– Ну так что, я стартую?

– Валяй!

Светка, моя давняя подруга и гениальная парикмахерша, бодрым голосом подтвердила свое согласие в очередной раз сделать из меня совершенство, и я вылетела из квартиры, радуясь, что у всех сегодня такое же прекрасное настроение, как у меня.

А для хорошего настроения были все поводы.

Буквально на днях я закончила сложное и запутанное расследование, занявшее целую неделю, и благодарные клиенты в качестве дополнительного бонуса к гонорару пригласили меня на крутой корпоратив, где собиралась вся городская элита. Собственно, и клиенты эти были далеко не последними ее представителями, и для налаживания перспективных связей такое приглашение пришлось мне как нельзя более кстати.

Ну а чтобы сойти в такой компании за свою, выглядеть нужно было соответственно. Поэтому я и позвонила Светке.

Оказалось, что ближайшие два часа у нее свободны и она полностью может посвятить их только мне одной. Сейчас было три, вечеринка начиналась в шесть, так что после посещения парикмахерской я успевала заехать домой и облачиться в парадно-выходной туалет, который вчера обдумывала полночи.

Богатая и счастливая, не спеша двигалась я по дорогам родного города и даже пробок не было в этот день, – настолько судьба оказалась благосклонна.

«Сейчас из Золушки меня превратят в принцессу, а заодно расскажут все последние городски сплетни», – думала я, заходя в зал, где колдовали служители прекрасного.

Света сияла как солнце. Какие-то, вероятно, очень позитивные новости, просто переполняли ее, и, опасаясь, что она взорвется, не в силах сдерживать в себе потоки слов и эмоций, я поспешила сесть в кресло и предоставить свою голову в ее распоряжение.

Как истый профессионал, Света начала с главного.

– Цвет платья?

– Черный, разумеется. Мероприятие солидное.

– Одобряю. Тогда губы сделаем ярко, волосы пышно, а глаза… глаза…

– Темно.

– Темно?

– Темно. Тени – глубокие, ресницы – длинные. И никакого разноцветья. Пятьдесят оттенков серого.

– Как скажешь. Желание клиента для нас закон.

Уверенными, доведенными до автоматизма движениями Света стала делать из меня королеву и наконец дала волю переполнявшей ее болтливости.

– По какому поводу праздник?

– Удачное завершение сложного дела, хороший гонорар и – дополнительная благодарность в виде приглашения на крутую вечеринку.

– Ясно. Значит – разбогатела?

– Вроде того.

– Меня тоже можешь поздравить.

– Выгодные клиенты?

– Бери выше.

– В смысле?

– Конкурс красоты!

В этот момент выражение лица моей подруги было таким, будто сама она победила в этом конкурсе.

– Что, причесывала красоток?

– Еще как! Нас там целая бригада была. И визажисты, и парикмахеры, и маникюр, и педикюр, даже аквагримеры были, представляешь?

– Неслабо.

– Не то слово. Пахали как негры. Но и – оправдало себя.

– Теперь машину купишь?

– Виллу в Испании, – сразу помрачнела Света. – Ты что-то со своих не больно-то купила. Так и ездишь на своей столетней.

– Ладно, не дуйся. Я же шучу. Расскажи лучше, что там интересненького было на конкурсе. Чай, девчонки зубами друг у друга победу рвали?

– Наивная. Все места распределены были еще до начала. Какой дурак будет на сомнительную фишку ставить? Первые места первым делом с торгов ушли. А потом уж мелочовка распродавалась.

– И кому же достался главный приз?

– Смирнова знаешь? У него мясная империя. Колбасы, деликатесы…

– Ну, личным знакомством похвастаться не могу, но слышала.

– Ну вот. Он свою протеже толкал. А Артемьев – свою. Молочное королевство. Йогурты, творожок… тоже, надеюсь, слышала. Девчонки втихаря так и прозвали этот конкурс мясомолочным. Но выиграть должен был Смирнов. То ли заплатил побольше, то ли Луганскому больше по душе окорока, чем йогурты…

– Какому Луганскому?

– Эх ты, деревня. Это ж самый главный. Устроитель. Он всю эту заварушку и затеял.

– А он кто – мясной или молочный?

– Поднимай выше.

– Куры гриль?

– Нефтепереработка.

– Ух ты! В каких же высоких сферах ты обитаешь, подруга моя.

– А то! – гордо откинула челку Светка.

– Нам, деревенским, и не мечтать о таком.

– Ладно, не расстраивайся. Вот сходишь на вечеринку, подцепишь себе там какого-нибудь короля бензоколонки, глядишь, лет через десять на «Приору» накопишь.

– Спасибо, добрая моя. Тебя первую приглашу покататься.

Фамилии, которые перечисляла Света, все до единой значились в списке гостей ожидающего меня корпоратива. Но я не стала говорить об этом подруге. Пусть думает, что она – самая крутая. Пусть порадуется. Минуты счастья так мимолетны…

– …и тогда все поняли, кому назначено первое место, – между тем тараторила Светка. – Главное, зрители на нее ноль внимания, а жюри присуждает да присуждает. И самое смешное, артемьевская девчонка гораздо больше всем понравилась. И мордашка приятная, и вообще… Ей все время хлопали, когда она выходила. А эта… Стерва стервой. И посмотреть не на что. Но что ты хочешь – бабки проплачены, надо отрабатывать.

– Стерва?

– Ну да. Я ей прическу навороченную делаю, с точностью до волосинки… Нанотехнологии, можно сказать. А она сидит, по телефону треплется, башкой вертит туда-сюда. Ну не стерва?

– Ну, знаешь ли… если каждого, кто треплется по телефону, в стервы записывать… Я вот тоже иногда разговариваю. Так что же я, по-твоему, из-за этого уже и стерва?

– Ты-то?! Да ты всем стервам стерва! Стерва из стерв. Самая стервозная стервоза, какая только…

– Спасибо, добрая моя, можешь не продолжать. Твое отношение к красивым женщинам мне предельно ясно. Ты лучше скажи, у этого Луганского, у него своей кандидатуры не было, что ли?

– О-о-ой, там вообще караул. Ну, то есть выпустить-то он ее выпустил, конечно, порадовал девушку, но про какие-то места там даже речи не стоило начинать. Старая, страшная… толстая. Тут никакими бабками не замажешь. Только приз зрительских симпатий – больше никаких вариантов.

– Злая ты, Света. Завистливая.

– Вот уж чему не завидую! Видела бы ты ее.

– Ну а стерва как? Выиграла?

– Да хрен с маслом!

– В смысле?

– А в том и смысле. Видать, у кого-то чувство справедливости взыграло, вот ей фасад-то и подпортили. Слегка. Чтоб не совалась в калашный ряд с таким рылом.

– Что, фонарь под газом поставили?

– Фонарь… Фонарь – это криминал, а там не дураки сидят. Короче, перед финальным дефиле пришли мы их красить и чуем – что-то не то. Все какие-то возбужденные, нервные… как на вулкане. И Милки этой нет и нет. Ну, которая смирновская-то. Главная претендентка. А время идет. Ну, мы потихоньку стали приступать… с задних рядов, как говорится. А то не успеем – сами же окажемся крайними. Кому это надо? Ну а капризные примы могут и в последний момент появиться, это уж испробовано. Ну вот. Приходит эта ихняя менеджерша, – тоже стерва та еще, – и говорит: «Люда заболела». Ну, в смысле, Милка-то. Людмила. Ну, заболела и заболела, наше дело маленькое. На дефиле так и не появилась она, и первое место артемьевской досталось. Кате. Ну, мы порадовались, мол, вот – есть справедливость на свете. А потом слышу – девчонки чего-то шушукаются. Подошла, а там одна рассказывает: Милке этой ночью всю морду дрянью какой-то намазали, она проснулась вся в прыщах. Да такие огромные – никаким гримом не замажешь. И лицо, и плечи… в общем, кругом обработали девушку.

– И кто же этот негодяй?

– Да известно кто. Как говорится, в каждом вопросе ищи, кому выгодно. Первое место кому ушло? Артемьеву. Значит, и посланец от него был.

– И известно, кто именно?

– Шутишь? Кто же в таком признается? Разве вот ты расследуешь, пытливая наша.