— Надо будет — управимся, — мрачно ответил Винс, — Но если вы с Финчем пойдете, будет полегче.

Финч на это ничего не сказал.

— Не знаю, — ответил Боб. — Мужик он здоровый… килограммов на сто потянет. И кулаками работать умеет. Кто ему поперек становится, уж он их распишет, сами видели.

— Еще бы, с Джексоном схватиться — это тебе не коротышку в закоулке под дых лягнуть, большая разница, — подпустил Винс.

Боб вспыхнул:

— Ты знаешь, я от драки не бегаю. Знаешь, что я всегда за себя постою и других в обиду не дам.

— Знаю, — примирительно заговорил Винс, хотя ему отчаянно хотелось опрокинуть на них столик и пойти на Джексона в одиночку — так он их презирал. — Драться ты здоров, зачем нам и надо, чтобы ты пошел с нами. Ты ведь не любишь Джеки? Хотел бы его разделать, скажешь, нет?

Боб глянул на Сэма, потом на Финча.

— Какой у вас план?

— Вы же знаете, этот ублюдок недоделанный ни жизнь не раскошелится на такси, всегда прет домой на своих, разве, что уж дождь вовсю поливает. Я так прикинул: если выйти первыми и подкараулить его на пустыре, у самого леса, мы его возьмем врасплох.

Сэм кивнул:

— Хорошая мысль. Лучше места не выберешь, и в темноте ему нас нипочем не узнать.

— Он даже не узнает, сколько нас было, — подхватил Винс. — Разделаем ублюдка, как котлету, смоемся в город и к часу будем уже в постельках.

— А вдруг он пойдет сегодня другой дорогой?

— Он всегда ходит этой. Пойдет другой — отложим дело. Только он пойдет этой, вечер теплый, так и тянет пройтись.

— И вволю подраться, — улыбнулся Сэм.

Винс растрогался.

— Сэм, дружище, — сказал он, обнимая того за плечи.

— А вдруг он нас узнает? — спросил Боб.

— Вот заладил все «вдруг» да «вдруг»! Да ему нас ни за что не засечь, и доказать он ничего не сумеет. А мы уж придумаем, где были в это время, и все будем говорить одно и то же.

Сэм поглядел на часы — большие золотые и на золотом же браслете. Как-то ночью он дуриком купил их за фунт у молоденького солдата, такого пьяного, что не мог добраться до дому пешком, а на такси у него не было денег.

— Если идем, так пора трогаться: лавочка вот-вот закроется.

Винс посмотрел на Финча:

— А ты, Финч, что скажешь? Пока что ты все помалкивал.

Финч замялся.

— Я, пожалуй, рискну, — ответил он, — если пойдет Боб. Но если без Боба, я — пас.

— Молодец, Финч. Ни шагу без кореша. Ну, как, Боб, идешь или нет?

Боб вертел в руках грязную чашку из-под кофе, которую забыли убрать со стола. Он молчал, и Сэм не выдержал, взорвался:

— Ну, давай же, давай! Какого черта вы трусите? Нас же четверо против одного. Покажем гаду! Он сам давно напрашивался.

Боб решился и поставил чашку.

— Ладно, — сказал он. — Иду с вами.

— Вот это я понимаю, — радостно воскликнул Винс. Он раскраснелся, у него заблестели глаза. Он отпихнул стул. — Разделаем сукина сына до полусмерти, чтоб всю жизнь ему было что помнить.

Ударник только забил вступление к гимну, а они уже проталкивались на выход. Танцы кончились. Джексон по их расчетам, уйдет через четверть часа, так что они успеют добраться до пустыря окольным путем. Когда на городской ратуше пробило полночь, ребята уже одолели подъем, вышли на утоптанную дорожку, а с нее свернули на узенькую тропку через кочковатый выгон. Они шли тихо, изредка переговаривались вполголоса, хотя в этот поздний час вряд ли могли тут кого-нибудь встретить. Город остался далеко внизу. Тропинка вела через пустырь на Колдерфорд-роуд; за спиной у них мерцали и искрились россыпи уличных фонарей, прокалывая ночь над долиной. Они сошли с тропинки и, дав кругаля, повернули назад к лесу. Какое-то время все молча пробирались по кочкам, путаясь в высокой траве.

Тут до Винса дошло, что одного человека они потеряли.

— Где Финч, черт бы его побрал?

Все остановились, обернулись, но Финч уже нагонял их.

— Куда ты, к дьяволу, подевался?

— Задержался отлить, — объяснил тот, — а то было совсем невтерпеж.

— А я думал, ты в кроличью нору провалился, — сострил Боб, и Финч сказал:

— Ха-ха!

— Ради бога, не отставай, — попросил Винс. — Мы почти на месте.

— Я тут, наверху, ночью в первый раз, — признался Финч. — Хорошо, что мы вместе. Здесь убить человека — все условия.

— Тише! — сказал Винс. — Без нужды не трепаться!

Они подошли к леску, вернее, к большой роще, быстро осмотрели что и как и решили держаться Винсова плана: подкараулить Джексона, где тропинка уходит под деревья. Перед самой рощей тропинка взбегала на низенький холм.

— Пойду на холм, — сообщил Винс, — вести наблюдение. Сколько времени?

Сэм сверился со светящимся циферблатом своих часов и ответил, что около четверти первого.

— Теперь недолго ждать.

— Если он вообще придет, — заметил Боб.

— Куда он денется, — с раздражением возразил Винс. — Он всегда ходит этой дорогой: так ему пехом до дому ближе всего.

Поднявшись на холмик, Винс растянулся на холодной траве. Часы на ратуше отбили четверть. Поднималась луна, и небо понемногу светлело. Он надеялся, что Джексон покажется с минуты на минуту, а не то рассветлеется, и как бы он их не узнал. А то еще Бобу с Финчем надоест ждать, и они пойдут на попятный. В Сэме он был уверен. Сэм не подведет. Надежный кореш. Винс знал, что может положиться на Сэма, — насколько дозволено в этом мире, где тебя каждый подозревает и приходится рассчитывать на себя одного, а на других полагаться лишь постольку-поскольку — и не больше. Вот и сам он, если по-честному, использует сейчас ребят, чтобы свести с Джексоном личные счеты. Правда, Джексона никто не любит: на него у каждого зуб, и жалеть его никому не взбредет. Но никто из ребят не лютовал против него так, как Винс, никто и не стал бы с ним связываться, если б не Винс. Но он знал, что в другой раз у него ничего не получится. Значит, сегодня или никогда. Надумай Джексон изменить правилу и пойти в этот вечер домой другой дорогой — месть не состоится. И если он не подойдет через пару минут, тоже будет поздно. Винс уже чуял, что ребятам в лесу надоело сидеть в засаде. Кто-то что-то шепнул, чиркнули спичкой, он заметил вспышку — какой-то идиот запалил сигарету. Он хотел прикрикнуть на них, но не посмел. Оставалось ждать и надеяться, что Джексон не замедлит появиться.

Он окинул взглядом долину. Беззвездное небо, казать, уходит ввысь и все больше светлеет. Винс уже различал силуэты домов, очертания заводского массива, башню ратуши с часами. На Галифакс-роуд метнулись лучи автомобильных фар. Он услышал, как внизу, в долине, шофер переключил скорость и мотор тяжело загудел, преодолевая подъем. Затем наступила тишина. На улице за забором кто-то откашлялся, и у Винса подпрыгнуло сердце. Он затаил дыхание, напрягся и приготовился рвануть в лес. Но больше ничего не услышал, даже шагов.

К нему подошел Финч:

— Так и не показался?

— Пока нет. Но он появится, время еще есть.

— Он, похоже, другой дорогой пошел.

— Он всегда ходит этой.

— Может, он бабу какую подклеил и ведет к себе?

— Он женатый. У него вроде двое детей.

Финч хмыкнул. Он стоял пригнувшись.

— Ты что, лечь не можешь? — сказал Винс.

Финч пригнулся чуть ниже.

— Сколько еще ждем?

— Дадим ему чуток времени. Может, ему там прибраться понадобилось или еще чего.

— Боб сказал, он думает, Джексон уже не придет.

— Плевал я, что там думает Боб, — прошипел Винс, — Это он курит?

— Ага. Закурил минуту назад.

— Ступай и скажи, чтоб загасил сигарету к такой-то матери! — приказал Винс.

Финч исчез. Винс приподнялся на локтях. Ох, Боб. С каждым разом все больше себе позволяет. Не сегодня-завтра придется раз и навсегда выяснить с ним отношения. Съездить разок по морде — и дело с концом. Если Джексон так и не появится, можно отыграться на Бобе, тот наверняка пойдет вонять, мол, зачем проманежил их на пустыре столько времени.

— Поспеши, Джексон! — прошептал Винс. — Ну, поспеши, глупая ты скотина, и получи, что положено.