— Итого пять… — насчитал помощник. — Негусто…

— Про аспидов не забудь! — напомнил комбат про асов-демонов, что также при массовом бомбометании могли привлекаться к обстрелу вражеских гарнизонов застав и прочих людских поселений.

Расчёт зенитки продолжал контролировать небо над заставой, и пока что никто не стремился нагрянуть на гарнизон с воздуха.

— И впрямь мелочатся, — отметил Громов.

— Ага, — согласился помощник. — Раньше бы уже давно задействовали свою "авиацию" против нас! А тут, похоже, не желают распаляться, и разбрасываться ими! Как пить дать: пойдут в набег до столичного оазиса! И живодёрам несдобровать!

— Чему радуешься, дурень? Если им хана, то и нам!

— Да уж сразу и было очевидно — последняя осада для нас! Всерьёз исчадия занялись и основательно, а надолго!

— Сомневаюсь — недолго нам осталось жить! Самое время молиться — замаливать уже здешние грехи, а не те, что были в прошлой жизни! А давно и неправда, — подытожил Громов в окончание завязавшегося сумбурного разговора с помощником. — Ну где же, Глыба? Чё он тянет?

— Как — чего, — напомнил помощник. — Ждёт сигнала от нас!

— Ах ты чёрт! И точно! Чуть не забыл! Огонь! Пли… — подал команду комбат.

Грохнули разом все орудия БМД на заставе. Холм, занятый исчадиями покрылся взрывами, скрывая поднятыми толщами земли и песка в небо всякую видимость. Что там происходило дальше, оставалось сидеть и ждать, чем гадать.

До Глеба с людьми в засаде докатилась дрожь земли. И чем была вызвана — оговорено заранее с комбатом.

— Пора! На выход… — рванул он вперёд бойцов из укрытия, объявившись в доте, столкнувшись лицом к лицу с исчадиями. Расстрелял всех, кто там находился в упор с близкого расстояния, ведя огонь на поражение исключительно в голову.

Взрывное устройство не применял, приберегая гранаты для закладки в метательные механизмы адских машин демонов. Кто-то ещё бил рядом с ним исчадий из карабина и дробовика. Демонам хватало за глаза данного калибра с близкого расстояния. Хотя одного не удалось завалить с наскока. И был экипирован надлежащим образом. На голове шлем-череп. В него и пришлась дробь, рикошетя в стороны, как и пули того же калибра.

Глебу повезло, а вот тому, кто прикрывал его с правого боку, досталось. Исчадие рассекло смертника чуть ли не пополам. И тут же воткнуло бивень в иного слева, пронзив насквозь.

— Чёрт… — рванул Глеб кольцо чеки с гранаты и сунул в забрало демону, коим тому служили клыки открытой челюсти шлема-черепа.

И промедли, сам оказался бы сражён исчадием, а так оно им, лишившись головы, а призрак — хабара.

— Сатрап! — не ведал Глеб: столкнулся с ним, а молвил к слову. Выскочил из дота наружу. Не один. За ним следом подалась парочка бойцов. Иные остались навечно подле исчадий, в то время как аналогичные группы призраков уже находились снаружи и пробивались с боем едва ли не в рукопашную к адским машинам, прокладывая автоматными и пулемётными очередями себе путь к батарее катапульт.

Комбат с помощником не находили себе места. Им показалось: они слышали со стороны утраченного бастиона выстрелы.

— Подсобить бы им, а? — не удержался помощник. — Нагрянуть на БМД…

— А… — уступил неожиданно Громов. — Была не была! Либо грудь в крестах, либо голова на хабар исчадиям! За мной! По машинам!..

Лично возглавил колонну бронетехники, устремившуюся клином на приступ утраченной вершины. Исчадия видели: инициатива вновь невероятным образом переходит к приматам, бросили в бой асов на аспидах. По ним и загремел расчёт зенитки.

Стрелок не мог поверить собственному счастью, которое в следующее мгновение для него обернулось несчастьем — их атаковали. С неба на голову пролился огонь языками пламени, и он заметался объятый ими. Зато орудие не пострадало, и его там сменил второй номер с тем же успехом.

Состоялся обмен — расчёту ценой собственных жизней удалось завалить парочку асов. И демоны на аспидах были уже не столь активны при налёте на утраченную высоту, пришлось отвлечься на заставу.

Глеб не замечал исчадий, что попадались ему на пути, валил, прорубаясь сквозь них к катапультам. Не обратил внимания и на то, что закончились патроны в обойме, и даже иной. В руке лежала граната. Он замахнулся для броска, и на него самого набросилась разом пара исчадий.

Пришлось на них потратить "лимонку". Одному сунул её под панцирь, а иному туда с тем же успехом клинок. Грянул взрыв. Ударной волной от спецназовца отшвырнуло обоих чудовищ, а его самого прилично тряхнуло.

И снова мелькнули бойцы, а наперерез им бросились исчадия. Дело дошло до рукопашной схватки. Началась настоящая свалка.

Рука машинально опустилась на кобуру, натолкнувшись на рукоять ПМ. Как и когда Глеб выстрелил, расстреляв обойму — не помнил. Для него все его дальнейшие действия происходили в тумане. Он смертник — призрак. И не существует, как и этот чудовищный мир с адскими порождениями и исчадиями. А сам спит — ему сниться кошмар. И снова возвращение в кровавую реальность. Одна из катапульт перед ним в каких-то двух-трёх десятках шагов разлетелась при взрыве, а затем ещё одна и… все… По ним прокатилась взрывная волна.

Грохота гусеничной техники и орудийных выстрелов Глеб не слышал, да и видеть клин БМД не мог, располагаясь спиной к заставе.

Кто-то схватил его и затряс за плечи, пытаясь докричаться и явно от радости. Гарнизону легиона смертников удалось уничтожить адскую артиллерию исчадий.

Не тут-то было. На соседних холмах появились…

— Баллисты-ы-ы… — раздался вздох разочарования, вырвавшийся болью из груди спецназовца.

Наивно было полагать, что демоны готовясь к очередному нашествию, не учтут промахи прошлых набегов. Подготовились и основательно.

Бастион обречён. Штурмовикам на бронетехнике надлежало поспешно откатываться на прежние позиции, и стоять насмерть. Прорыв ни к чему путному не приведёт. Штурм заставы превратился в осаду. Исчадия не спешили уходить от них — ещё было время и в том числе до наступления новой мглы.

— Дожить до сумерек, не получиться, а выжить… за счастье из ума… — заключил Громов.

По бастиону ударили новые огненные заряды, вздымаясь в воздух фонтанами брызг остывающей лавы. Под их вспышками и отступали смертники, готовясь к вечной жизни в аду.

Живодёры по-прежнему не откликались на их призывы, игнорируя любые позывные в свой адрес. Следили по обыкновению за развитием ситуации со стороны.

— Жижа-А-А… — зашёлся Глеб. — Жи-и-ид…

С ним творилось нечто невообразимое — он метался от бойца к бойцу в поисках знакомого лица и не находил. Командир без отряда — не командир! Вновь остался один. И выжил, а казалось на этот раз уже окончательно из ума.

— Хотел бы я оказаться на его месте…

— Комбат!!!

— Здесь я… — привлёк Громов внимание ополоумевшего спецназовца.

Это последнее, что удалось ему в этой жизни и этом адском мире. Сначала его накрыла тень, а затем последовал огненный выброс вспышкой фонтана в небо.

Поблизости заорал зам, брызги лавы разъедали тело помощника, прожигая насквозь до органов мышечную ткань и кости.

— Боже… — замер Глеб на мгновение, показавшееся ему вечностью, и опустился на колени, закрывая руками лицо. — Господи-и-и…

Никто не слышал, что он кричит, да и не видел, люди бросились в укрытия, избегая нового обстрела из баллист, из-за чего по заставе прокатилась целая волна огненных вспышек брызгами фонтанов.

— К орудию! — опомнился Глеб, призывая гарнизон заставы к оружию. Тщетно. Они понесли потери и были ощутимы для людей. Батальон поредел на роту — не меньше. А та, что осталась при нём без комбата — деморализована и боеприпасов не хватит на то, чтобы застрелиться во избежание дополнительных мук.

Глеб искал смерти и не находил, словно кто-то намеренно доводил его до исступления, продолжая адские муки. Знать не подошёл его срок — не сейчас, возможно, что и не сегодня, а завтра. Но зачем ждать завтра, когда можно успеть ещё сегодня и всё то, чего иные пришельцы в считанные мгновения в аду. Отстреливался из пистолета, целясь по баллистам.