На белом потолке ее жалкой комнатки словно всплывали и таяли заголовки, которые могли бы появиться на страницах газет: «Посол Англии пал жертвой случайного грабителя!» Но это лишь одна из версий, удобная полиции. «Преступная гувернантка спустя пять лет повторяет свое преступление»… Уж тут ее отец постарается вылить весь ушат клеветы на свою дочь.
Как посмеются над ней судьи и зловещий, неизвестный ей лорд Кендал. Она представила, как он иронически поднимет бровь, слушая ее оправдания. У нее и так уже преступное прошлое, теперь на нее может лечь обвинение в соучастии в убийстве. Да мало ли что придумают судьи в напудренных париках?
Убийство! Уже дважды в ее короткой жизни ее связывали с этим преступлением. Пять лет назад отец обвинил ее в преднамеренном убийстве своего жениха. В связи с насильственной смертью Баррингтона прежние подозрения подтвердятся, и ее непременно приговорят к виселице.
Она едва сдержала истерический смех, готовый вырваться из горла. В данных обстоятельствах козни папаши меньше всего угрожали ей. Главную опасность представлял лорд Кендал. Дебора никогда не видела его, да и не имела особого желания встречаться с ним, но все-таки кое-что знала о нем со слов супругов Баррингтон и сама сделала вывод, что это за личность. У него была превосходная репутация в высших кругах. Он был на виду в обществе, но его частная жизнь была спрятана за семью замками. Как говорили, он внешне был весьма привлекателен — высок, темноволос — из тех, кто нравится женщинам. Дебора легко могла вообразить себе его надменный вид, самоуверенные манеры, властную усмешку. Ее даже передернуло от отвращения.
Сжавшись в комочек на кровати, она предалась размышлениям, пытаясь восстановить в памяти все те скудные сведения о нем, случайно дошедшие до нее. Хотя он был крестным отцом Квентина, но не встречался с мальчиком уже четыре года. Лорд Баррингтон объяснял это тем, что Квентин жил в поместье, а основным местопребыванием Кендала была столица. Правда, крестный регулярно посылал мальчику подарки, и они даже вели переписку. Но, даже будучи в Париже, лорд Кендал не сделал ни одной попытки повидаться со своим крестником. Он не появился на пикнике, который Дебора устроила для детишек из семейств дипломатического корпуса. Вместо себя он прислал своего секретаря. Лорд Баррингтон оправдывал такое поведение своего друга постоянной занятостью на мирных переговорах, отнимавших все время и всю энергию Кендала. Но неужели он не мог выкроить хоть пару минут? Почему он так пренебрегал маленьким Квентином? Этот момент в ходе ее рассуждений вдруг поверг Дебору в ужас. Неужели здесь вмешалась рука Провидения? Это Оно до поры до времени оберегало мальчика от личной встречи со злодеем, не подпускало к нему убийцу. Как же заблуждался лорд Баррингтон, всегда восторженно отзываясь о Кендале. Вплоть до той самой ночи…
Дебора терялась в догадках, Их дружба была крепкой, но одно было ясно — они о чем-то спорили, прежде чем прогремел выстрел. И это не был несчастный случай. Лорд Кендал не только не старался помочь умирающему, а, наоборот, погнался за ней и Квентином. Он мог расправиться и с ними, если б слуги не спугнули его. Но кто поверит ей сейчас? Как она сможет убедить кого-либо, что один из самых уважаемых людей в Англии застрелил своего лучшего друга и покушался на жизнь его ребенка. Люди склонны все оценивать с фасада — и дворцы, и репутации. Они ничего не знают о тайных страстях, о злобе, которая часто кроется за очаровательной внешностью. Но она-то знала. Ее отец преподал ей страшный урок. Дебора научилась видеть за роскошной лепниной мерзость, ненависть и пустоту души.
Ее мысли вернулись к счастливым годам жизни в Париже. Когда лорд Баррингтон возвращался из своих далеких поездок, весь дом сразу же оживал. Словно добрый волшебник возвращался из дальних стран с сумкой, полной сюрпризов.
Квентин обожал своего отца. Когда отец и сын встречались, они напоминали пару развеселившихся мальчишек. Деборе было очень жаль, что такие минуты выдавались нечасто. Квентин был одиноким ребенком, и она сочувствовала мальчику и его отцу, чья работа в министерстве была настолько напряженной, что при всей своей горячей привязанности к сыну он не мог уделять ему достаточно времени. Со своей стороны и лорд Баррингтон понимал, что мальчик нуждается в женской ласке. Поэтому он и нанял для него не наставника, а гувернантку. Когда лорд женился, Дебора думала, что положение изменится. С болью в сердце она готовилась оторвать от себя Квентина и передать на попечение мачехи. Но случилось так, что Баррингтон выбрал себе жену, презирающую уединенную жизнь в глуши, увлеченную балами, приемами, роскошными магазинами — всем тем, что может предоставить женщине только столица. Лорд Баррингтон был слишком добродушен, слишком уступчив и слишком погружен в свои дела, Чтобы наладить нормальную семейную жизнь с такой женой. Никто не собирался отнимать мальчика у Деборы, жизнь ее текла по-прежнему безмятежно, и ужасы прошлого начали блекнуть в ее памяти. Пока не наступила та ужасная грозовая ночь…
«Я не должна распускаться и давать волю слезам, — приказала она сама себе. — Пусть Баррингтон ушел из жизни, но я-то жива». Когда-нибудь она заставит лорда Кендала расплатиться за свое злодеяние и этим исполнит взятый на себя долг.
Решительности Деборы поубавилось, когда ее мысли обратились к Квентину. Она встретилась с мальчиком вскоре после смерти его матери. Она ясно помнила мельчайшую подробность их первого свидания. Не верилось, что этот замкнутый в своей детской скорби четырехлетний малыш, отнесшийся к ней с явной подозрительностью, очень скоро станет самым близким ей существом. Дебора помнила их первый урок верховой езды и удивление мальчика, когда он увидел, что его гувернантка совсем неплохая наездница. Она помнила ночи, проведенные возле его постели, когда лихорадка мучила его…
Подбородок ее предательски задрожал. Когда-нибудь она все равно потеряет его, ведь она не сможет быть с ним всегда.
Резко поднявшись с постели, Дебора подошла к сундучку, спрятанному под туалетным столиком, извлекла из кармана ключ, вставила в скважину, повернула и откинула крышку. Там хранилась сумочка из темного бархата. Она выложила содержимое сумочки на ладонь. Мелкие алмазы обрамляли овальный медальон. Дебора открыла крышку медальона и взглянула на миниатюру внутри. На портрете была изображена темноволосая улыбающаяся девушка, почти ровесница Деборы, нет, даже моложе. Это все, что осталось у Деборы на память о ее матери. Вглядываясь в милое, такое родное лицо, она вновь погрузилась в воспоминания, но уже не о Квентине, а о собственном детстве. На задней крышке медальона было выгравировано ее настоящее имя. Это была самая большая ценность Деборы — подарок матери в последнее Рождество, которое они провели вместе. Из-за того, что на медальоне было имя, она никогда не надевала его. С тех пор как ей пришлось скрываться от властей, она тщательно прятала медальон и доставала его только в случае, когда никто не мог за ней подглядеть. Если лорд Кендал преследует ее, то тем более опасно держать его при себе. При этой мысли озноб пробежал по ее телу. Разумнее всего было отдать медальон на хранение мисс Хейр. Покинув этот дом, она попросит спрятать этот дорогой ей предмет у себя и хранить, пока… пока что? Она не могла представить себе тот день, когда сможет открыто носить его на груди. Более здравомыслящая женщина на ее месте давно бы избавилась от этой вещицы, но Дебора не могла заставить себя решиться на подобный поступок.
Спрятав свое сокровище на прежнее место, она, чтобы хоть немного привести в порядок свои чувства, потерла виски и разгоряченный лоб кончиками пальцев. Ее мучили сомнения, правильно ли она поступила, придя в школу мисс Хейр. Никто из учительниц не знал ее прежде, и она потратила столько усилий, чтобы изменить свою внешность, что и собственный папаша не признал бы ее сейчас. Дебора очень надеялась, что ищейки Кендала пока не напали на ее след.
Ложь, ложь, ложь — это стало единственным способом выжить. Все время лгать и лгать. Но теперь эта постоянная ложь могла привести к гораздо большей катастрофе. Раньше ей приходилось беспокоиться только о себе. Теперь же появился Квентин. Ее настораживало, что о пропаже Квентина не сообщалось в газетах. Наверняка это было сделано по настоянию могущественного Кендала, который плел какой-то неведомый ей заговор.
