Сегодня во многих епархиях Русской Православной Церкви идет процесс возрождения миссионерской работы. Современный миссионер расширяет фактические (неформальные) пределы Церкви. Он отправляется в те места, дома, населенные пункты, где, может быть, и не ждут слово проповеди о Христе. Миссионер не дожидается приглашения, а сам идет навстречу людям, еще не познавшим Христа. Деятельность Русской Православной Церкви на окраинах Российской империи всегда была ознаменована самоотдачей и самопожертвованием настоящих подвижников веры. Несмотря на ряд правительственных решений в области политического и хозяйственного освоения окраинных земель, частью которого было и распространение православия среди коренных народов, миссионерство оставалось уделом лишь немногих пастырей, способных в ущерб своему здоровью, материальному благополучию трудиться ради просвещения населения далеких окраин.

Однако следует отметить, что в наши дни, как и раньше, решение миссионерских задач не под силу отдельным приходским священникам. Необходима целенаправленная, преимущественно групповая деятельность, что в свою очередь требует создания различных структур, способных вести миссионерскую работу планомерно и эффективно. Подобный путь проходили миссионеры внешних миссий, начинавшие свою работу, как говорится, с нуля. Без создания развитой структуры миссионерских учреждений невозможно было бы достичь значительных результатов в Китае, Японии, Корее. В 1910 г. в Иркутске состоялся миссионерский съезд, на котором были подведены некоторые итоги миссионерской деятельности Русской Православной Церкви за XIX и первое десятилетие XX в. Среди многочисленных миссий, действовавших внутри страны, Алтайская духовная миссия получила наибольшее признание, была названа образцом и руководителем для других миссий. Действительно, за несколько десятилетий на Алтае была создана система церковных учреждений, позволявшая исполнять как прямые функции миссионерских приходов (проповедь, крещение, пастырское окормление), так и повышать уровень грамотности коренного населения, готовить собственные кадры, проводить социальную работу.

В Алтайской миссии трудились многие выдающиеся благовестники и пастыри, чьи имена и масштабы деятельности выходят далеко за ее пределы. Это, в первую очередь, основатель миссии – преподобный архимандрит Макарий (Глухарев), не только известный миссионер, но и ученый-лингвист, сыгравший большую роль в создании русского перевода Библии. Ныне он прославлен в лике святых (память 18 мая и 7 сентября по ст. ст.). Это и святитель Макарий (Невский), прошедший путь от рядового катехизатора до иерарха Первопрестольной – митрополита Московского и Коломенского (память 16 февраля). Всего из рядов Алтайской миссии вышли более десяти иерархов Русской Православной Церкви. Среди них: митрополит Мануил (Лемешевский), архиепископ Казанский и Свияжский Владимир (Петров), архиепископ Донской Владимир (Синьковский), епископ Приамурский и Благовещенский Иннокентий (Солодчин), епископ Бийский Иннокентий (Соколов) и др. Можно сказать, что Миссия стала своеобразной кузницей кадров, где не в учебных аудиториях, а на практике миссионерского служения формировались личности и характеры. Особенности служения в Горном Алтае требовали чрезвычайной самоотдачи и напряжения всех моральных и физических сил, что, в свою очередь, способствовало более полному раскрытию талантов сотрудников. Поэтому исследования по истории Алтайской духовной миссии имеют не только региональное, но и общецерковное значение. И, хотя со дня основания Алтайской миссии еще не прошло и двух столетий, результаты ее работы уже сейчас представляют предмет глубоких историко-церковных, богословских и миссионерско-просветительских исследований как церковных, так и светских ученых.

Возрождение православия в России настоятельно требует изучения и обобщения разнообразных форм духовного просвещения в дореволюционный период. Это особенно важно по той причине, что современная ситуация во многом перекликается с ситуацией начала ХХ в. Опыт Алтайской духовной миссии интересен и важен, поскольку она была самой обширной (с наиболее разветвленной сетью структур) из внутренних миссий и оставалась образцовой вплоть до самой революции.

Годы советской власти нанесли непоправимый урон христианскому просвещению народов Горного Алтая. К сожалению, не сбылись слова одного из ярчайших миссионеров Русской Православной Церкви преосвященного Владимира (Петрова), сказанные во время празднования 50-летия Алтайской духовной миссии. Владыка надеялся, что к окончанию второго 50-летия миссии светом Христовой Истины будут просвещены все алтайские «инородцы». Однако, несмотря на полное упразднение в 1920-е гг. миссионерских учреждений, дело просветителей Алтая не исчезло бесследно и получило свое полноценное продолжение среди потомков новокрещеных инородцев в наши дни.

В начале 1920-х гг. прекратили свое существование монастыри Алтайской миссии (мужской – Чулышманский Благовещенский, три женских – Улалинский Никольский, Бийский Тихвинский и Чемальская община). Упразднен был и Бийский Архиерейский дом – резиденция начальника Алтайской миссии. Последний начальник миссии – архиепископ Иннокентий (Соколов) – был этапирован с Алтая в 1923 г. В начале 1924 г. священник разоренного Тихвинского монастыря игумен Никита (Прибытков) от Патриарха Тихона принял сан епископа и приехал на Алтай вместо изгнанного архиепископа Иннокентия. Власти не давали покоя и новому епископу Бийскому. Тем не менее вплоть до ареста в 1931 г. преосвященный Никита не покидал паствы бийской, рубцовской, кузнецкой и ойротской – так звучал его титул. В дальнейшем, находясь на Белёвской кафедре Тульской епархии, он был арестован и расстрелян в 1938 г. Епископ Никита (Прибытков) прославлен в лике святых новомучеников в 2001 г.

Не оставляли места своего служения и многие другие священники-миссионеры. Так, в 1920-е гг. окормлял чулышманскую и улаганскую паству иеромонах Валентин (Галитовский). В его личном Часослове, который сохранила одна благочестивая семья, на форзаце было написано, что в 1928 г. на него был возложен наградной крест. Умер он в начале 30-х гг. и похоронен на кладбище в селе Чибит Улаганского района Республики Алтай.

Вплоть до ареста в 1927 г. продолжал служить в Бирюлинской церкви священник-миссионер Стефан Чевалков. В 1929 г. он был арестован вторично, из тюрьмы уже не вернулся. Тогда же был арестован весь причт улалинского храма Всемилостивого Спаса.

К середине 1930-х гг. на территории Горного Алтая не осталось ни одного действующего миссионерского стана или прихода. До революции их насчитывалось более тридцати. Окормлением немногочисленных православных Горного Алтая занималось бийское духовенство: Покровского храма (до разрушения церкви в начале 1960-х гг.) и Успенского.

Хотя храмы были закрыты и уничтожены, но остались люди, которые хранили веру православную. Многие добирались из далеких горных уголков до Бийска на двунадесятые праздники. А если невозможно было доехать до Бийска, то собирались у мест, где стояли некогда храмы (как было, например, в селе Иня Онгудайского района Республики Алтай). Если было опасно собираться на видном месте у закрытых храмов, то ходили к местам, каким-то образом связанным с миссионерами-священниками. Интересен пример жителей с. Матурского. После закрытия стана и женской общины священник (имя его, к сожалению, забыто) удалился в лес, где жил в вырытой собственноручно пещере. Рядом с пещерой он установил и освятил крест. Разумеется, священник вскоре был арестован, но местные жители ежегодно на Пасху приходили к кресту молиться. В годы хрущевских гонений крест сожгли, но верующие продолжали приходить на праздник теперь уже к остаткам сгоревшего креста. Стоит сказать, что и сегодня в наиболее отдаленных и труднодоступных местах Алтайских гор можно увидеть кресты, установленные алтайскими миссионерами. Так, в 2001 г. нам удалось обнаружить миссионерский крест на одной из вершин северного побережья Телецкого озера. Несколько миссионерских крестов находятся в Улаганском районе, где ныне совершает служение игумен Макарий (Чулунов). Таким образом, Церковь сохранилась в Горном Алтае, хотя и вынуждена была существовать в «катакомбных» условиях.