Большая дорога имела множество развилок, повсюду стояли указательные камни с вырезанными на них надписями. «Прямо пойдешь – к Яге попадешь». И Полина с Маргаритой послушно шли в указанном направлении. Туда же шагали и другие ребята.

– Интересно, почему это собрание называется Снадобьями? – пробормотала Полина.

– Нашла у кого спрашивать. Может быть, нас опоят какими-нибудь колдовскими отварами? Или научат их делать? Не знаю, что еще это может быть.

– И зачем нам это?

– Чтобы не умерли от безделья, – усмехнулась Маргарита.

Полина никак не отреагировала на слова подруги. Она снова почувствовала себя белой вороной, когда перед ее глазами мелькнули кудри до пояса и длинная огненная коса, вырывающаяся прямо из-под пушистого венка полевых цветов. Пока что Полину больше всего волновали ее внешние отличия от обитателей этого таинственного места – деревни, где почему-то живут только молодые парни и девушки, не ловит телефон, а персонажи из старых русских сказок никого не удивляют. Ей упорно казалось, что на них с Маргаритой все косятся именно из-за их вида и одежды. И, конечно, ей и в голову бы не пришло, что жители Росеника, Зорника и Небыли с утра до ночи только и делают, что болтают об одной из них, а за второй зорко следят светлые бездонные глаза главной наставницы…

– Маргарита, ты не знаешь, почему в этой деревне у всех девушек длинные волосы?

– Не знаю. Но моя бабуля никогда не разрешала родителям даже подровнять мне волосы. Они долго не понимали почему и считали это просто старческим чудачеством. Но каждый раз, когда они втайне от бабушки пытались меня подстричь, что-то случалось! То ножницы ломались, то парикмахерская закрывалась прямо перед нами! В конце концов меня оставили в покое.

– Странно, почему со мной не происходило ничего подобного? – тихо спросила Полина. – А я хотела бы такие же длинные волосы, как у тебя.

– Ну, может быть, нам на Снадобьях поведают о каком-нибудь чудодейственном средстве, от которого коса начинает удлиняться на глазах?

– Надеюсь, или придется попросить дядю, чтобы он прислал мне из Франции нечто подобное.

– Разве он сможет достать такое зелье?

– Конечно. Или я тебе не говорила? Мой дядя тоже… вроде как колдун.

– Не говорила! – удивилась Маргарита. – А я-то думала, у тебя вовсе нет «таких» родственников.

Полина улыбнулась:

– Да я, наверное, решила, что про дядю ты и так поймешь, – я все время только о нем и болтаю. У него целый погреб волшебного эля. Мой двоюродный брат, который живет во Франции, тоже колдун. И отец… как мне тетя рассказала. Правда, я узнала об этом не так давно. Однажды мы с дядей были у какого-то французского мага, который пытался добиться от меня проявлений необычной силы, но я так и не поняла, что именно он хотел увидеть. У меня ничего не получилось.

– Может быть, ты просто не разобрала его французский? – рассмеялась Маргарита.

– Не думаю, что проблема была в этом, – улыбнулась Полина. – Хотя сама я говорю не очень хорошо.

– Поэтому ты не осталась там?

– Я родилась в Новгороде. И мои родители тоже жили в России. Как сказал дядя, эти необычные способности раскрываются в полной мере только на родине.

– А твои родители…

– Их нет, – ответила Полина. – Они умерли несколько лет назад, – добавила она, не вполне веря в то, что говорит. Эту историю обходили стороной даже в семье дядюшки, так что Полине всегда казалось, будто в нее закралась какая-то тайна.

– Извини.

– Все нормально. – Полина поглядела на подругу с неловкой улыбкой. – Кто-то говорил, что они просто исчезли, а не умерли… так что…

Девочки вошли в темные сени вслед за оживленно болтающими ребятами.

– Теперь направо, – сказал один из них своим друзьям, и Маргарита с Полиной тоже последовали за ними. Мальчишки долго толпились возле входа, но потом все же протиснулись в покосившийся дверной проем, уступив дорогу шедшим сзади девочкам. По углам в сенях висела паутина, половицы шатались и жутковато поскрипывали. Но пахло здесь, как в обжитом деревенском доме, – готовящейся едой и дымом. Огромная комната, куда наконец вошли подружки, не выглядела ни чище, ни новее сеней. Стены были сплошь завешаны пучками разных трав, и даже над небольшими оконцами болтались засушенные растения. Вдоль стен в несколько рядов стояли деревянные лавки с точеными резными ножками.

Полина поискала взглядом место, но все было забито до отказа. Толпа галдящих мальчишек заняла последнюю лавку в дальнем конце. Она еще раз обвела глазами помещение, и взгляд ее остановился на небольшой кособокой лавочке в первом ряду.

Там сидели только двое: белокурая красавица, уже не раз виденная Полиной, и рядом с ней незнакомая, рыжеволосая. Тот край, где расположилась блондинка, пустовал: она, словно принцесса, сидела свободно, ни в кого не упираясь локтями. Полина сжала ладонь Маргариты и указала на свободные места. Маргарита в ту же секунду потащила ее за собой, протискиваясь между шумящими подростками.

– Можно здесь сесть? – спросила она, добравшись до лавки.

Полная рыжая девочка вежливо улыбнулась, но ее спутница, прежде чем кивнуть, придирчиво их оглядела, затем убрала с незанятого места свою белоснежную сумочку. Девочки уселись на старые скрипучие доски. Маргарита толкнула локтем подружку.

– Что? – спросила Полина, а Маргарита покосилась на соседок.

На коленях у них лежали толстые розоватые листы, на одном из которых белокурая чертила что-то неразборчивое заостренной палочкой. Из-под ее руки на странной бумаге появлялись темно-бордовые завитушки и буквы, казавшиеся Полине будто выгравированными на поверхности листа.

– Что это? – ужаснулась Маргарита.

– Подозреваю, что березовая кора. – Полина оглянулась. – На месте твоей бабушки я бы предупреждала о таких вещах заранее.

– Поверь, я бы тоже! Но ведь и Афанасий ничего не сказал!

Внезапно все притихли. От входа повеяло холодком, паутина в углу слабо зашевелилась, и в дверях появилась седая старуха в дырявой шали. Она прошаркала между лавками, громко постукивая одной ногой. Полина перегнулась через соседку посмотреть, есть ли у старухи деревянный протез, как у пирата, но его не оказалось – обе ноги выглядели целыми и невредимыми.

Баба-Яга добралась до середины комнаты и вынула из недр шали потертый кусок бересты. Собравшиеся молчали, кто-то пристально смотрел на колыхавшиеся клочья паутины, одна из девочек возле прохода подняла руку, будто пыталась нащупать что-то прямо в воздухе.

– Умнова!

С места вскочила рыжеволосая – соседка Маргариты и Полины по лавке. Ее венок тут же съехал прямо на глаза.

– Василиса.

– Что? – тоненьким голосом пропищала та.

– Ничего, – ответила Яга и нацарапала что-то черной палочкой на бересте.

Василиса неуверенно опустилась на лавку.

– Даждь Николай!

С крепкой и, пожалуй, самой новой лавки в дальнем углу комнаты поднялся мальчик с длинными темными волосами.

– А, наверное, это просто перекличка, – шепнула Полина Маргарите в надежде, что и рыжая девочка ее услышит.

– Очень мило, – с мрачной ухмылкой заметила Маргарита, которую, казалось, совсем не испугал резкий голос старухи. – Почему тогда она не называет всех в алфавитном порядке?

– Ее интересуют стихии, а не имена, – наконец подала голос белокурая соседка, которую, как Полина только что узнала из переклички, звали Анисьей Муромец.

На лицах Полины и Маргариты снова появилось недоумение, но они не успели задать вопросы, потому что Анисья продолжила, еще больше понизив голос:

– Я слышала, эта наставница давно выжила из ума и зверствует.

– Феншо!

Полина встала. Баба-Яга оценивающе посмотрела на нее и вдруг спросила:

– Феншо! Где твоя коса? Хм… – Тут она снова уставилась в список. – И почему у тебя такая странная фамилия?

– Французские корни. А коса…

– Рябинин Светослав!

Полина поняла, что допрос окончен, и упала на свое место, все еще ловя заинтересованные взгляды сидящих вокруг.