– В начале следующего года, – ответил молодой человек, кладя доклад на стол. От долгого пребывания на солнце его кожа приобрела оттенок меди. – А вы читали мой доклад?

– Он хорошо написан. – Не желая показывать, что творится у нее на душе, Александра снова принялась разглядывать свой бывший кабинет, старательно пряча лицо от нынешнего владельца комнаты. – Похоже, я сама прилежно воспитала достойную замену себе.

– Леди Александра... – Молодой человек выглядел смущенным. – Думаю, вам лучше поговорить об этом с профессором Атлером. Я полагал, что вам все известно.

Александра молча вышла из кабинета. Некоторое время она провела в коридоре, раздумывая, не пойти ли и правда к профессору, чтобы излить на него свой гнев, но в конце концов решила вернуться в свой небольшой закуток в читальном зале. Там она подошла к столу, склонилась над ним, упираясь ладонями в гладкую полированную поверхность, и закрыла глаза. Ей было трудно дышать. В какой-то момент, доведенная до отчаяния, она даже подумала, не обратиться ли ей к отцу...

И тут же, выпрямившись, Александра крутанулась на каблуках и уселась на стол, отгоняя от себя столь малодушную мысль, прежде чем она успела пустить корни в ее душе. Вряд ли отец захочет видеть ее после истории с «Вэнити фэр». Мало того, что его имя попало на страницы скандальной светской хроники, в результате лорд Уэр получил чувствительный удар и на профессиональном поприще. Александра хорошо понимала, что жизнь ее отца неотделима от политики; она сама жила этой жизнью долгие годы и знала, что политические противники ее отца воспользуются любой возможностью, чтобы приобрести хотя бы малейшие преимущества над ним, особенно сейчас, когда его дела и так складывались не лучшим образом.

Вместо того чтобы убежать, Александра вышла в открытую часть музея и прошлась по залам вместе с другими посетителями, чтобы в последний раз бросить взгляд на коллекции экспонатов, среди которых прошла значительная часть ее жизни. Кое-кто узнавал ее и останавливался, чтобы поговорить. Закончив эту небольшую прощальную прогулку, она заколола шляпку булавкой и покинула музей. Ее заявление об уходе, написанное черными чернилами, уже лежало на столе у Атлера.

На Александре было практичное темное платье, которое она всегда надевала, отправляясь на работу. Солнечный свет ударил ей в лицо, и она на мгновение зажмурилась. На улице стоял привычный шум, то и дело мимо проносились экипажи, грохотали огромные строительные механизмы.

Александра прикрыла лицо ладонью, заслоняясь от солнца, и огляделась вокруг. Ее глазам открылся удивительный контраст нового и старого. Купол собора Святого Павла соседствовал с высокими строительными кранами, строгие изящные здания – с развалинами. Может быть, этот страшный хаос действительно когда-нибудь обернется гармонией и красотой? Может, на каком-то этапе разрушение необходимо, чтобы старое уступило место новому, еще более прекрасному?

Примерно через час, остановившись на углу улицы с оживленным движением, Александра окинула взглядом особняк из красного кирпича, расположенный на противоположной стороне. Резкий порыв ветра взметнул ее пышные юбки и разметал по плечам волосы. Она не появлялась в конторе Кристофера с самого первого своего визита. С тех пор прошло несколько месяцев, и многое изменилось.

Улыбаясь самой себе, Александра перебежала улицу и поднялась по ступеням.

Несколько минут спустя Стюарт сообщил, что у мистера Донелли сейчас важное совещание. Было уже довольно поздно, и Александра, решив, что совещание скоро закончится, нашла укромное место в вестибюле и принялась ждать. Главное, что Кристофер все еще в конторе. Надеясь, что это не слишком помешает его работе, она послала ему записку.

Вскоре Стюарт вернулся и принес ей ответ. Александра не ожидала, что Кристофер ответит ей так скоро. Она нерешительно развернула записку и увидела торопливые каракули. Содержание записки заставило ее покраснеть до корней волос и поспешно свернуть листок. Она оглянулась на Стюарта, но, к счастью, секретарь Кристофера, казалось, забыл о ее существовании.

– Извините. – Александра откашлялась и попыталась принять как можно более непринужденный вид. – Могу я узнать, кто находится вместе с мистером Донелли?

– Члены Королевской комиссии по общественным работам, мэм.

Взгляд Александры невольно обратился к двери. Интересно, как это Кристоферу удается сидеть в кабинете рядом с такими высокопоставленными персонами и при этом писать совершенно неприличные веши, да еще так откровенно?

– Вы не могли бы передать еще одну записку? – робко попросила она.

Кристофер сидел, вытянув ноги, в самом дальнем конце длинного стола для совещаний и беспокойно вертел в руках ручку, нетерпеливо поглядывая, в окно и слушая вполуха монолог Райана, посвященный устройству решеток для канализационных труб и коллекторов. Время от времени Кристофер отрывался от окна и делал пометки в бумагах. Он как раз размышлял о записке Александры и ответе, который отправил ей, когда дверь в кабинет снова отворилась и появившийся в кабинете Стюарт, бесшумно склонившись над ним, передал новую записку. На другом конце стола Райан продолжал свою речь, показывая что-то на карте.

Окончательно утратив интерес к докладу, Кристофер развернул тщательно сложенный обрывок бумаги и весело ухмыльнулся. Мгновенно взяв себя в руки, он принял серьезный вид и быстро написал ответ, после чего откинулся на спинку стула и с непроницаемым выражением лица встретил взгляд темных глаз брата. Райан не прервал монолога, но в его взгляде Кристофер уловил обеспокоенность и предостережение, и это его сильно задело.

Кристофера неимоверно раздражало, что он вынужден сидеть в этом кабинете и вести скучные разговоры о политике и подкупе городских чиновников, тогда как «Ди энд Би» и так была самой квалифицированной компанией в Лондоне, достаточно компетентной в экономическом отношении для того, чтобы выполнить любые работы, которые могла бы поручить ей комиссия. Но еще больше его раздражало, что небо снова заволокло тучами и что Алекс могла устать ждать его и уйти, в то время как он просто сгорал от желания. Оно будило его по ночам, заставляло грезить днем и даже мешало ему проводить совещания. Больше всего ему хотелось привести Алекс домой и заниматься с ней любовью у себя в комнате, в своей постели, среди гладкого атласа и лунного света. Как славно было бы послать к черту правила приличия, неизбежные сплетни и слухи и не обращать никакого внимания на великое множество слуг в доме! В своих эротических фантазиях он представлял себе, как Александра стонет от наслаждения в его объятиях, как сияют ее глаза, когда она достигает вершины блаженства. И в этих глазах он неизменно видел свое отражение.

Кристофер снова взглянул на часы, но стрелки, казалось, не сдвинулись с места. Минуту назад, когда его нетерпение грозило перейти в открытое разочарование, совещание закончилось, и члены комиссии разошлись.

– Ты не хочешь объяснить мне, что все это значит? – Райан закрыл дверь между залом для совещаний и приемной, отрезав брату путь к отступлению, в то время как Кристофер поспешно собирал бумаги.

– Черт побери, нам надо было вышвырнуть отсюда этих шакалов еще час назад! – нетерпеливо заявил Кристофер.

– Нам нужна поддержка этих людей, и тебе это отлично известно, – возразил Райан. – Особенно если от нас отвернутся другие инвесторы.

– Мы добьемся своего еще до того, как палата общин изберет комиссию. Я бы не стал беспокоиться по этому поводу, Райан, это сущая ерунда. Но мы больше не станем платить ни единой взятки, чтобы увидеть название нашей компании в списке кандидатов.

– Какого дьявола, Крис? – От возмущения голос Райана сорвался. – Сначала эти телячьи нежности с Бри на железнодорожном вокзале в прошлом месяце, теперь дурацкие любовные записки. Ну что ты за человек!

Кристофер успел собрать примерно половину своих бумаг, но тут слова Райана заставили его прерваться. Он упер руки в бока, собираясь ответить, но потом раздумал и отвернулся.