Она наблюдает за моим взглядом.

- Я - чудовище по сравнению с твоей красотой сейчас? - спрашивает Дэйзи, а ее глаза мерцают.

Я качаю головой.

- Нет, сладкая, мы два чудовища.

Я покажу тебе это через секунду.

Собираюсь ее поцеловать, но ее улыбка медленно угасает, пока Дэйзи теряется в собственных мыслях.

Я хмурюсь.

- Что не так? - она сказала мне кое-что вчера, и это засело мне в голову. Сказала, что не привыкла, когда из-за нее кому-то некомфортно, а когда кто-то смотрит на ее лицо, то им становится не по себе.

- Это напоминает тебе ту ночь? - спрашивает она. - Я всегда гадаю... что, если те плохие воспоминания настигают тебя, всякий раз как ты смотришь на мой шрам.

Я ощущаю, как мое лицо становится суровым, каменея.

- Нет.

- Ты не должен мне лгать. Все в порядке, - она заливается румянцем и жаром от волнения.

- Я и не лгу, - у меня нет никаких чертовых нежданных наплывов воспоминаний о той ночи, когда смотрю на ее щеку.

- Тогда что это тебе напоминает?

Я убираю ее волосы со лба и поворачиваю ее голову ко мне так, чтобы мог видеть шрам полностью. И тогда мои губы изгибаются в улыбке, а ответ озаряет меня.

- Он напоминает мне все причины, по которым я пиздец как люблю тебя, - я еще раз провожу пальцем вдоль шрама к ее виску. - Ты дикая и смелая и такая чертовски сумасшедшая, - шрам подходит ее неугомонному характеру - хотя это и кажется странным. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо. - Я горжусь, что у меня есть ты, Дэйз. Именно такая.

Мои губы встречаются с ее губами, а тело прижимается к телу Дэйзи все сильнее, с каждым поцелуем.

Когда я отстраняюсь, мои пальцы зарываются в ее светлые волосы, и я выдыхаю ей на ухо:

- Я хочу услышать, как ты на хрен рычишь, Кэллоуэй.

Ее улыбка озаряет лицо. И я смотрю прямо в эти зеленые глаза, те, в которые не устану смотреть еще много гребаных лет.