Нет, так нет. Я вздохнула, вспоминая наставления Хани. Никто не должен знать, чему он меня научил. Использовать только в крайнем случае, когда жизни угрожает опасность. А сейчас именно такая ситуация. Они не отпустят. Они озлобленные, решительные. Им нужна моя жизнь, непонятно, конечно, чего они злятся, подумаешь, проиграли в битве, с кем не бывает. Но, видимо, это был сокрушительный удар по их гордости и чести.

Открыв глаза, кивнула им, позволяя наброситься скопом. Музыка зазвучала в голове, голос Хани отсчитывал такт, произносил название ударов и блоков. Всё чисто, технично, ни грамма чувств и эмоций. Никто не узнает, чему научил меня брат, некому будет рассказывать. Я остановилась, смахнула с меча кровь и спокойно вложила его в ножны. Расстроенно вздохнула, чуть морщась от разочарования. Как представлю, что придётся прятать тела. Хотя я ни в чём не виновата в принципе, они первые начали. Обернулась, рассматривая поверженных врагов. Всё же было их жалко. Молодые совсем… были.

Неожиданно на поляну выскочил тёмный и владыка. Они резко остановились, глядя то на меня, то на тела ледяных эльфов.

Вот тут я испугалась. Сглотнула и жалобно выдала, хотя хотела произнести гордо:

— Они сами виноваты. Я предлагал им уйти, но они напали вдвоём!

Мой король с каменным лицом быстрее, чем я успела отпрянуть, приблизился и обнял меня, прижимая голову к своей груди.

— Хэни, ты цела! — выдохнул он, прижимаясь щекой к моей макушке.

Я была в шоке. Он меня обнял! Он сам меня обнял! Я была в ступоре. Слёзы навернулись на глаза. Он меня обнимал и что‑то там шептал так нежно. Я решилась обнять его в ответ, но опоздала. Король отстранился, а я схватила лишь воздух.

Тантрион поднял моё лицо, прижимая к носу откуда‑то взявшийся платок.

— Хэни, слышишь меня? — звал меня мой король.

Я закивала, улыбаясь. Конечно, я слышу его. Бесконечно готова слушать и стоять так же близко от него, обниматься. О, как же он красив, а глаза его такие глубокие и голубые. Они затягивали, и я терялась в них. Голова даже закружилась.

— Она ранена, — услышала я голос тёмного. Недовольно обернулась на него, не желая, чтобы он нарушал идиллию.

— Хэни, всё будет хорошо, — встревоженно шелестел голос владыки, а мир закружился перед глазами. Боль в боку неожиданно остро прострелила, заставляя ахнуть и выгнуться.

Я закашлялась, чувствуя вкус крови на губах. Но главное — глаза любимого. Яркие, как летнее небо.

— Хэни, всё будет хорошо, — обещал он.

Я улыбнулась. Боль накатывала, как морской прибой, но я пыталась не думать о ней, я летала. Я парила на руках владыки, радуясь и млея.

Небо над головой сменилось на белый потолок, аромат лекарств и трав, резкий и едкий, навязчиво вторгся в мои лёгкие.

Лицо королевского целителя появилось надо мной, сдвигая любимого.

Я схватилась за руку короля, боясь, что он уйдёт навсегда.

— Я тут, с тобой, — услышала его голос.

— Нужно его раздеть, — произнёс целитель.

— Это не он, а младшая Ясил, — строго ответил король, затем лёгкий ветерок пронёсся по моему телу, и глаза целителя расширились в изумлении.

Слабость во всём теле всё больше давила. Грудь с трудом поднималась, проталкивая в лёгкие воздух. Веки тяжелели. Но я держалась за горячую большую ладонь, боялась её отпустить.

— Я с тобой, Хэни. Всё будет хорошо. Поспи немного, ты устала.

Да, устала. Боевой транс каждый раз выжимает меня до нитки, как ты Хани не бился со мной, не умею я экономить силы. Немного посплю, самую малость. Больно дышать и тяжело думать. Лучше отдохну, главное, что он рядом и держит меня за руку.

АхраШеррот

Разговор с владыкой был весьма занимательным, Немель видел, как он бесится в бессилии. Тёмный прекрасно понимал светлого, такая рыбка уплывала из его рук. Ведь девчонка пока слишком мала, чтобы вступить в игры Древних. Так считал король, но не Ахра. Фэйари вошла в силу, она была достаточно могущественна для того чтобы перекраивать мир под себя или же под того, кто будет ею управлять. Хитрый светлый король растил её для себя, но тёмный сумеет отобрать. Обмениваться любезностями им помешали. Жжение рабских меток требовало немедленно спасти госпожу от смертельной опасности.

Когда он мчался через парк, то посмеивался над владыкой лесных эльфов, так как тому приходилось следовать за ним. Ахра выбежал на поляну первым и замер, удивлённо оглядывая место битвы, не веря своим глазам. Фэйари, всё ещё в облике юнца, манерно стряхнула меч и вложила в ножны. Затем развернулась и поморщилась. В этот момент на поляну ворвался Тантрион, пугая своим появлением юнца. Трупы двух светлых эльфов и для него стали сюрпризом. Руны продолжали жечься. Немель оглядывал морок, отмечая запах крови, смешавшийся с ароматом листвы и цветов.

— Они сами виноваты. Я предлагал им уйти, но они напали вдвоём!

Оправдывалась фэйари, отступая от короля, но он заключил её в объятия. Аромат крови усилился. Ахра обошёл трупы, отмечая особенность ран. А малышка не так проста, как казалось тёмному, — запрещённый у светлых и вполне легальный стиль боя с мечом тёмных. Откуда она знала его? Кто мог научить её стилю Древних «Порхающая смерть»?

— Хэни, ты цела! — шептал Тантрион.

Тёмный видел, какими влюблёнными и преданными глазами смотрела на него фэйари. Истинные чувства отражались на лице морока. Ахра в раздражении выдохнул, не в силах смотреть, как рушились его планы, и вновь оглядел трупы. Приторно сладкий, знакомый ненавистный аромат тревожил его обоняние. Взгляд его отметил окровавленные клинки, и он резко оглянулся на парочку. Тантрион прижимал к носу юнца носовой платок. Его белизна стремительно алела.

— Хэни, слышишь меня? — встревоженно шептал Тантрион.

Юнец закивал головой, всё так же преданно глядя на короля. Но взгляд его уже не был ясен, а ноги ослабли.

— Она ранена, — подсказал Ахра королю лесных эльфов. Фэйари обернулась на него и оскалилась, приподнимая верхнюю губу, кривляясь.

Древний давно не видел столь непосредственного эльфа, пусть и юного, но не испытывающего к нему и толики страха и уважения. Словно она знала, что с ней никогда и ничего плохого не случится. Неосмотрительно со стороны родителей и самого короля столь яро оберегать не видевшую настоящей жизни девчонку. Выстроенный хрустальный мир рухнет, когда она окажется лицом к лицу с жестокой реальностью. Она сама сломается.

АхраШеррот прищурил глаза, наблюдая за королём, который поднял на руки истекающую кровью фэйари. Тёмный надеялся сманить её, а тут такая любовь, что третий будет лишним. Хотя попытаться стоило завоевать, сломать радужный мир, подарить свой.

На поляне через считанные секунды стало оживлённо. Начальник дворцовой стражи с небольшим отрядом оцепили периметр кровавой расправы, ещё один эльф из Ледяных пределов в немом горе приблизился к телам своих собратьев.

— Не подходите, — резко приказал тёмный.

Король уже ушёл, спеша во дворец со своей драгоценной ношей.

Начальник дворцовой стражи махнул головой своим стражникам, и те увели северянина к деревьям, а ещё пара приблизилась к самому тёмному.

— Что здесь произошло? — строго спросил его Гасаритон.

— Мне‑то откуда знать? — насмешливо ответил Немель. — Вызывай следаков. Тут явно была стычка интересов. Напали двое на одного. Юнец еле живой. У этого, — Ахра указал на эльфа с широким лицом, — яд Паучихи в крови. Как он проник на территорию дворца?

— А ты как? — дерзко бросил ему Гасар, который хоть и был зол, но отдал распоряжение срочно призвать на поляну следственный отряд.

— У меня в крови яда нет, — с ещё большим превосходством отозвался Ахра, — и мне пора оставить вас, досточтимый. Мой господин нуждается в уходе. Кто, как ни раб, должен исполнять его любую прихоть.

Ласковые прикосновения к волосам меня разбудили, но не выпустили из сладкой неги. Открывать глаза не хотелось. Любимый аромат окутывал, споря с ароматом горьких полевых трав. Я была в лазарете. Я помнила, почему тут оказалась — смертельный поединок. Я выиграла, забирая жизни, отдавая в ответ плату кровью. За всё надо платить, а за чужую жизнь своей собственной кровью, иначе придёт откат страшный и сокрушительный, если боги не получат достойную жертву.