Вот и весна пришла, думаю я, рассматривая корочку серого бугристого льда под ногами. Днем температура сегодня опустилась до нуля, и грязный снег на дорогах превратился сначала в кашу, которую месили тысячи ног, а к вечеру опять подморозило, и стало весьма скользко. Странно. Вот вроде сейчас десять-пятнадцать градусов мороза от силы, а такое ощущение, что мороз как нинзя прокрадывается немыслимым образом сквозь одежду до тела, и тело покрывается мурашками. Сырость и мороз, коварное сочетание, тут и зимние вещи не особо помогают. Наверное, поэтому немцы в ужасе минус двадцать воспринимают, для них это смерти подобно.

— Долго ещё? — спрашивает В.С.

— Вроде нет…, - отвечаю я, прислушиваясь к доносящимся до нас звукам. Ночью, когда общий шумовой фон уменьшается, хорошо слышно. Вот сейчас в полукилометре от нас взревели моторы, заголосили зрители. Готовятся. Но Стасик сейчас не поедет, не чувствую я его. Кто будет в первом заезде, не знаю, но не он. Да и по времени не совпадает, рано.

— Виу!

— Виу!

Проносятся мимо ларька три автомобиля, два практически рядом друг с другом, а третий, запоздав на целую секунду.

— Зью-ж-ж! — противно скрипят тормоза. Машины, резко остановленные ручным тормозом, заносит и разворачивает на сто восемьдесят градусов. Они мягко стукаются боковой поверхностью колес о высокий дорожный бордюр и тут же газуют с места, чтобы устремится назад.

— Вау!

— Фьюх!

С воем проносятся они мимо нас.

Смотрю на часы на мобильнике. Ноль часов, пятнадцать минут. Пора! Достаю из пакета и начинаю надувать детскую игрушку. За ларьком темно, но я физически ощущаю, как вместе с увеличивающейся в размерах игрушкой изменяется размер глаз Мишина. Ноль часов восемнадцать минут — игрушка надута. Что это за игрушка, я, когда покупал и сам не понял. Ох, уж эти дизайнеры! То ли игрушка должна была изображать баскетбольную корзину, то ли это такой надувной спасательный жилет для малышей, то ли какой-то домик для хоббита, поди разбери. Поддев носком ноги половинку кирпича из под киоска, поднимаю её и кладу в надутую корзину. (Чтобы ветром игрушку не понесло).

Время? Двадцать минут первого. Сейчас! Быстрым шагом выхожу из-за киоска и кладу игрушку боком на проезжую часть, в метре от бордюра. Тут же возвращаюсь назад к Мишину, пытающемуся выйти мне навстречу, дергаю за рукав и кричу ему в ухо:

— Назад! Назад!

А мои уши уже слышат приближающийся звук автомобилей. И одновременно с гонщиками, где-то вне поля зрения рычит приближающийся по Московской КАМАЗ. Светофор, не мигая, смотрит красным глазом в нашу сторону. А меж тем гул от машин гонщиков все ближе и ближе. Вырвавшаяся вперед Бентли, заметив в свете фар препятствие (надувную игрушку), резко берет влево и выходит на встречную полосу, и уже не меняя полосы движения, выскакивает на перекресток, как раз для того, чтобы проезжающий грузовик груженный кирпичом появился на её пути. Удар. Срежет рвущегося металла, кирпичи сыпятся с кузова, и две слившиеся воедино машины завешивает облако пыли.

— Вью-ию! — совершенно непередаваемо визжат тормоза на БМВ и АУДИ, отставших от Бентли, но успевших сориентироваться в ситуации. Какая-то из машин, не успел понять какая, раздавливает мою игрушку, но на хлопок от лопнувшей на лоскуты игрушки никто не обращает внимание, все взоры обращены туда… И водители участники гонки, выскочившие из своих машин, и следователь смотрят на грузовик и торчащие из под него останки легковушки. Мельком бросив взгляд на оседающее облако пыли, я быстро шагаю в темноту за ближайшим домом. Чтобы пройти через дворы на улицу Пушкина и поймать мотор до дома.

Вот уж кого, кого, но следователя я утром услышать не ожидал. Надо было мобильник отключить, с неудовольствием подумал я, увидев его номер на сотке. Поспать не дает, сволочь!

— Чего еще?

— Здравствуй, Олег. Не разбудил?

— Разбудил.

— Ну, ладно… Хочу сообщить, что он в реанимации.

— Догадываюсь.

— У меня к тебе один вопрос, КАМАЗ твой человек вел?

— Нет. Понятия не имею, кто там за рулем был.

— А откуда ты знал, что он там будет в это время?

— Знал и всё…

— Грузовым же по Пятилетке проезжать положено?

— Вчера нет.

— Понятно… подстроил?

— Владимир Сергеевич, ты чего мне допрос устраиваешь? Тебе не всё равно, что и как? Результат устраивает?

— Не серчай, привычка у меня всё знать… Тогда последний вопрос. Почему он игрушку твою не раздавил?

— Потому, что ему она показалась не надувной игрушкой, а чугунной мусорной урной. А это согласитесь не одно и то же.

Не все то, что нам кажется, является таковым на самом деле…

Не всё сказал я Мишину, надо признать. Если бы не было препятствия на дороге, и Стас не взял на два метра левее, то КАМАЗ ударил бы его машину в бок, или вообще не ударил. Был шанс у легковушки проскочить, но это шанс испортила надувная игрушка.

Сегодня отпросился у рыжей из дому — дабы одному погулять по магазинам, через день восьмое Марта, и мне надо взять подарки — матери, жене и тёще. Удовольствие ходить среди вещей и сувениров средненькое, это тебе не компьютерный магазин, и даже не отдел с электроинструментом, но куда деваться. Толкучка в торговом центре, как перед новым годом, только не совсем понятно, чего тут женщин то столько? По идее их быть не должно, но не все видимо надеются на мужиков, и сами себе подарки выбирают. Наверное, будь любой другой день, я возможно и ничего не почувствовал бы, но после проведенной операции в пятницу, настороженность моя была чрезмерной. Как вам сказать…. Откат я ожидал свыше за свои подвиги. Поэтому, был настороже. Кирпич, как известно, ни с того, ни с сего на голову не падает. А если Аннушка масло разлила, значит, найдется тот, кто на нем поскользнется. Поэтому когда на четвертом этаже торгового центра я плечом сильно столкнулся с солидным господином за пятьдесят лет, потому, что он высоко держал нос и всякую шелупонь в упор не видел, я не удивился. Удивился внезапной легкости во внутреннем кармане, где ещё недавно лежал бумажник. Моментально оглянувшись на спину в дорогом драповом пальто, был в легком замешательстве. Да ну нах?! Да не может быть?! Такой солидный мужик и карманник? Это же не Костя Сапрыкин по кличке Кирпич. «Кашеёк, кашеёк… какой кашеёк?» А что? Это карманник рангом повыше, чтобы мелочь в автобусах трясти, это скорее «Ручечник». Только вот не похож мой вор, на Евстигнеева ни разу… И ради чего он рисковал, меня трясти? Неброско я одет. Скажем добротно, но не богато. И тут понял — трость антикварная с серебряным набалдашником на меня навела. Такие вещи у людей с деньгами водятся. И что делать? За ним бежать? Караул кричать? Так он бумажник скинет моментом и возможно уже пустой скинет, а на деньгах моей подписи нет, чтобы доказать, что они мои. Времени на раздумья не было, поэтому я быстро пошёл за господином, но близко не подходил. Держал дистанцию метров пять, и зорко следил, чтобы бумажник мой вдруг не оказался валяющимся на полу. Увидев, что вор стал на ленту эскалатора поднимающего на пятый этаж, я развернулся и быстро, превозмогая боль в левой ноге, перепрыгивая через ступеньки, взбежал на пятый по лестнице. А когда лента доползла до пятого, держа тросточку как шпагу, встретил вора на площадке.

— Милейший, вы ничего не хотите мне вернуть, — заговорил я вычурно, словно впитал от трости образ прежнего хозяина (любопытная персона был хозяин, расскажу как-нибудь).

— Парень, ты не заболел? — усмехнулся седовласый господин.

— Не стоит печься о моем здоровье, лучше о своем побеспокойтесь.

Но тут мой взгляд упал на лицо, появившееся из-за спины карманника, и я всё понял. Тот тип с лицом, не обезображенным интеллектом, явно работал прикрытием. Сейчас он со мной сцепится, даже возможно в драку ввяжется и даст хозяину уйти. А что? Гопник пустой и чистый, ничего серьезного больше штрафа или ареста на 15 суток ему не светит. Все варианты развития событий, вихрем пронеслись у меня в голове, и ни один из них мне не понравился. Поэтому вместо того, чтобы ввязаться в заранее подготовленный спектакль, а окружающие уже стали на нас оглядываться, я сделал нечто другое. Быстро вплотную придвинулся к вору и крикнул ему прямо в лицо.