Далее начинались обстоятельные разъяснения по поводу атмосферы, в целом это был прекрасно написанный текст, проникнутый трепетной любовью к жене.
— Это не совсем танка, конечно, ну и ладно. Остальное вы просмотрите как-нибудь на досуге.
— Я все внимательно прочту. Мне будет очень приятно познакомиться с первой книгой человека, с которым я общаюсь вот уже полвека и на которого возлагал такие надежды. И мне очень интересно узнать, какие стихи писала Ёсико, которую в молодости все считали чрезвычайно талантливой. Рад, что издательство А. согласилось издать эту книгу. Оно всегда специализировалось на первоклассной высоконравственной литературе. А каков тираж?
— Я ведь знаю, какие книги выпускает э¥о издательство, а потому попросил их издать книгу за мой счет. Обычно они этого не делают, но тут директор издательства вошел в мое положение и издал книгу тиражом 250 экземпляров. Я обещал выкупить все, что не будет распродано, более того, они согласились в течение последующих пяти лет выпустить еще пять подобных сборников, по одному в год. Само издательство разослало десяток с лишним экземпляров критикам и еще разным нужным людям, а остальное выкупил я и преподнес своим друзьям… В будущем я собираюсь поступать так же. Теперь душа моя совершенно спокойна.
— Вот как, — только и сказал я. Дело в том, что, пока он говорил, я открыл книгу и сразу заинтересовался вступлением, в котором рассказывалось об авторах. Оно было написано с тонким юмором, прекрасным слогом. Я стал читать и отвлекся от нашей беседы.
— Не уделите ли мне еще немного времени? — окликнул меня Каваиси, и, вздрогнув, я поднял глаза.
Выражение его лица было очень серьезным, мне стало неловко, что я начал читать книгу прямо в его присутствии, я закрыл ее и, сознавая значительность момента, сказал:
— Ну конечно. Ведь мы так давно не виделись…
— Не расскажете ли вы мне об Истинном мире?
— Об Истинном мире? Это трудновато… Я и сам пока стою у порога и мало что знаю… Госпожа Родительница просила меня набраться терпения, мол, она будет рассказывать мне о нем по мере надобности… Но почему ты вдруг заговорил об Истинном мире?
— Причина проста. Ведь Истинный мир — это загробный мир, мир смерти. Мне хочется узнать, как живется там Ёсико. Я думаю, что и вы заинтересовались этим миром потому, что захотели узнать о загробной жизни вашей жены. Я прав?
— Нет, не прав. Когда умерла моя жена, я был уверен, что она просто сбросила с себя плоть, как ветхую одежду, воспарила к небесам и, принятая в лоно Великого Бога-Родителя, тихо уснула. Именно так я понимал смерть.
— Да? И что же вы, совсем не вспоминаете свою жену?
— Вспоминаю, конечно, но я никогда не задумывался о том, как ей живется в загробном мире.
— Но почему тогда вы стали размышлять о загробном, иначе говоря — об Истинном мире?
— Ну, это долго рассказывать… Я уже писал в «Улыбке Бога» о том, как совершенно случайно убедился в существовании Великого Бога-Родителя и живосущей Родительницы. После этого, как описано в моей следующей книге, «Милосердие Бога», я около полутора лет жил, повинуясь указаниям Бога-Родителя. Какими бы невыполнимыми они мне ни казались, я знал, что это указания Бога, и следовал им без всяких сомнений. Когда, закончив вторую книгу, я вздохнул с облегчением, мне было велено изучить жизнь Христа и Шакьямуни, я завалил свой стол соответствующей литературой и принялся за чтение. И тут стал всерьез размышлять над вопросами, давно уже волновавшими меня…
Может быть, будучи сам бестелесным. Бог не способен понять радости и горести обремененного плотью человека? Может, именно поэтому Он и предъявляет человеку непосильные требования? Это было первым, в чем я позволил себе усомниться, но сколько я ни ломал голову, мне не удавалось разрешить мои сомнения… И тут как-то вечером ко мне явилась госпожа Родительница и, ласково обратившись ко мне: «Кодзиро! Наконец-то ты одолел первую ступень…» — впервые попробовала ответить на мои вопросы. Вот примерно что она сказала.
Мир, в котором живут люди, обремененные плотью, — это Мир явлений. Мир бестелесного Бога называется Истинным миром. Эти два мира составляют единое целое, они как две стороны одной медали. Человек, получив от Бога-Родителя тело, живет в Мире явлений, но когда его плоть ветшает, он возвращает ее и перемещается в Истинный мир. Это мы называем смертью, но на самом-то деле душа человека, попав в Истинный мир, обретает новую жизнь в лоне Бога-Родителя, начинается же эта жизнь с очищения от пыли, которая накопилась, пока человек жил в Мире явлений. Некоторым душам, по мнению Бога-Родителя, лучше снова стать людьми и жить в Мире явлений, для таких Он подбирает достойную супружескую пару и посылает ей эту душу в виде младенца. Другие души (людей) Он предпочитает оставить в Истинном мире, дабы они помогали Ему, такие проходят период духовного совершенствования, не покидая лона Бога-Родителя. Скажем, живосущая госпожа Родительница, скончавшись в 1887 году и принятая Богом-Родителем в свое лоно, сразу же начала проходить курс обучения в Истинном мире, это было очень трудно, и только благодаря поддержке своего покойного мужа Дзэмбэя она через сто лет достигла наконец высшей, двенадцатой ступени и удостоилась звания Матери всего сущего. Затем, когда исторические условия оказались максимально благоприятными и исполнились сроки, она появилась в Мире явлений и теперь шествует по нему, помогая Богу осуществлять Великую Уборку Земли, целью которой является Спасение Человечества…
— Вот оно что… Значит, и Ёсико теперь проходит обучение в Истинном мире… Интересно, чему именно ее учат?
— Я бы тоже хотел это знать, пока я мало что понимаю. Недавно меня дважды посещала душа Жака… Среди всего прочего он рассказал и о том, чему обучают в Истинном мире. Судя по его словам, в том мире все устроено примерно так же, как в человеческом, там есть нечто вроде детского сада, начальной школы, средней школы, лицея, университета, аспирантуры… Сам он, по его словам, пока добрался до второй ступени. На каждой ступени все ученики имеют своего собственного наставника. Ангела. На начальной ступени проводится нечто вроде омовений, во время которых с тебя смывается пыль, скопившаяся за время твоего пребывания в человеческом мире. Это весьма приятно… Когда я спросил, а что, собственно, он изучает, Жак ответил, что продолжает заниматься теми же науками, какими занимался на земле, — физикой и астрономией, его предопределение состоит якобы в том, чтобы способствовать развитию этих наук… Потом он сказал, что задания ученикам даются чрезвычайно сложные, и посоветовал мне расспросить об этом мою земную наставницу, живосущую Родительницу… Это были его последние слова, потом он исчез… А через два дня меня посетила госпожа Родительница. Она обычно приходит, когда хочет о чем-то поговорить со мной. В последнее время, закончив говорить, она всегда спрашивала, нет ли у меня к ней вопросов. Я думал, она имеет в виду, все ли мне ясно из ею сказанного, и, не желая показаться излишне въедливым, неизменно отвечал, что вопросов у меня нет. Но в тот день я рассказал ей, что меня посетила душа Жака, и спросил, правда ли все, что он мне рассказывал об обучении в Истинном мире.
«Все это правда, — сказала она. — Но знаешь. Истинный мир велик и сложен, шести дней и то не хватит, чтобы рассказать о нем… К тому же ты не сможешь всего уразуметь, поэтому я стану рассказывать тебе обо всем понемногу, когда сочту это целесообразным, наберись же терпения… И вот еще что… Последние полтора года ты жил, подчиняясь указаниям Бога-Родителя, то есть, сам того не замечая, обучался тому, чему обычно обучают в Истинном мире… Ты проявил большое терпение. И Бог-Родитель доволен тобой… Ты ни разу не спросил ничего о своей жене. А значит, сумел почувствовать, что такое Истинный мир… Твою жену принял в свое лоно Бог-Родитель, она счастлива и охраняет свою семью, оставшуюся на земле. Твоя жена очень помогает мне, вот и сегодня она со мной рядом и радуется, видя всех в добром здравии… Кодзиро, у тебя скромная, прекрасная жена… Помнишь, как она изменилась в военные годы, стала совершенно другим человеком, и с тех пор никогда не носила драгоценностей, хоть они у нее и были, никогда не прикасалась к красивым платьям. Она хранила покой твоего дома, ты никогда не слышал от нее ни слова жалобы, ни слова упрека. Жена твоя радушно принимала всех, кто приходил в дом, помогала всем, нуждающимся в совете и помощи… Она была человеком большой душевной простоты и всегда радовала Бога. И за ее добродетели Бог помогает твоей семье, ограждает вас от бед…»
