диана – червонная дама! Она так торопилась! Боялась не успеть. Поэтому и подогрела немного мои чувства. Так и быть, прощу ей эту вольность. Все же как чертовски хорошо! И она восхитительна! Ни одного изъяна. Посмотрел в глаза божественной красоты. Почему в них поволока печали. Блеск слезы? Чего не хватает моим дамам? Почему все так спешат затащить меня в постель? Ждут чего-то, ищут, наедеются, но так и не находят.
– Диана, скажи мне, кто вы – ты, Марго, Шарлотта, Сюзанна?
Я знал, что на этот раз обязательно услышу ответ. Честно заслужил.
Изогнув спину, словно кошка, продемонстрировав изящные линии тела, она томно потянулась.
– Неужели до сих пор не понял? Святая наивность! Такие же, как и ты – астальды.
– Астальды? Как и я?
У служащего пятой категории отвисла челюсть. Я чувствовал себя полным идиотом.
– Я – астальд?
Мое изумление весьма позабавило Диану. Она смотрела приблизительно так, как Мерли в начале нашего знакомства.
– Малыш, тебе еще никто не успел сказать, что астальдами не рождаются? Ими становятся.
– Тогда не пойму, зачем? К чему весь этот маскарад с прислугой?
Улыбку и веселость с лица Дианы словно ветром сдуло. Их сменила печаль.
– По мере того, как мы взрослеем, понемногу отмирают человеческие чувства, эмоции, а со временем и память. Венец развития – могущество и безумие. Как у Цезаря. А ты… ты еще совсем юный… – почти живой. Умеешь радоваться и сердиться, любить и ненавидеть. С тобой мы как бы возвращаемся к жизни – чувствуем, наслаждаемся человеческими эмоциями.
