– Не забывай, что именно так тебя и вычислили. Начинать жизнь придётся с нуля. Ну, пару-тройку знакомых оставить – куда ни шло, а в остальном – всё по-новому.
– Ладно. Ты, значит, в клинику не придёшь?
– Нет. Я здесь посижу, потом куда-нибудь ещё двину.
– Осторожнее.
– Я всегда осторожен. Этим и славлюсь. Пока.
– Пока, – сказал Анри и отключил свой коммуникатор.
С другими кланерами я связываться не буду – зачем? Всё равно они ничем не помогут, зато я их могу раскрыть.
Сама собой разрешилась и загадка, над которой я ломал голову последние часы. Информацию об опытах Марины надо доставить в Клан. Там можно будет узнать сведения обо всех Бионах полиса и спланировать операцию по их уничтожению. Иначе действительно придётся начинать новую жизнь. А я так привязался к Фионе и Эдгару! Иногда приятно провести с ними время за интеллигентным разговором на философские темы.
Я расправился с филе тунца и уже готовился доесть салат, когда приятный голос произнёс: «Привет...» Я поднял голову: передо мной стояла стройная девушка, которая явно не знала, что существуют другие цвета, кроме чёрного. Рядом с ней громоздились двое мужчин атлетического телосложения в практичных куртках из политанара.
– Можно присесть? – спросила девушка.
Я кивнул, и вся троица удобно расположилась вокруг моего стола.
Девушка напоминала чёрную королеву моих шахмат, от неё будто веяло холодным ветром ледяного виртуального мира. Кожа, сапожки, чёрный шёлк, шнуровка – полный набор. Талия затянута в корсет из чёрного матового латекса, который стал модным в последнее время. Кажется, будто её можно обхватить большим и указательным пальцами руки.
Она медленно сняла тонкие перчатки, аккуратно сложила их и скрестила пальчики домиком. Никогда не доверял девушкам, которые предпочитают тонкие кожаные перчатки. Такие на всё способны. Её абсолютно чёрные глаза смотрят на меня, не отрываясь и не мигая.
Один из её спутников одет в чёрную шёлковую рубашку, из нагрудного кармана которой изящно выглядывает уголок белоснежного платочка, пахнущего самыми модными мужскими духами этого месяца. Этот человек, видимо, старается достигнуть неподвижности статуи, настороженно скользят только зрачки глаз.
Второй мужчина старше спутников. Его лицо покрыто сеточкой морщин, как у человека, который в молодости собирался стать актёром. Это лицо вызывает доверие и уважение, а неторопливые манеры несут отпечаток спокойной, уверенной силы, ничего никому не старающейся доказывать, а просто сметающей всё на своём пути. Этому человеку, я уверен, пришёлся бы по душе мой виртуальный сад камней.
Несмотря на то, что и до их прихода я не нервничал, теперь и вовсе ощутил моральное удовлетворение и спокойствие. Это были лучшие воины Клана – Корпус Экзекуторов. Они не селились ни в одном из полисов, а просто появлялись в нужном месте в нужное время. Их немного – около пятидесяти. О них говорят, что это самая надёжная команда, которая ни разу не потерпела неудачи. Их тела напичканы самыми последними достижениями нейрохирургии, а мозги хранят целые серии боевых рефлексов.
– Как вы меня нашли? По звонку с коммуникатора?
Девушка кивает. Тот, который постарше, представляет своих спутников:
– Это Кордел, это Кристин, а я – Дуглас. Как мы поняли, у вас тут появились проблемы. Разумеется, мы ехали сюда не потому, что предвидели это. Мы немного по другому вопросу. Давай проедем к тебе домой. С нами тебе нечего опасаться. Заберёшь ноут, а потом посетим клинику. Мы хотим провести несколько тестов.
– Какие тесты?
– Пошли в нашу машину. Там узнаешь.
Он резко встал, подождал, пока я расплачусь, и вскоре мы были в небольшом фургончике. Кристин села за руль, а мы втроём расположились в салоне. Там стояли блестящие металлические ящики с оружием, ноут, какое-то ещё оборудование по мелочам.
– Располагайся, – улыбнулся Дуглас и подал пример, присев на один из ящиков. – Мы посланы сюда, потому что произошли убийства наших кланеров Хранителями. Провели расследование и пришли к выводу, что среди Нейромантов полиса есть предатель.
– Это невозможно. Ни один кланер не продастся другому клану.
– По своей воле – не продастся. А как насчёт действия определённых препаратов? Бионы на это мастера. Захватывают человека, сажают на реактивы, обеспечивающие быструю потерю чувства реальности, проводят специальные процедуры, и человеком этим потом можно управлять. Тот день, когда проводилась операция, просто стирается из памяти кланера: он уверен, что его не захватывали, что он абсолютно свободен. Но на самом деле в его памяти – провал, битый сектор. Мы просто выкачиваем память о последних месяцах и просматриваем её с помощью специальных программ в поисках такого сектора. Обычная процедура, нечего бояться. Даже если обнаруживается у кого-нибудь подобное, достаточно поменять физический носитель, чтобы избавиться от действия препаратов. Наказания, естественно, нет – ведь не вина кланера, что из него выпытали сведения. Скажи, ты уверен, что твоя память чиста?
– Абсолютно уверен.
– Но как ты можешь быть уверен в этом? Откуда вообще ты знаешь, что все твои воспоминания – настоящие, а не фальшивка? Только проверка способна выявить лакуну!
Мы доехали до моего дома, поднялись ко мне, я захватил бутылочку руалы, пару Abuser'os, ноут, несколько необходимых дисков. Никто из Бионов не появился, хотя воины Клана были готовы и ждали нападения. Потом, пока мы ехали к клинике, меня не покидала навязчивая мысль: если они просмотрят все события последних месяцев, всплывёт информация о Марине. Они обязательно решат действовать грубой силой и просто пошлют пару воинов, которые девушку с Френсисом захватят. Марина скорее всего не успеет и яд принять...
Итак, нельзя допустить проверки памяти. История с Эвансом будет рассматриваться в Трибунале, пройдёт немало времени, и Марина с Френсисом к тому времени уже погибнут. А если я не докажу свою невиновность и судьи не оправдают меня, то наступит и мой черёд раствориться в вечности... Можно, конечно, заблокировать свою память, но ведь это расценят, как попытку сопротивления.
– Я проходил, как вы, наверно, знаете, специальный курс тренировок в Клане и теперь могу запоминать громадные массивы информации, но из-за этого доступ к памяти сильно усложнён. Не думаю, что смогу ослабить контроль, – попытался я выкрутиться.
– Что ж, – ответил Дуглас. – Придётся использовать метод пожёстче. С вводом в транс... Нейроманты переносят транс очень плохо, это довольно болезненно... Ты потренируйся, я бы не хотел прибегать к крайним мерам.
Так. Отмазка не прокатила, как выражается Анри...
За два района до больницы мы прочно и надолго встали в пробку. Кристин нервно постукивала по рулю рукой, затянутой в перчатку. Дуглас не отрывал глаз от меня. Кордел закрыл глаза и откинул голову назад.
То, что было потом, заняло гораздо меньше времени, чем я потрачу на описание.
Удар, сопровождающийся вспышкой, два взрыва, слившиеся в один. Кристин пригибается, а за треснувшим бронестеклом видны взлетающие в воздух автомобили. Фургончик мощно сотрясается и отправляется в непродолжительное путешествие по воздуху. Он бьётся о стену дома и замирает.
Итак, симфония боя началась... Клубы чёрного дыма забивают нос и глаза. Дуглас и Кордел кое-как сориентировались в пространстве, полезли за своим оружием, я потянул рукояти Абьюзеров. По стенкам, обращённым к небу, грохочет дробь. Где-то рядом гремит ещё один взрыв. Ударом ноги отшвырнув дверь, Дуглас делает кошачий прыжок в сторону, откатывается за угол дома, вскидывает к плечу приклад новенького Thunderbolt E7, энергоячейки к которому идут на вес золота. Две нестерпимо белые молнии поражают двоих из стоящих на крыше противоположного дома людей. Кувырок в сторону – угол дома разлетается мелкой крошкой, а Дуглас снова делает два выстрела.
Кордел, высунувшись из фургона, посылает три ракеты из шестиствольного полицейского гранатомёта, накрывая огневую точку в переулке – звучат скупые барабанные удары. Разлетаются машины, низвергаясь на землю кусками корпусов и стёкол, воспаряют в воздух смешные человечки, которые по приземлении превращаются в сломанных старых кукол – не правда ли, сразу вспоминаются творения Берлиоза? В его музыке я всегда слышал нечто, создающее в мозгу картину слепящего взрыва с громоподобным звуком и тысячей мелких частиц, разлетающихся во все стороны.
