— Нормально, все хорошо.

— Скажите, если будем очень трясти вас.

— Нет, все отлично.

Он услышал гул голосов, проникавший и доносившийся до второго этажа даже через стальную дверь, ведущую в вестибюль. Он что-то пробормотал, а офицер, несший его справа, сказал, что теперь ему надо привыкать к этому.

— Вот он! Вот он! Назад!

Дверь открылась, и он увидел стену людей, полицейских, операторов и корреспондентов; все кричали ему что-то, отталкивая друг друга. Яркий свет на время ослепил его. Врач стал разрезать штанину на левой ноге. Поставили носилки.

— Мне хочется постоять немного.

— Как вы себя чувствуете? — спросила женщина-корреспондент.

— Вы правда всех их убили?

— Где Эл Пауэл?

— Здесь, — он стоял сзади, в футах шести, держа руку на рукоятке револьвера тридцать восьмого калибра. Его глаза шарили поверх голов толпы, ища кого-то.

Лиленд улыбнулся:

— По телевизору ты выглядишь лучше.

— Я запомню это, — он посторонился, стараясь не смотреть на низкорослого темноволосого белого мужчину, стоявшего от него слева. — Это капитан Дуэйн Робинсон.

— Мы вынуждены задать вам несколько вопросов, Лиленд. Мы просматриваем видеозаписи, и нас очень интересует, кто разбросал деньги и почему.

Лиленд увидел, как Пауэл покачал головой: на пленках ничего не было.

— Я не отвечу ни на один вопрос без советов моего адвоката, — сказал Лиленд. — Думаю, прежде всего он посоветовал бы мне заняться здоровьем.

— Дайте нам поговорить с ним, — потребовал усатый корреспондент.

Лиленд сразу понял, что произошло, когда услышал первый звук, донесшийся от двери, ведущей на северо-восточную лестницу. Он хотел упасть на пол, но Робинсон мешал ему, прижав к стене. Карл закричал и начал стрелять по корреспондентам, чьи крики и визг заглушили грохот. Впечатление было такое, словно Лиленд смотрел на себя в зеркало. С головы до ног Карл был покрыт грязью и кровью. Он хотел убить всех. Охваченный безумием, он обрушил на них всю свою ненависть. Карл не успокоится, пока не перебьет всех, и кто-то должен его остановить. Хотя Стефани не смогла остановить Лиленда; даже ее смерть не смогла этого сделать.

Наконец-то Карл нашел Лиленда. Они смотрели друг на друга, как на свое отражение. Карл не видел никого, кроме Лиленда, и Лиленд знал это. Робинсон держал оружие в руках, но не стрелял. Карл выстрелил первым, и в этот момент Эл Пауэл схватил Робинсона за плечо и, толкнув, подставил под пулю, которая предназначалась для Лиленда. У Пауэла было такое свирепое выражение лица, что Лиленд не мог поверить, что это тот самый человек, которого он недавно видел по телевидению. Робинсон отпрянул назад и упал на Лиленда, причинив ему ужасную боль. Прежде чем он оказался на полу, погребенный под телом Робинсона, Лиленд увидел, как Пауэл, не торопясь, прицелился и сделал два метких выстрела, снеся Карлу верхнюю часть головы и разбрызгав повсюду мозги и кровь.

Лиленд пытался выбраться из-под Робинсона. Двумя руками Пауэл откатил тело Робинсона и вытащил Лиленда за штанины брюк, которые были все в крови, словно ему на колени вылили чашку супа.

— Врача! Врача!

Врач лежал мертвый рядом с Лилендом и Робинсоном. По всему вестибюлю стали подниматься люди. Увидев трупы, они закричали.

— Дай-ка мне этот чертов ремень, — сказал Пауэл и расстегнул его. — Надеюсь, ты не умрешь у меня, во всяком случае, не теперь.

Он крепко затянул ремень вокруг бедер Лиленда.

— Здорово ты нырнул за Робинсона.

Лиленд, не отрываясь, смотрел на него.

— Он умер, как герой, — сказал Пауэл. — Не забудь это.

— Лучше бы ты ничего не делал.

Пауэл посмотрел на него.

— Знаю. Но как-то не хочется, чтобы думали про меня так, особенно человек, которого я считаю своим напарником.

— Робинсон совершил ошибку, — сказал Лиленд вслух, но скорее самому себе.

— Он отдал жизнь за тебя, — сказал Пауэл. — Так надо относиться к случившемуся. Кровь у тебя уже не течет. Ты будешь жить.

— Ты чертовски хороший полицейский, — сказал Лиленд.

— Рядом с тобой я вообще никакой не полицейский, — он плакал. Вокруг Лиленда столпились полицейские, вытягивая шеи, чтобы взглянуть на него. Установили бутылку с плазмой. Появилось новое лицо.

— Держи ремень, парень.

— Сержант, — поправил его Пауэл.

— Извини, сержант. Именно так. Держи его, не отпускай.

— Успокойся, — сказал он Лиленду. — Ты еще сто лет проживешь.

Лиленд не ответил ему. Он хотел что-то сказать, но вдруг потерял всякое желание говорить. Пусть все катится ко всем чертям, он будет бездумно лежать. Вся прожитая им жизнь пронеслась в его памяти. Его подняли и быстро покатили к двери. Кто-то держал бутылку с плазмой и бежал рядом с ним и Пауэлом. Пауэл улыбался. Теперь он не имел ничего общего с тем человеком, лицо которого несколько минут назад было искажено выражением звериной жестокости.

Лиленд закрыл глаза. Теперь он будет думать о том, как хорошо летать.