Все сразу опустились на колено, зашевелились стволы. Морок, шедший впереди Олега, обернулся. Его лицо было азартным и чуть испуганным:

— Бер, — выдохнул он.

— Где?! — изумился Олег. Лицо Морока тоже стало изумленным:

— Да вон же ж, то ли не видишь?! Вон?

Олег увидел — и обомлел. Медведь стоял у сосны. На задних лапах, а пе­редними скреб шероховатый красно-золотистый ствол на высоте ТРЕХ МЕТРОВ!!! Мощный загривок, плечи и спина ходили валиками тугих мускулов, шерсть лос­нилась — медведь был сыт и благодушен.

— Не стать, что велик, — как ни в чем не бывало заметил Морок: — Должно, тоже с гор спустился...

— Будем стрелять? — спросил Олег. Морок удивился:

— Да про какое дело? Он часом убредет. Покойный зверь, не зима.

Олег так не считал. В жизни, на Земле он видел медведей только в зо­опарках, да еще чучелами в музеях. Даже там они выглядели устрашающе. А уж этот... Однако медведь и вправду то ли не чуял людей, то ли не обращал на них внимания. Он драл кору, похрюкивая,  как довольная свинья в грязной луже. Почесался, шагнул в сторону, явно готовясь опуститься на четыре лапы и уйти...

...Бум! Глухой, мощный выстрел охотничьего ружья эхом отозвался в до­ждевом лесу. Медведь качнулся. И опустился на четыре лапы, но и на них не удержался — лег на бок. Пуля, направленная умелой рукой, угодила ему точно в сердце.

Между деревьями появился человек — он тихо и быстро шел по опавшей хвое к своей жертве, не очень высокий, но крепкий бородач с повадками бы­валого охотника, одетый, как лесовик, и вооруженный запрещенной охотничьей двустволкой. Увидев горцев, человек от бедра вскинул ружье, на него тут же нацелились несколько стволов автоматического оружия... Гоймир, в чью грудь ружье глядело, совершенно спокойно сказал:

— Убери одно громыхалку-то. Ты стать попадешь, ну да и мои не мимо поцелят.

— Так тебе-то все равно будет, — уверенно ответил охотник. — Нашу весь не задаром Стрелково зовут, — но ружье опустил. — Горцы? Шиши, что ли?

Олег знал уже, что так называют партизан и не удивился, когда Гоймир кивнул; одновременно он коротко отмахнул рукой, и все опустили оружие, но продолжали поглядывать по сторонам.

— Далеко зашли, — медленным, спокойным движением охотник забросил ружье на плечо. — Гонятся за вами, что ль?

— Да вроде и нет часом, — ответил Гоймир. — Так весь-то ваша говоришь Стрелково прозваньем?

— Точно.

— А данваны-то у вас стоят?

— Бог миловал, — мужик перекрестился.

— А вот где они — близким-то? — Гоймир полез за картой. — Не укажешь?

Мужик нахмурился, покосился на медведя. Неуверенно сказал:

— Шкуру снять надо... Неделю я его выслеживал, мохнатого. Трех коров у нас задрал — это летом-то!

— А скору мы обдерем, — Гоймир мигнул Йерикке, тот, улыбаясь, кивнул. — Ну а ты помоги. Иль ты к данванам подлипаешь?

— Тьфу, — сплюнул мужик и перекрестился снова. — Лады, давай покажу... То­лько вы, ребятки, шкуру не порешите.

— Умеем, — заверил Иерикка, ладонью быстро указав направления слежения: несколько человек рысцой рассыпались по сторонам, а сам Иерикка тихонько посвистывая и доставая камас, пошел к туше. — Вольг, Гостимир, Воибор, помо­гите.

Гоймир расстелил карту на камне. Мужик одобрительно посмотрел на часовых, замерших за стволами сосен:

— Шкуру не знаю, а воевать вы, кажись, умеете. Давно гуляете?

— Не очень чтоб, — Гоймир прищурился: — А воевать-то мы с мала выучены.

— Наслышаны... Вот, смотри, парень, тут их машины прошли...

— То знаю. Пожгли мы их, — слегка нетерпеливо ответил Гоймир. Мужик поче­сал бороду:

— Эге... Да ты, парень, знаешь, сколь там человек-то было?

— А мы так больше бьем, чем считаем.

— Ну, дальше смотри... Рисовать-то есть чем? Дай-ка.

— А вот, — Гоймир подал ему простой карандаш. Охотник довольно умело обо­значил известные ему коммуникации, гарнизоны и посты.

— До Темного озера тропки не заставлены? — Гоймир повел пальцем по карте.

— Вот чего не знаю... Я в тех краях года два не бывал.

— Ясен день... Данваны что? Не доняли одно? — осведомился Гоймир, складывая карту.

— Торопятся, не задерживаются...— ответил охотник. — Вас клянут. Сам слышал, говорили — время вы у них отбираете.

— Чуете? — на секунду повернулся Гоймир к остальным. И снова обратился к охотнику: — От вас людей забирать не пробовали?

— Так у нас в каждом доме ружье, — почти добродушно отозвался тот, слов­но это все объясняло. Или в самом деле объясняло?..

— А так чего сами?..— Гоймир не договорил, но и так было ясно, о чем он.

— Парень, семьи у нас. И дома. Они нас не трогают, так и ладно.

— Ваши беды, — Гоймир признал правоту или, по крайней мере, правомочность слов охотника. — А вот каким местом тут стать можно?

Охотник задумался. Посмотрел на медленно качающиеся кроны сосен, медленно сказал:

— Да чего ж... Ночуйте у нас. Чай, весь не спалите... хотя данваны про вас еще и не то болтают! — и он засмеялся, в бороде сверкнули крепкие белые зубы. Потом сказал уже серьезно: — И не опасайтесь, у нас народ надежный, не продадут.

Гоймир потер нос жестом, неожиданно напомнившим Олегу Юрку:

— Прямиком спрос, — решительно выложил он: — Накормите ли? А то запасы в трату неохота, кто там знает, как завтра-то будет...

— Восемнадцать человек? — охотник окинул горцев оценивающим взглядом. — Накормим, не обеднеем... Сняли, парни?

— Тяжелый, сволочь, — бросил Олег. Донельзя неприятная работа, настолько грязная и кровавая, что три месяца назад его затошнило бы от одного ви­да, сейчас воспринималась, как нечто обыденное, и Олег подумал, вытирая с камаса кровь и жир, что Мир подминает его под себя все больше и больше. А Йерикка улыбнулся, толкая ногой сырую шкуру:

— Посмотри, хозяин, ладно ли будет?

Охотник подергал её, проверил мездру и посмотрел на Йерикку одобрительно и с интересом:

— Охотник?

— Так у нас все охотники... Далеко до вашей веси?

— Версты две, — мужик легко забросил на плечо туго скатанную шкуру. — Пошли, что ль?

— Мясо брать не будешь? — удивился Гоймир.

— Бершину? — охотник удивленно сплюнул: — Погань... да и жесткое.

— Ну...— только и смог ответить Гоймир. Горцы запереглядывались. Медвежа­тину — особенно окорока — все они любили.

— Срежем что ль? — предложил Одрин. Гоймир задумался. Мясо, конечно, было бы не лишним, но в перспективе их ждал отличный обед.

— Пошли, — решительно скомандовал он.

Стрелково, лежавшее на холмах, выглядело типичной весью лесовиков — дома лежали привольно, окруженные зеленью любовно возделанных садов. У по­днося холмов тянулись полоски огородов. На вершине самого высокого хол­ма махали приветственно крыльями два ветряка. Весь смотрелась крепкой, нес­пешной и зажиточной, в ней не было сумрачной готовности крепостных стен Рысьего Логова и других городов горцев, виденных Олегом. Такие деревни он встречал на Земле — и сейчас не мог избавиться от ожидания: вот-вот из-за какого-нибудь дома вывернет «нива» с прицепом или подержанный «фольксва­ген», на котором «в город» отбывает зажиточный фермер.

— Скоро расчухаются, — уверенно сказал Йерикка. — Поживут чуток под данванами, обожгутся и полезут изо всех щелей с топорами...

— Лучше бы сейчас помогли, — непримиримо ответил Олег. Впрочем, его непримиримость большей частью проистекала от усталости. Он был мокрый насквозь и слегка натер правую пятку. Йерикка слегка удивленно ответил:

— А они что, не помогают?! Вот тебе еда. Вот тебе дом. А там — я тебе точно говорю! — мы и проводника на Темное найдем!

В Стрелково вела хорошая дорога, построенная еще во времена Медве­дей. На улицах никого не было — дождь...

— Скряги вы, так-то, — с насмешкой заметил Гоймир. Он вошел в весь с Йериккой и Олегом, оставив остальных за околицей. Хлопов — так звали нового знакомого — не принял шутки: