Было множество возможностей оценить угрозу. Нигли представила, что видит впереди сломанный автомобиль, сбросила газ и двигается накатом. Она могла бы остановиться за двести ярдов, или за сто, или вообще за пятьдесят, там, где она захочет. Она остановилась именно у того места, где это и произошло, как сказал Эллсбери. Смотреть было не на что. Грязь была матовой, гладкой и однородной, слегка рябой от капель дождя. Но следы на фотографиях всё объясняли. Автомобиль перегородил обе неполные полосы движения, парень вышел и стоял перед ним, вероятно, делая вид, что смотрит под капот.

Все вышли из машины, оставляя свежие следы на грязи, глубокие и сочившиеся влагой, там, где она была толстой и пористой, и смазанные, где её было мало. В воздухе пахло дождём и солнцем, землёй и соснами. Ричер оглянулся назад, затем посмотрел вперед и сказал, — Хорошо, я увидел всё, что хотел.

Затем снова посмотрел вперед.

Автомобиль приближался. Он был черный с белым, обычный полицейский автомобиль. Полиция штата. Прожектор на стойке и фонарь на крыше, похожий на маленькую красную шляпу. Один парень за рулем, соседнее сиденье пустовало.

Автомобиль остановился симметрично с машиной Нигли, нос к носу, но на другой полосе движения. Полицейский вылез. Это был молодой парень со светлыми волосами и красным лицом, сложением подобный говяжьей туше. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза. Всё это придавало ему злобный вид.

Он сказал, — Армия обязана информировать нас, прежде чем вмешиваться в расследование.

Ричер спросил, — Вы расследуете это дело?

— Просто заглянул, из любопытства.

— А потом заблудился.

— За… что?

— Заблудился.

Парень подошел ближе, посмотрел на грудь Ричера, увидел нашивки «Армия США» и«Ричер», и сказал, — Ты — тот самый мальчик, которому не нравится, как мы работаем.

Ричер удивился, — Я — мальчик?

— Ты считаешь, что мы взяли не того парня.

— А вы считаете, что взяли того парня?

— Конечно. Всё научно обосновано. Многие имеют шины «Файрстоун», у многих есть девятимиллиметровые патроны, но немногие при этом имеют обувь пятнадцатого размера, так что, когда вы сложите всё это вместе, это, как три вишни в окошке игрового автомата.

— У этого парня будет адвокат?

— Конечно. Общественный защитник.

— А у общественного защитника есть сердце?

— Конечно.

— И вас это не беспокоит? Ты думаешь, аргумент с тремя вишнями выдержит даже малейшую проверку? Ты, случайно, не болел в тот день, когда учили думать?

— Теперь ты ведешь себя нехорошо.

— Пока еще нет, — сказал Ричер, — Ты заметишь разницу.

— Это общественная дорога. Я могу арестовать тебя.

— Теоретически это возможно. Примерно с такой же вероятностью, как то, что мне назначит свидание мисс Америка.

— Ты думаешь сопротивляться?

— Может быть, я арестую тебя взамен.

— За что?

— Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Немного этого, немного того. Мы тоже можем набрать свои собственные три вишни.

Парень сказал, — Попробуй, — подошел ближе и расправил плечи. Местные гражданские горячие головы с оружием в карманах и желанием что-то доказать.

Ричер приказал, — Сержант, арестуйте этого человека.

Нигли подошла и встала лицом к лицу с полицейским.

Она сказала, — Сэр, я собираюсь наклониться вперед и взять ваше оружие из кобуры.

Парень сказал, — Маленькая леди, я не думаю, что вы сделаете это.

Нигли сказала, — Если вы будете препятствовать мне каким-либо способом, вы окажетесь в наручниках.

Парень толкнул ее в грудь, что являлось ошибкой сразу на нескольких различных уровнях. Воинская дисциплина не допускает возможности нападений задержанных. Кроме того, Нигли не выносила физический контакт. Никто не знал, почему, но это был общепризнанный факт. Она не выносила, когда к ней прикасались. Она даже не пожимала руки, в том числе и друзьям. Поэтому перчатка, коснувшаяся её, заставила её побелеть от гнева и вызвала ответную реакцию.

Для полицейского эта реакция в конечном итоге привела к сломанному носу и удару по яйцам. Она оттолкнулась ногой, и ребро ее руки по дуге влетело в лицо парня, снизу, подобно хуку боксера наилегчайшего веса, бьющего по тяжелому мешку. В воздух взлетел фонтан крови, парень скользнул на каблуках назад, и она ударом ноги отбросила его еще на шесть футов, тот упал задом на землю и спиной на переднее колесо своего автомобиля, пыхтя, отдуваясь и визжа одновременно.

Ричер сказал, — Вы можете подать официальную жалобу. Я под присягой дам свидетельские показания о том, что вам начистила циферблат девушка. Вы хотите, чтобы всё это было указано в протоколе?

Парень этого явно не хотел. Он только молча отмахнулся.

— А теперь исчезни.

Уже в машине, по дороге на базу, Нигли сказала, — Я согласна, что парень идиот…

Ричер продолжил, — Но?

— Но почему я? Почему ты не сделал это сам?

— Как говорят в Англии, зачем покупать собаку, чтобы потом лаять самому?

По возвращению на базу сержант Эллсбери передал телефонное сообщение для Нигли. Перезвонив, она сказала, — Они нашли адрес родителей Кроуфорда. Обоих. Теперь они знают, что её отец жив. Но по этому номеру соединяют только со служебным помещением. Они даже не могут установить, находятся ли сейчас Кроуфорды дома, или нет. Похоже, дворецкий слишком осторожничает. Они надеются, что кто-нибудь изъявит желание прокатиться мимо и оценить обстановку.

Ричер спросил, — И где это находится?

— Миртл-Бич.

— Это в Южной Каролине.

— Всего-навсего в соседнем штате. Я думаю, что мы и будем этим добровольцем.

— Почему?

— А почему бы нет? Здесь мы пока закончили.

Нигли снова села за руль. Хоть и соседний штат, но это составляло сотни миль. Они направились по I-16 к I-95, двигаясь на север, затем, ближе к вечеру, свернули на бездорожье для окончательного короткого броска. У них был адрес, но не было карты улиц, поэтому они спрашивали дорогу на автозаправочных станциях, пока им не указали правильное направление, которое привело в шикарный район, расположенный между внутренним каналом и океаном. Ухоженная дорога шла через весь район, и небольшие тупиковые улочки отходили от неё влево и вправо, подобно ребрам. Улочка Кроуфордов была со стороны океана. Их дом представлял собой большой особняк с видом на море, стоявший на участке с частным пляжем, уходящем вглубь суши.

Дом выглядел заброшенным.

Окна были закрыты ставнями изнутри, их окрашенные плоскости, слепо просвечивали через стекло. Нигли сказала, — Они, очевидно, уехали. В таком случае мы должны поговорить с дворецким. Ответ "нет" не принимается. Легко отказать по телефону, лицом к лицу это сделать труднее.

— Вот это работа для меня, — сказал Ричер.

Они въехали по длинной мощеной подъездной дорожке, постукивая шинами "Файрстоун", и остановились ненадолго у главного входа, но он имел нежилой вид и был закрыт на засов, поэтому они объехали по булыжной дорожке вокруг дома, но и черный ход тоже был закрыт. Вход для слуг в настоящее время не использовался.

— А где обслуга? — сказал Ричер, — Как хорошо умеют прятаться люди.

Рядом стоял блок гаражей. Большинство боксов имело двери, но один использовался, как сквозной проход на задний двор. В проходе стоял автомобиль. Старая малолитражка, выгоревшая на солнце и дребезжавшая от старости. Обычное средство передвижения для дворецкого.

Над блоком гаражей располагалась квартира. С мансардными окнами и пышной отделкой, скользкой от морского воздуха. К двери вела наружная лестница.

Ричер заметил, — Это место такого уровня, где даже люди низкого происхождения живут высоко.

Он шёл первым, Нигли за ним следом. Он постучал в дверь, и дверь сразу же открылась, как будто их ждали. Ричер допускал, что так и было, их машина определенно не умела ездить бесшумно.