Неро говорит так, будто воображает себя самым крутым перцем в полисе.

– С чего ты решил, что у меня испуганный взгляд?.. Что ж, хорошую работу я всегда готов исполнить. А вы? Сами-то почему не взялись?

Неро улыбается.

– Мы все попробовали – и не один раз. Увы!.. Но я вспомнил, как легко ты отбил мои атаки, и подумал, что у тебя должно получиться.

– Ну, конечно, это же великий Я!.. Что за работа? Крис осклабился:

– Hosser's da cul as potch! (Парень явно с деловой жилкой!)

– Кто вы вообще такие?

– Они называют себя Огненные Коты, – объясняет Штейнер. – Одна из самых могущественных банд полиса. Очень эксцентричные люди. Носятся на своих байках, как психи.

– Tu gona fer da hyto as tu hut-cut a destero, us gona hi-quot frik da tu! (Непереводимо. То есть переводимо, но непечатно.)

– Да ладно, Крис, успокойся, – умиротворяющее поднимает руки Штейнер.

– Us gona giv tu da hot-dodge a horn da us, if tu gona hit da test-werk. Go, hacker, go. (Мы дадим тебе работу, если пройдёшь тестовое задание. Давай, хакер, приступай.)

С этими словами мне передают диск.

– Hack it! Get da info outta it! (Взломай! Нам нужна информация с этого диска!) – говорит покалеченный.

– У меня же нет с собой компа, как я хакну его? Просто подышу на диск?

Байкер в ответ порылся в своей сумке и достал портативный компьютер, имевший тем не менее считывающую пластину для дисков. А чтобы взломать, особо сильный компьютер и не нужен.

Простенький подбор пароля не прошёл. Требуется быстренько написать программу-сканер. Будь я один – ушёл бы себе в виртуальность и сделал всё за пару минут. А здесь придётся постучать по клавишам.

– Что-то ты медленно на клавишах работаешь, – говорит Штейнер. – Я думал, твои руки так и будут летать.

Это верно. Привыкнув вводить команды через плату, на клавишах я работал мало – в основном только когда играл.

– Не моя клава. Не привык к такой раскладке, – отмазываюсь я.

Через полчаса упорного труда я написал по памяти программку, запустил её и вскрыл защиту диска.

– Я же говорил: ему такое – раз плюнуть! – смеётся Старк.

Неро качает в знак уважения головой.

– U's da best hacker I saw! (Ты лучший хакер из всех, кого я видел!) – говорит байкер с забинтованным предплечьем.

– Подумай хорошенько, Анри, прежде чем браться за эту работу, – внезапно оживает Штейнер.

– О чём ты, Руди? – спрашиваю его напрямую.

– Сейчас ты стоишь вне борьбы. Ты нейтрален. Ни у кого нет причин убивать тебя. Коты враждуют с другими бандами. Если ты начнёшь выполнять их задания, то тоже будешь втянут в эти игры.

– А разве вы не выполняете их заданий?

– Мы – группа, мы должны действовать вместе, пусть даже кто-нибудь и не согласен. Не нравится – можешь уйти, но если остался, делай общую работу. У тебя пока ещё есть выбор.

Итак, карты открыты. С одной стороны, если я вступлю в игру, назад хода нет. Это может замедлить расследование, ради которого меня послали в этот полис.

Но, с другой стороны, пока я нейтрален, все смотрят на меня несколько напряжённо. Мало ли к кому я переметнусь? Свободным хороший хакер долго не бывает. В смысле от обязательств перед кем-то... Мне обязательно понадобится помощь группы Неро – нужно собрать кое-какую информацию по Дну...

Не очень, конечно, радует перспектива стать мишенью для других банд. Если меня увидят вместе с Котами, если как-нибудь станет известно, что я выполнял на них работу, то за мою жизнь никто не даст и сгоревшей платы.

Иногда в жизни бывают такие ситуации, когда ты стоишь перед выбором, причём делать его надо быстро и назад дороги не будет. Это как нестись по трассе между полисами. Если не выберешь вовремя, в какую сторону сворачивать, то разобьёшься о развилку. Я завидую Антею! Принимая решение, он потом никогда не скорбит об упущенных возможностях, всегда спокоен и зря не нервничает... Я же заранее знаю, что пожалею о своём выборе, каким бы он ни был...

– Ну, я, типа, согласен, что надо сделать?

– ОК. Us gotta go nou! (Хорошо. Уходим прямо сейчас!) – говорит Крис.

Мы выходим из клуба, мне дают ярко-красный шлем и сажают за спину Криса. Коты срываются с места, и скоро я уже думаю только о том, чтобы не свалиться.

В груди всё холодеет: байк под нами кажется таким непрочным и ненадёжным! Мне постоянно кажется, что уж на следующем-то повороте мы точно навернёмся и полетим по асфальту. Это – верная смерть. Даже если не сломаем шеи сразу, нас задавит какая-нибудь из сотен несущихся рядом машин. Только ливер брызнет из-под колёс!

Но мастерство байкера пока было выше всяких похвал. Вирус меня побери, я сам вожу мотоцикл не намного лучше!

Скорость! Я весь пропитан твоим ядом! Он во мне, он не уйдёт никогда! И вечно будет заставлять меня мчаться всё быстрее – до тех пор, пока я не умру в снопах пламени!

Скорость сродни наркотику.

Что опаснее? Это вопрос!..

Но только тот, кто хоть раз вдавливал до отказа тугую педаль, кто сливался с машиной всем своим телом – он рассмеётся вам в лицо, ведь вы не понимаете смысл его жизни!

Тот, кто хоть раз уложил байк на бок, вписываясь в крутой вираж, кто мчался по трассе, загипнотизированный послушанием мотоцикла – он больше не принадлежит этому миру.

Есть люди, тратящие огромные суммы на модификацию своих тел. Это speed freaks.

Их скелеты усиливают вставки легированной стали, их байки настроены индивидуально под пилота и учитывают малейшее изменение веса или центра тяжести.

О своих глазах спидфрики всегда заботятся особенно тщательно, идя на операцию при малейшей аномалии. В глазах – их жизнь.

Они сделали всё, что только возможно, для ускорения рефлексов. Цирковой трюкач позавидует координации их движений, а хирург – гибкости и ловкости пальцев.

Крис, конечно, не спидфрик. Он не поддался до конца этому наркотику. Всё равно: Крис на байке и Крис на земле – это два разных человека...

Мы сворачиваем и несёмся по пустынным тёмным улочкам, где все дома кажутся слепыми из-за выбитых окон. В стене одного из них зияет пролом.

Крис едет более-менее спокойно, а вот его друзья вытворяют такие трюки, по сравнению с которыми езда на одном колесе – детская шалость.

Внезапно дорогу впереди преграждает чёрная машина. Крис укладывает байк в вираже, и я чудом не улетаю из седла.

Из машины открывают автоматный огонь. Один из Котов валится вместе с банком, ударяется о стену и остаётся лежать. Из треснувшего шлема сочится кровь. Это лишь картинка, которая за долю секунды отпечатывается в памяти – смазанный скоростью кадр.

Крис кричит что-то, но я не слышу из-за выстрелов.

Оглядываюсь: за нами следует только один Кот, третий остался там.

Сквозь просветы между домов я вижу чёрные машины, преследующие нас по параллельной улице.

Позади выстрелы раздаются с новой силой – тот автомобиль, что преграждал нам дорогу, теперь гонится по пятам, продолжая на ходу поливать нас свинцом.

В принципе в реальном бою дальность выстрела не имеет ничего общего с официальной – сказываются дополнительные факторы и состояние стрелка. В среднем, прицельная дальность пистолетов – не больше 5 метров, короткоствольных автоматов – до 25 метров, обычных автоматов и пулемётов – около 90-100 метров, снайперской винтовки – порядка 500 метров. При превышении этих значений меткость резко падает. Я видел, как стрелок промахивался из пистолета по бегущему в десяти метрах от него человеку, хотя в тире он легко поражал мишени на расстоянии в 100 метров.

Точнее тот, у кого нервы крепче.

Сейчас меня эта статистика безумно радует. Пули проносятся мимо, не задевая пока никого.

Впереди дорогу перекрывает ещё одна машина. Крис смещает руку и жмёт на гашетку вмонтированного под руль байка пулемёта. Чтобы создать веер из пуль, ему приходится выписывать восьмёрки.

Из-за чёрной машины дважды огрызается дробовик. Несколько дробинок бьются о щиток, прикрывающий ногу Криса, и отскакивают прочь.