Павлов с сожалением подумал о том, что зря, наверное, он дал своим гостям попробовать напиток, который его слуги называли "агни аква кирдык", то есть "огненная вода". На самом деле это были обыкновенные виски, которые Павлов гнал из разных сортов пива и сливал в бочки из-под выдержанного виноградного вина. Он и его гости к тому времени прошли через пять разных парных, после каждой из которых они опрокидывали без закуски по чашечке виски вместимостью, примерно, 75 мл. На Павлова и Урхана "огненная вода" почти не действовала, но, вот, Толемей-хан с непривычки "поплыл". Павлову пришлось приказать слугам положить ученого джурджени на носилки, отнести в гостевые покои и сдать супруге Комаки.
Идея насчет гарема, которую выдвинул Толемей-хан, запала Павлову в душу. Он вызвал главного евнуха и главного приказчика (мажордома). Евнуху он приказал доставить в баню весь гарем в полном составе, а приказчику — три десятка крепких парней из числа рабов и вольноотпущенников. Когда его приказ был исполнен, он велел парням и наложницам построиться друг против друга, и объявил случайно образовавшиеся пары мужем и женой. После этого, разумеется, грянула общая свадьба, которая продолжалась до самого утра.
По пьяни Павлов даже главного евнуха Никифора и его помощников женил. Он напоил их "огненной водой", уверяя их в том, что это — уникальное лекарство, которое изобрел Толемей-хан, и, дескать, от него к евнухам, не сразу, конечно, а через несколько часов полностью вернется их прежнее мужское достоинство.
IV
— Посмотри, на кого ты похож! — ласково журила его Клементина, показывая ему его отражение в янтарном зеркале. На Павлова, проснувшегося в полдень, смотрело опухшее и слегка позеленевшее лицо человека, страдающего абстинентным синдромом (похмельем). Павлов показал своему отражению язык и позвал Гюзель:
— Халат, полотенце, шлепанцы и огуречный рассол! Немедленно!
— Все уже готово, мой господин, — отвечала ему любимая постельная служанка, подавая кувшин с крепким огуречным рассолом. Соление огурцов, между прочим, тоже было его изобретением, рецептом которого он охотно поделился со своими друзьями-полковниками. Употребление по утрам огуречного рассола стало постепенно входить в моду и вытеснять традиционный антипохмельный эликсир: глоток оливкового масла и ложка свежего меда.
— Как там наш отец? — поинтересовался он у Клементины, имея в виду Урхана.
— Еще хуже, чем ты. Лежит, не поднимая головы, и стонет, — засмеялась Клементина.
Павлов хотел бы еще задать ей несколько вопросов, но постеснялся, стыдясь своего вчерашнего поведения. В сопровождении Гюзель он дошел до открытого бассейна, наполненного минерализованной водой, и долго, в течение часа, из него не вылезал. Даже утренний доклад главного приказчика он выслушал, стоя по горло в воде.
— Ваше высочество, не сочтите за дерзость, но Марина тоже хотела бы вам что-то сказать, — запинаясь, сообщил Казимир-хан.
Мариной звали бездетную 27-летнюю жену главного приказчика. Когда-то она была наложницей в гареме императора Агесилай-хана IV и славилась не только красотой и образованностью, но и разнообразными музыкальными талантами. Павлов купил ее у императора за символическую цену, сделал вольноотпущенницей и поручил обучение наложниц его гарема пению по нотам и игре на музыкальных инструментах: лютне, флейте и арфе. Павлов сразу догадался, о чем пойдет речь, и дал главному приказчику знак: дескать, он не возражает против того, чтобы Марина сделала свое сообщение.
Подойдя к бассейну, Марина решила не напрягать голосовые связки, а скинула с себя одежду, нырнула и подплыла к Павлову. Несмотря на зрелый возраст, Марина по-прежнему была хороша собой. Она со смехом рассказала ему о том, что наложницы, поутру, в полном составе проследовали из бани в гарем, неся на руках мертвецки пьяного главного евнуха и двух его помощников. Девушки, по ее словам, за ночь хорошо повеселились и в настоящее время умоляют их высочество ни в коем случае не выдавать их замуж, а оставить все, как прежде. За это они готовы петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах и ублажать его пуще прежнего.
— Понятно! Кому хочется с утра до вечера вкалывать: полоть грядки, мыть полы, чистить посуду, нянчить сопливых детей, стирать одежду и т. п.?! — подумал Павлов, а вслух сказал: Успокой их. Все будет, как прежде. А если кто из них залетел, пусть не переживают: передадим детей на воспитание дворцовой прислуги.
— Спасибо, мой господин! Я так все им и передам, — сказала Марина и поплыла к своему мужу, который с кислой физиономией ожидал ее возвращения.
Толемей-хан и Урхан пришли в себя только к ужину, который по причине теплой погоды проходил на открытой веранде с видом на безбрежные воды Байкала. На ужине также присутствовали Виктор-хан, Комаки и Клементина.
— Что это было?! — удивлялся Толемей-хан, потирая себе лоб: Никогда до такого свинского состояния не напивался.
— А я-то, старый дурак, зачем повелся?! — сердился на самого себя Урхан.
— Ничего! Иногда это полезно, — успокаивал их Павлов, и, давясь от смеха, начал рассказывать о том, как происходило пробуждение главного евнуха и его помощников
Еще не успев закончить свой рассказ, Павлов заметил появившегося на веранде младшего офицера штаба армии Абдулхана, которого он взял с собой в летний дворец на время отпуска потому, что так было положено. Лейтенант Абдулхан являлся "связистом", то есть он отвечал за передачу почтовых отправлений для главнокомандующего армии и флота Тезей-хана посредством самого эффективного при отсутствии телефона и телеграфа способа сообщения — голубиной почты.
Голуби — необыкновенные птицы! Они обладают острым зрением и невероятной способностью находить дорогу к дому. Египтяне, греки, римляне и многие другие народы с большой пользой использовали голубей для передачи и получения писем. Известен любопытный факт присвоения звания полковника английской армии почтовому голубю N 888 за большие заслуги в первой мировой войне. После смерти этот легендарный голубь был похоронен со всеми воинскими почестями.
Павлов встал из-за стола и направился к Абдулхану, который, отдав честь, доложил ему о том, что только что получил и расшифровал сообщение, доставленное голубем N13, который, по его сведениям, состоял на учете в голубятне Малого императорского дворца. Раз это так, — подумал Павлов, — то письмо, наверное, от его "матери" Гюльнары, но все оказалось гораздо сложнее. Из дальнейшего доклада младшего офицера следовало, что направленное ему послание зашифровано уже давно не используемым в штабе армии шифром, который он все же смог вспомнить, и передал ему оригинал письма и его расшифровку. Павлов пробежал глазами расшифрованный текст и схватился за голову. Вот, что он прочел:
"Эскулап-хан Тезей-хану с последним предупреждением.
Быстро же ты забыл, кому ты обязан своим возвышением, известностью, богатством и славой. Почему со мной не советуешься? Возомнил себя Александром Македонским? Заговор твоих друзей-полковников раскрыт. Гульнара отравилась.
Беги, глупец!"
Павлов отпустил Абдулхана и в самых расстроенных чувствах вернулся к гостям.
— Что с тобой, на тебе лица нет? — испугалась Клементина.
— Важное сообщение из Альхона! Женщин и Виктора-хана прошу ненадолго удалиться, — с этими словами Павлов начал конспиративное совещание, которое продолжалось до позднего вечера.
Толемей-хан и Урхан со слезами на глазах признались Павлову в том, что знали о заговоре в его пользу еще полгода тому назад. Они были вовлечены в него Гирей-ханом, и прекрасно понимали, что император Агесилай-хан IV их не пощадит: велит посадить на кол или влить в глотку расплавленный свинец. Их родных и близких по законам империи джурджени ожидало лишение гражданских прав, конфискация имущества и ссылка на пустынный остров Лепрос, куда отправляли умирать больных проказой. Сбежать с Лепроса было невозможно: торговые суда и рыбацкие баркасы старались обходить его стороной.
