– Хорошая девушка, правда же? – спросил Аояма, на что Каи с удивленным видом закурила новую сигарету.

– Ты всерьез так считаешь? – изумилась она.

У Аоямы возникло странное чувство. Он понимал, что Асами Ямасаки не может быть какой-то примитивной хорошей девочкой, и хотел удивиться, словно ему только что открыли на это глаза. Однако удивиться не получалось.

– Ну, мне она не кажется плохой. В любом случае она серьезная! – произнес Аояма.

Каи с озадаченным видом покачала головой:

– Эта девушка не того уровня, чтобы быть просто хорошей или плохой! Хотя не мне судить. Ты влюблен и, что бы я сейчас ни говорила, не станешь меня слушать. Думаю, мне лучше оставить тебя в покое. Невозможно хорошая или невозможно плохая, а может, и то и другое сразу. Что-то из трех!

9

Утром следующего дня Асами Ямасаки позвонила Аояме на рабочий телефон. Это был первый звонок с ее стороны.

– Это я. Прости, что звоню на работу.

Вначале трубку сняла молоденькая сотрудница по фамилии Такамацу. Фирма Аоямы была небольшой и насчитывала в своем штате всего четырнадцать человек. За исключением бухгалтера Танака, которому было за пятьдесят, все называли его не “директор”, а “Аояма-сан”. Аояма-сан, вам звонит Ямасаки-сан на четвертой линии… Моя сотрудница, должно быть, спросила: “Из какой вы компании? Как вас представить?” Интересно, что ответила Асами? – подумал Аояма. Офис был маленьким, и отдельного кабинета у него не было. Наверное, весь персонал услышит наш разговор, но не все ли равно? В любом случае когда-нибудь мне придется и им сообщить, что я снова женюсь. На девушке, почти на двадцать лет моложе себя. Притом гораздо более красивой, чем все эти актрисы. Наверняка мне не избежать насмешек и подколок в свой адрес, но по большому счету, пожалуй, все порадуются за меня.

– Я не сильно помешала?

– Нет-нет! Я сам собирался позвонить тебе.

– Мне вдруг безумно захотелось позвонить. Хотела услышать твой голос…

– О, и со мной то же самое!

Такамацу, не отрывая пальцев от клавиатуры компьютера, взглянула в его сторону. Ей определенно было лет двадцать пять. По окончании колледжа она год прожила в Лондоне и, вернувшись на родину, устроилась работать на районное телевидение. Однако, движимая мечтой во что бы то ни стало снимать реалистичное документальное кино, Такамацу оставила родные места и прежнюю работу и попала в компанию Аоямы. Во время собеседования она вела себя довольно дерзко, и остальные вышестоящие сотрудники возражали против ее принятия на работу, но Аояма оценил ее энтузиазм и знание английского. Такамацу занималась закупками зарубежных документальных программ, а также готовила проекты совместных передач с иностранными телестудиями. В то время как прочие молодые сотрудники старались всячески выделиться, соревнуясь друг с другом в придумывании проектов, Такамацу выполняла свою работу очень спокойно, но вместе с тем добросовестно и усердно. У нее был любовник – иностранец.

– Прости меня за вчерашнее. Я все испортила.

– Тебе не за что извиняться! Это и моя вина, что так неожиданно затронул столь щепетильную тему.

– Ты понимаешь, почему мне захотелось позвонить тебе?

– Приблизительно догадываюсь! Потому что я тоже очень хотел услышать твой голос.

Речь Асами немного изменилась. Она была все так же вежлива, но формальных слов почтения в ней стало меньше, и потому голос теперь звучал более интимно и местами даже кокетливо. Наверное, дело во вчерашнем поцелуе и в том, что теперь нас связывает важная тайна, подумал Аояма. Разумеется, он с радостью принял перемену, произошедшую в ее интонации. Кокетливое звучание голоса еще сильнее и сладостнее обволакивало душу, и ему приходилось бороться с собой, чтобы невольно не расплыться в улыбке.

– Я как будто еще не понимаю, что произошло. Никак не могу поверить.

– В то, что я сказал вчера вечером?

– Да, а разве есть еще что-то кроме этого?

– Просто все случилось так быстро.

– Это ведь правда? – серьезным, но вместе с тем сладким голосом спросила Асами после короткой паузы.

– Правда! То, что я вчера сказал, – это все правда.

Забыл рассказать про Сигэ, но ведь это не ложь.

Пока он слушал голос Асами Ямасаки, у него возникло страстное желание немедленно увидеть ее. При мысли об этом нервы натянулись во всем теле, а в висках и в горле стало горячо.

– Мы сможем снова встретиться в ближайшее время? – напористо спросила Асами Ямасаки:

– Конечно, – ответил Аояма. – Я тоже жажду нашей встречи, хоть прямо сейчас!

Такамацу смотрела в его сторону.

– Я позвоню позднее, – сказал Аояма и повесил трубку.

Такамацу улыбнулась ему. Надо бы посоветоваться с ней, подумал Аояма. Он не понимал, какие конкретные действия ему стоит теперь предпринять. Например, в отношении секса.

Наверное, мы должны одними поцелуями подтверждать чувства друг друга, а все остальное оставить до свадьбы.

Прошлым вечером он намеками попытался выяснить об этом у Каи, но та ответила следующее:

“Слушай, я даже не знаю. Нынешние молоденькие девушки по-разному смотрят на эти вещи, и мне их сложно понять. И особенно эта девочка мне непонятна. Могу сказать только одно. Чем глубже становятся отношения между вами, тем сильнее ты теряешь голову, не так ли? А тебе стоит серьезнее отнестись к тому, что ты ничего толком о ней не знаешь! Ты спросишь, что тебе делать, чтобы узнать ее, но способов таких я не знаю. Хотя и не думаю, что существует человек, которому она была бы понятна. При всем при том есть в ней что-то старомодное. Однако и это определение полностью не соответствует действительности. В пору, когда я была гейшей, в моей среде попадались девушки, чем-то похожие на нее. Буквально одна или две. Они были невероятно хороши собой, и вокруг них, разумеется, не счесть числа известных личностей, которые хотели быть их покровителями. Было что-то необычное в их красоте! Казалось, словно эту красоту подпитывали все горести и несчастья, их собственные и других людей.

Как будто близость с ними сулила погибель. Эдакая роковая красота! Мужчины сходили с ума от желания обладать ими. Вот что это были за женщины!

Аояма пригласил Такамацу на обед. Из офиса по телефону они заказали столик и отправились в ресторан, который, по словам Такамацу, был ее самым любимым в Токио. Ресторан индийской кухни, расположенный перед синтоистским храмом. Так как заведение было не очень большим, все восемь столиков оказались заняты, и даже имелись посетители, ожидающие своей очереди. Такамацу, по-видимому, являлась постоянным клиентом, и для нее приготовили столик возле окна, откуда виднелся храмовый лес.

– Пива выпьем? – поинтересовалась Такамацу.

Аояма утвердительно кивнул и заказал индийского пива. На этикетке пивной бутылки были изображены три розовых фламинго. Такамацу пила прямо из горлышка, не используя бокала. Поедая креветок и цыплят, запеченных в печи тандыр, Аояма рассказал о том, как развивались события. Начиная с их знакомства и заканчивая вчерашним поцелуем.

Когда Аояма закончил признание, Такамацу изумилась:

– Надо же, какой вы! Как это вы стали таким романтиком?

– Я?

– Ага.

– Стал романтиком?

– Не слишком ли типично? А я-то думала, что Аояма-сан – один из немногих в Японии, кто может снимать настоящее документальное кино.

– Разве между документальным кино и личной любовью есть какая-то связь?

– Так ведь это вы меня учили, что в документальном кино нет места романам! Мол, рано или поздно романтизм возникает, и тут уж ничего не поделаешь, но романы – это дело весьма туманное и рисковое, и поэтому они только мешают.

– Неужели я говорил такое?

– Конечно, это не дословно, но, мне кажется, именно это я усвоила. Безусловно, работа и личная жизнь – это разные вещи. Думаю, что даже я по сути своей романтик. Вот только хорошо ли это, когда романтизм закрывает тебе глаза на действительность?

За окном виднелись верхушки платанов, колышущихся на ветру. После запеченных цыплят тандури Такамацу приступила к карри с баклажанами и жареным мясом. Видя ее лицо совсем близко, Аояма почувствовал, что до него доходит смысл сказанных Каи слов.