– При чем здесь марксизм? – изумился Сен. – Я говорю о Марксе. О Ма рк се. Эта личность мне нравится. Если, к примеру, мне нравится и Шопенгауэр, то уж волюнтаризм здесь точно не при чем! Или я не прав? Я прав, и ты со мной согласен.
– Я с тобой согласен, но давай ближе к делу, – чуть не вышел из себя Магистр. – Меня больше интересуют ведьма, её отец, и что они там надумали, – куда больше, нежели марксизм с волюнтаризмом, вместе взятые…
Сен Жермен заложил руки за голову и еще вольней откинулся в кресле, держа сигару в зубах. Посидел так, вынул сигару, сбил пепел. Медленно и конкретно произнес:
– «Яйцо» существует, это вне всякого сомнения. Взять его и разбить – вот наша задача. Бить, а не вопить: «Что теперь будет!». Побольше легированной стали в мозгах – и все пойдет по прежней колее. Искрошить всех. Сжечь всё. И – Полный Порядок. Другие рецепты проданы.
– А если процесс уже пошел? – вставил Махарашвили, притаившийся за своей бородой у стола.
Сен Жермен смерил его взглядом, налил рюмку коньяка и медленно выпил. Снова посмотрел на грузина:
– Если процесс уже пошел, то я бы предложил производные урана 238.
– Сен, ты, наверное, вчера перебрал на банкете. Какой уран? – недовольно спросил Магистр.
– Руби корень любыми средствами, если дерево грозит твоему дому. Меня этому еще бабушка учила, а она знала толк в подобных вещах. Это «яйцо» поставит с ног на голову всё, что ныне существует. Нечто похожее едва не случилось при Рамсесе III. Помешала война: все силы ушли туда. Эхнатон чуть было не произвел на свет «яйцо» детерминанту. Нефертити остановила: была двойным агентом. Тёмная история, ее многие иллюминаты знают. Да, раньше было проще. Бац – и порядок. Ну, а сейчас… Уран 238. Другого рецепта нет.
Индокитайский денди налил еще коньяку, предложив его Магистру, – тот отказался, – и не торопясь выпил. Снова прильнул к сигаре. Негр стал махать быстрее. Магистр звякнул своей цепью с тринадцатиконечной звездой:
– Махарашвили, а что скажешь ты?
Грузин выхватил спасительные четки и стал их пересчитывать. За это время индокитаец опрокинул еще одну рюмку. Осмотрел бутылку: «Армянский?» – «Нет» – «А а, Париж! Смерть Изиде!» Магистр взял бутылку, поднес ее к самому носу Сен Жермена и медленно, по буквам прочел: «Джорджия». Сен, коньяк грузинский» – «Это что–то новенькое!».
– Что–что? – поднял голову Махарашвили. – Да этот коньяк пили, сидя на Золотом Руне. «Новенькое»!..
– А–а, припоминаю! – индокитаец налил еще рюмку. Сигара в размере не уменьшалась. Негр злобно глядел на нее, налегая на опахало.
– Ну? – напомнил о деле Магистр. – Махарашвили, где мысли?
– Уран 238 не подходит. Слишком велики побочные эффекты.
– А вы хотели чистыми руками извлечь из кита амбру? – усмехнулся Сен. – Не вы первые такие жалостливые. Людовик XVI тоже хотел по хорошему. Побочных эффектов остерегался. Да и царь Коля из России всех подряд жалел. Список продолжить?
– Да чем он так ужасен, этот Новый Мировой Порядок? Конец света, что ли? Так свечи зажжем, – неуверенно предложил грузин.
– Никто не говорит об ужасе, – мрачно уточнил Верховный Магистр. – Это будет гораздо хуже. Спроси у Сена, он весьма в курсе. И вспомни про «альфа ДНК». Или уже запамятовал? В общем, у нас есть достаточный casus belli. – Помолчал и добавил: – Exceptis excipiendis. До сих пор мы выживали и поднимали свой флаг еще выше. И во всех случаях ситуация была у нас под всецелым управлением. Сейчас – полный пас. Даже буддисты не понимают происходящего. Сен, а какого рода это «яйцо»?
– Если бы я знал, его уже бы не было.
– Ну, не военный же переворот всепланетного масштаба?..
Индокитаец поморщился, ничего не сказал и снова налил коньяка. Сделал рюмкой движение в сторону Махарашвили и посмотрел на Магистра:
– Какой еще переворот? В том и беда, что времена вооруженных путчей закончились. Раньше было как? Нет Цезаря – нет проблем. Лос Аламос всё переменил. Беда – в отсутствии Цезаря. Убирать стало некого. Тактика третьего тысячелетия, тактика декаданса. Вместо одной головы – три появляется, но уже клонированные. Без души и харизмы. Власть настолько тотальна и обезличена, что практически перешла в свою противоположность. Но этого никто не видит. Пока. Единоначалия нет, цели нет – есть пустой набор звуков и знаков. Плюс муравейники пожирателей всего, что можно ухватить. В результате хватают себя за собственный хвост и бац – получите Новый Мировой Порядок, то есть старые векселя и долговые обязательства сжигаются, а новые «от фонаря» выписываются. Доступно, Ваше Святейшество? – Магистр лишь молча моргнул. – У меня было вволю времени изучить сей феномен птицы Феникс. Только из пепла обычно вылазит такая образина, что смотреть тошно. Потом все понемногу привыкают и даже выдумывают страшилки о прошлом. Тысячелетиями проверенный процесс. Homo sapiens, говорите? Весьма сомневаюсь в массовой применимости данного определения.
Сен Жермен опять налил коньяка и неторопливо выпил. Негр пристально следил за сигарой, которая потухла.
– Сен, никто не будет с вами спорить по поводу разума всечеловеческого, – изрек Магистр после паузы. – Нас более интересует ваш ум, наш разум и информация, которой, подозреваю, у нас всех недостаточно.
Сен Жермен пожал плечами:
– Магический кристалл «Си эн эн» – для дураков.
– А что сообщает Шуршашвили? До конца ли он декодировал разговор Корниенко и ведьмы? – спросил Магистр, обратившись к секретарю.
– Нет, не успел. Трюфелями отравился. В реанимации…
– А псы?
– Тем хоть бы что. Сейчас спят, а проснутся – требуют трюфелей. Переводчик–то заболел. Вынужденный простой. Набирают вес, короче.
– Какова последняя информация, что он успел перевести?
– «За рекою собирается туман…» Больше ничего – впал в кому.
На голову Махарашвили сел попугай и тоненько закричал: «За рррекою собирррается туман!..» Грузин сгреб птицу пятерней и кинул в заросли бенгальских роз. Та зло заорала что–то на латыни.
– Сто семьдесят тысяч евро, – заметил Магистр.
Махарашвили непонимающе посмотрел на шефа.
– Цена попугайчика, – уточнил тот.
– Нервы дороже, – пробурчал грузин. – У нас в горах этих тварей на центнеры продают. Сто семьдесят тысяч! Подозреваю, что насчет цены вас…
– Закрыли тему: мы не на базаре в Тбилиси, или как там он у вас сейчас…
Верховный Магистр выпил еще апельсинового сока и обратился к прокуренному Сен Жермену:
– Сен, а может, все это блеф?
– Нет, Ваше Святейшество, не блеф. Все контрольные голуби и канарейки, размещенные вдоль доминирующих линий лей, скончались. Остановка сердца. Результат, подтверждающий проверенный эффект. Стоунхендж стал дезориентировать компас и глушить мобильные телефоны. Скачки частотной энергии. Фоновая радиоактивность основных мегалитов, включая остров Пасхи, выросла на порядок – около 56 микрорентген в час. Черная Мадонна на Килиманджаро заплакала. Впервые за девятьсот лет. Кельнский собор стал генерировать радиоволны. Плащаница… Ну, про это спросите у Фазера.
– Он ушел в политику, – вставил Махарашвили. – Может, это и к лучшему. Политика есть концентрированная экономика.
– Фазер пошел не той дорогой. Концентрат не заменит реального продукта. Но, возможно, это некий обходной путь. Впрочем, он неисповедим, и Фазеру виднее. У нас же другие задачи. Ваше Святейшество, могу я знать: уран под нашим контролем?
– Да.
– Весь?
– Нет.
– Плохо.
Помолчали, разглядывая орхидеи.
– А кто такой Философ? – спросил Сен, прищурено глядя на Верховного Магистра.
– Какой именно?
– Тот, о котором я говорю.
– Как тебе сказать… Странная тридцать третья фигура на шахматном поле пирамид. Я бы не рискнул оценить его однозначно. Ясности нет. Apex spiritus, вот это – безусловно.
– Неужели, так?
– Его никто не видал воочию, но воду он мутит изрядно. Сам себе конфессия, короче. Редкое вкрапление в Божественную Субстанцию. Нет, «альфа ДНК» там, конечно, отсутствует, но… Ничьи пути всецело не исповедимы, ты же знаешь… Иллюминаты, что для них редчайший случай, назначили за Философа через подставных масонов громадное вознаграждение. Потому как их оккультные действия против него бессильны. Вот только сдавать его некому. Он всегда один.
