- Что ты узнала сегодня?

- А ты думала, я буду ждать тебя вечно? - издевалась над ней Блейн. Габриэлла вдруг поняла, о чем она говорит, и потрясение отразилось на ее лице. 

- Нет, - тихо произнесла она и покачала головой. Ей не хотелось знать, она не хотела слышать, что кто-то касался тела Блейн, целовал ее, обнимал, одна лишь мысль об этом разрывала ее на куски. Блейн улыбнулась и кивнула. Она была рада, что Габриэлле было больно. Почему она одна должна страдать? 

- Понюхай меня... ты можешь обнаружить на мне запах другой женщины, маленькая сестренка? Можешь ли ты представить, как она касалась меня, когда я ее трахала?

- Нет! - Габриэлла оттолкнула от себя Блейн, но тут же попав в ее крепкие объятия, попыталась ударить ее снова и снова.

- Я собираюсь дать тебе то, за чем ты пришла! - зарычала Блейн и начала грубо целовать ее, пока не почувствовала вкус крови во рту. Руки Блейн были грубыми и требовательными.

- Я люблю тебя! Я люблю тебя! - плакала Габриэлла и продолжала бороться с Блейн до тех пор, пока не начала отчаянно цепляться за нее, а тело не содрогнулось от плача. - О боже, как же я люблю тебя!

Блейн потянула ее за одежду, пытаясь злиться. Она не хотела любить Габриэллу. Любить ее было еще больнее, чем дышать. Лихорадочная жажда, которую пробуждала в ней Габриэлла, убивала ее. Она не хотела слышать рыдания женщины, которую любила, это разрывало ее на куски.

- Я люблю тебя… - голос Габриэллы разбивал ей сердце.

Наконец, она втянула Габриэллу в тесные объятия, и они обе упали на пол рядом с кроватью. Блейн сжимала ее с такой свирепостью, что у нее самой потекли слезы. Она больше не могла и не хотела продолжать бороться с Габриэллой.

Габриэлла повернула голову и встретила взгляд, который очаровал и пленил ее с самого первого момента их встречи, произошедшей, казалось, целую жизнь назад. Блейн хотела что-то сказать, но Габриэлла поцеловала ее прежде, чем та смогла это сделать. Габриэлла целовала ее безудержно, не обращая внимание на льющиеся из глаз слезы. Она плакала и отдавала всю свою любовь Блейн. Это были слезы печали, желания, радости, страсти и понимания того, что неважно, какой была Блейн, она нуждалась в ней, чтобы выжить.

Они занимались любовью медленно и, смешивая слезы с ласками, обе взлетали на неведомые ранее вершины. Их страстное начало сменилось трепетной нежностью, в которой они без остатка отдавали себя друг другу. Совместно пережитая боль распахнула все давно запертые между ними двери. Крепость их объятий лишь подчеркивала, как остро и отчаянно обе нуждались друг в друге.

Гораздо позже, они лежали на кровати, молча обнимая одна другую. Блейн почти почувствовала момент, когда Габриэлла заплакала вновь. Она прижала женщину покрепче к себе и прошептала ей на ухо: - Я не спала с ней.

- Слава богу! - Габриэлла издала громкий всхлип, который говорил о боли, которую испытывала ее душа. Она уткнулась лицом в шею Блейн, и ее тело затряслось от плача. Блейн целовала ей лицо и шею, а та в отчаянии цеплялась за нее. Габриэлла даже представить себе не могла, как глубоко ее может ранить одна только мысль о том, что Блейн отдалась другой. - Слава богу! - прошептала Габриэлла, слегка целуя ее губы.

Блейн слизнула слезы Габриэллы, и ее глаза больше ничего не скрывали от женщины, лежащей в ее руках.

- Да и как я смогла бы? Ты так глубоко внутри меня, что никто никогда не сможет занять твое место, разве ты не знаешь об этом? То, что я чувствую к тебе, это сильнее, чем любовь, - сказала Блейн и страстно поцеловала Габриэллу, крепко-крепко удерживая ее за волосы.

- Блейн! Блейн! - Блейн села, и дверь распахнулась. 

Она сидела в шоке, гляда на свою мать, которая, казалось, застыла перед ними. Габриэлла выпрямилась и схватилась за простыню, чтобы прикрыться и отвернуться от Эбигейл. Весь мир, казалось, рухнул вокруг них, когда и Джозеф вошел в спальню. 

- Габриэлла? - недоуменно произнес он, разглядывая ужасающую сцену, открывшуюся перед ним. Габриэлла легла на бок, закрывая лицо, и начала дрожать. Блейн внезапно ожила.

- Убирайтесь! Всем вон отсюда! - она вскочила, а ее мать прикрыла рот, глядя на ее наготу, а Джозеф, казалось, обезумел. - Сейчас же!

- Габриэлла! - Джозеф пошел вглубь комнаты. Габриэлла приподнялась, прикрывая грудь простыней, которая стала ее щитом. 

- Пожалуйста, выйди, я…

- Это то, что ты.... - Джозеф смотрел то на жену, то на Блейн. Блейн открыла шкаф и, вытащив оттуда шелковый халат, надела его, по-прежнему не глядя в сторону матери. Эбигейл все еще не сказала ни слова.

- Это не место для разговоров, - сказала Блейн, пытаясь контролировать ситуацию.

- Мама... Мама? - Элли и Кристофер вошли и уставились на взрослых.

- О боже, нет, нет! - Габриэлла начала плакать.

- Пожалуйста, Джозеф! Не сейчас, пожалуйста! - тихо сказала Блейн, глядя на его детей. Он посмотрел на нее с убийственным блеском в глазах и, плюнув на свою жену, схватил детей и потянул их за собой. Габриэлла закрыла лицо и зарыдала, упав обратно в кровать.

- Блейн... - тихо сказала Эбигейл. Блейн повернулась к матери и хотела что-то сказать, но Эбигейл прервала ее.

- Твой отец мертв.

Все произошло слишком быстро. В течение следующих нескольких дней все они ходили сами по себе, как зомби, каждый в своем собственном мире. Артур был похоронен двумя днями позже. Его похороны широко освещались в прессе, и было отмечено, что очередь из автомобилей на кладбищенской процессии была такой длинной, какой не удостаивался ни один из сыновей Куинси.

Блейн, как и ожидалось, позаботилась обо всем, и единственное, что видели посторонние - это, единый фронт горюющих родственников. Когда Артура опускали в землю, они все стояли бок о бок у его могилы. Чейз поддерживал Эбигейл, которая открыто плакала. В этот момент Блейн посмотрела в сторону Габриэллы. Две пары глаз, лишенные каких бы то ни было эмоций, задержались друг на друге всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы передать то, что ждет их впереди.

Поминальная служба, как и ожидалось, прошла в поместье пышно и величественно, как требовалось и предполагалось для людей их социального статуса. Габриэлла и Блейн так и не поговорили друг с другом.

На следующий день после похорон Джозеф и его семьи собрали свои чемоданы, и лимузин отвез их в аэропорт.

Диана увела совершенно расстроенную Эбигейл в ее комнату, а Блейн проводила нескольких членов семьи, которые останавливались на похороны в поместье.

Чейз просто оставался в стороне и ждал своего часа. “Теперь нужно затаиться и подождать, пока все благополучно разрешится”, - сказал он себе. Завещание будет прочитано только через несколько недель, а сейчас Блейн все еще всем заправляет. 

- Блейн? - Диана вышла на балкон. Она медленно подошла к сестре. Блейн, казалось, не услышала ее. Диана печально посмотрела на свою сестру. Возможно, она больше, чем кто-либо, понимала - насколько ей больно. 

- Да, Диана… - сказала Блейн, не поворачиваясь. 

- Я думала, что ты не слышала меня, - Диана подошла к ней и оперлась на перила балкона рядом с ней. Блейн ничего не ответила и продолжила смотреть в ночь. 

- Мама наконец-то уснула. Мне жаль, что я не смогла помочь тебе с остальными гостями. 

- Все в порядке, сейчас уже все закончилось, - мягко ответила Блейн. 

- Блейн, почему она ушла? 

Блейн повернулась, и Диана увидела в ее глазах разбитое сердце. Блейн вернулась в дом, не проронив ни звука. Диана с грустью посмотрела ей вслед.